— Ты сдержал свое слово, — говорит Малфой.

— Ты думал, что не сдержу? — спрашивает Гарри, с удивлением чувствуя, что его не обидел этот комментарий. В тоне Малфоя что-то есть, что-то, что заставляет думать, что они уже некоторое время шаг за шагом приближались к этому разговору.

— Ты аврор, Поттер, — указывает Малфой. — Уволили тебя или нет. Я не был уверен, что ты сможешь устоять и не подсобить себе.

Гарри пропускает мимо ушей комментарий Малфоя о его увольнении. Он понятия не имеет, как Малфой это понял, но это наименее важная часть разговора.

— Может, я думаю, что есть более важные вещи, чем задержание человека, который нарушил условно-досрочное освобождение, чтобы спастись от жестокого обращения, — парирует Гарри спокойным тоном. Произнося это, он понимает, что это не хитрость и не уловка. Он абсолютно в это верит. Малфой всего лишь выживал, и он не может винить его за это. Не после всего, что наблюдал последние несколько недель.

— Что может быть важнее, чем посадить Малфоя в тюрьму? — спрашивает Малфой, разводя руки и кладя их на столешницу позади себя, откидывается назад так, что его тело выстраивается сплошь стройными линиями и привлекательными углами.

Гарри пытается сосредоточиться. Он думает обо всем, что мог бы сказать в ответ, и решает, что все сводится к одному.

— Веритас, — говорит он и видит, как глаза Малфоя расширяются, совсем чуть-чуть. — Правда важнее.

Малфой долго смотрит на него напряженным и непроницаемым взглядом. Гарри молчит, встречаясь с ним глазами и чувствуя, как между ними растет странное напряжение.

— Ты можешь снять его, — говорит Малфой, и его голос звучит слишком громко в тишине комнаты.

— Что? — спрашивает Гарри, совершенно не понимая слов Малфоя.

— Браслет, — уточняет Малфой, глядя на его запястье. — Я доверяю тебе. Ты можешь снять его.

Гарри изумленно смотрит секунду, услышав такое из его уст. Я доверяю тебе. Затем смотрит на свое запястье, на тонкую цепочку с узором в виде чешуи дракона, которая обернута вокруг него весь последний месяц. Он смотрит на предмет, с которым боролся все это время, который направлял его мысли, побуждая медленно открываться Малфою. Что произойдет, когда он снимет его? Не передумает ли он насчет своих чувств сейчас и не захочет ли вызвать авроров?

Гарри принимает решение и выпрямляется, заходя дальше в кухню. Он достает из кармана палочку и кладет ее на стол. Малфой смотрит с вопросом в глазах, когда Гарри возвращается к двери. Он в любом случае, вероятно, быстрее управится со своей палочкой, чем Малфой, но, по крайней мере, так у Малфоя появится шанс на победу, если разрушение заклинания означает, что Гарри подвергнет его опасности.

Гарри смотрит на свое запястье и слегка проводит пальцем по цепочке. Затем снова бросает взгляд на Малфоя с ясно читаемым вопросом в глазах. Малфой не колеблется. Кивает. Гарри делает глубокий вдох и просовывает ноготь под защелку. Он расстегивает ее с громким щелчком в снова нарастающем напряжении в комнате. Браслет раскрывается и соскальзывает с запястья. Гарри ловит его и бросает через всю комнату Малфою. Малфой слегка вздрагивает, когда браслет покидает кожу Гарри, и тот понимает, что чары разрушены. Гарри наблюдает, как рука Малфоя взлетает, чтобы поймать брошенную вещицу. Он ловит сияющую цепь, не отрывая взгляда от зеленых глаз.

Гарри делает глубокий вдох и закрывает глаза. Он пытается проанализировать свои ощущения без контроля браслета, наложенного на его мысли.

— Драко Малфой — Веритас, — говорит он со все еще закрытыми глазами. Слова срываются с губ легко. Он не чувствует никакого желания бежать к аврорам, никакой всепоглощающей ярости, которую вызвало в нем присутствие Малфоя, когда они впервые встретились лицом к лицу.

Он чувствует себя… точно так же.

Вместе с этим приходит нахлынувшее осознание того, что каждая мысль, каждая фантазия, каждое проявление чувств к Малфою за последний месяц была реальной — исходила изнутри него самого. Ему нравится Драко Малфой. Он думает, что Драко Малфой — хороший человек, которого нужно защищать.

Волк в нем хочет спариться с Малфоем.

— Блять, — говорит Гарри, открывает глаза и видит, что Малфой с любопытством наблюдает за ним. Он даже не может начать объясняться, поэтому пробирается к столу и тяжело садится за него. — У тебя есть что-нибудь выпить? — спрашивает он, глядя на цветочный принт скатерти у себя под руками и задаваясь вопросом, когда это стало его жизнью.

Он слышит тихий смех, и Малфой выключает чайник, вместо этого открывая холодильник позади. Достает две бутылки Stellas и передает одну Гарри, когда садится напротив него. Гарри открывает бутылку и подносит пиво ко рту, позволяя прохладному вкусу омыть язык, пока сам пытается свыкнуться с этим новым постижением.

— И что теперь? — спрашивает Малфой, осторожно проводя пальцем по краю этикетки на бутылке и слегка наклонив голову, наблюдая за Гарри.

Гарри чувствует, как разум лихорадочно соображает, пытаясь понять, что Малфой имеет в виду. Он знает, что Гарри в него влюблен? Он знал это все время и ждал, когда Гарри очнется и тоже это поймет? Узы верности передавали его мысли и чувства Малфою все это время? Он смотрит на Малфоя, отчаянно пытаясь придумать, что сказать — что Малфой хочет, чтобы он сказал? Что Малфой чувствует к нему?

Малфой щелкает пальцами, и Гарри снова обращает на него внимание.

— Что бы ты ни понапридумывал себе, Поттер, тебе нужно успокоиться, черт возьми, — говорит Малфой, делая глоток пива. Гарри наблюдает за длинными линиями его горла и изгибом кадыка, когда Малфой сглатывает. Он хочет перегнуться через стол и лизнуть его. Это полный пиздец. — Дело, — говорит Малфой, ставя бутылку обратно на стол и доставая из кармана свои вездесущие бумаги. Он увеличивает их одним касанием палочки и раскладывает на столе. — Что ты уяснил для себя из воспоминаний нападавшего?

Гарри смотрит на заметки и заставляет себя сосредоточиться. Он выше этого. Конечно, Малфой не влюблен в него. В любом случае, ничто из этого не важно по сравнению с тем, для чего они здесь: найти детей и вернуть их. Он заставляет себя вернуться к тому, что видел в воспоминаниях.

— Он был хорошим окклюментом, — начинает Гарри. — Даже без сознания из него удалось вытащить лишь фрагменты. Я не смог найти среди них ни одного полного воспоминания.

Малфой кивает в знак согласия.

— Я увидел несколько знакомых лиц. Он связан с Дэвисом. Должно быть, от него нам и прилетела весточка. — Он ничего не говорит напрямую, но Гарри слышит осуждение в голосе и знает, что Дэвис заподозрил неладное из-за него. Но не может представить сценарий, в котором отреагировал бы по-другому, увидев те фотографии.

— Я узнал образ склада, на котором мы некоторое время назад поймали торговца существами, — говорит Гарри, вспоминая увиденное. Он снова прокручивает в голове воспоминания, выдвигая важную информацию на передний план, а все остальное отодвигая на задний, чтобы можно было обдумать позже. Он всегда умел отделять важное. — Он поставлял единорогов в Россию, — продолжает Гарри. — Однако это место закрыли, так что, должно быть, это было старое воспоминание. — Он думает дальше. — Тот человек с рыжей бородой. Его зовут Джонни Росс. Я ловил его дюжину раз, брал по сомнительным делам, но он никогда не задерживался надолго. Мы могли бы прикинуться парой авроров и нанести ему визит?

Малфой смотрит на него и поднимает брови.

— Выдавать себя за аврора — это преступление, бывший старший аврор Поттер.

— Как и кража детей, — невозмутимо говорит Гарри.

Ответная усмешка Малфоя острая и содержит нечто мрачное, что проникает в грудь Гарри и устраивается там. Это полный пиздец.

— Ночной клуб тоже был, — говорит Малфой, глядя вниз, чтобы сделать пометку в бумагах. — Тот, который мы посетили несколько недель назад. Насколько хороша твоя память? Можешь записать каждую деталь, которую помнишь из каждого воспоминания, которое у нас есть, и мы сравним заметки?