Гарри мгновение размышляет об этом, но ему приходят только две идеи, и ни одна из них не из разряда идеальных.

— Хогвартс недоступен, — говорит он. — Я не могу придумать ни одной причины, по которой МакГонагалл впустила бы нас, не задавая вопросов. Нам придется использовать министерский.

Малфой смотрит на него так, словно он сошел с ума, а затем поднимает пузырек и засовывает его обратно в карман.

— Ты сумасшедший, — говорит он категорически, — если думаешь, что я переступаю порог Министерства.

— Это единственный вариант, — парирует Гарри. — Нам нужно посмотреть, что в этих воспоминаниях. Рон впустит нас и не будет задавать вопросов, если я попрошу его не делать этого.

Малфой качает головой.

— Какая часть фразы «Я десять лет скрывался от авроров» не дошла до тебя, Поттер? — спрашивает он, и Гарри слышит намек на страх в его насмешливом ответе.

— Мы тебя зачаруем, — говорит он. — Я пойду как я. Этого должно быть достаточно, чтобы мы прошли большую часть пути. Ты просто выберешь одну из своих личностей, и мы придумаем для тебя хорошую причину быть со мной.

Малфой скрещивает руки на груди, и его лицо становится холодным.

— И что мешает тебе передать меня аврорам, как только мы окажемся внутри?

Гарри смотрит на него, удивленный вопросом. Он даже не подумал об этом — даже не подумал, что он может устроить арест Малфоя. Неужели он действительно так сильно изменил свое мнение о нем?

Долгое мгновение между ними тянется молчание.

— Тебе просто придется довериться мне, — наконец говорит Гарри. Лицо Малфоя закрывается, как будто он никогда не сможет себе этого представить, и Гарри уже не в первый раз задается вопросом, какой была жизнь Малфоя последние десять лет, раз он настолько не способен положиться на другого человека. — Я доверял тебе прошлой ночью, — говорит Гарри, откидываясь на спинку стула.

— Ты был не в своем уме, — указывает Малфой ровным голосом.

— Именно, — отвечает Гарри. — И все это время с тобой я чувствовал себя в безопасности. Я мог бы по пальцам одной руки пересчитать количество людей, которым позволил бы быть рядом в подобной ситуации.

Малфой хмурится и отводит взгляд, а Гарри встает.

— Это наш лучший вариант, — говорит он. — Если ты не хочешь, чтобы я просматривал воспоминания в одиночку. Я могу, но ты знаешь это дело лучше. Ты увидишь детали, которые я пропущу.

Малфой сжимает челюсти, и Гарри знает, что он и так согласен с утверждением.

— Мне нужно прилечь, — сообщает Гарри, поднимаясь на ноги. Усталость снова охватывает его. Теперь, когда он вымыт и накормлен, его снова клонит в сон.

Малфой ничего не говорит, но когда Гарри ложится, он слышит, как отодвигается стул, и дверь в комнату открывается и закрывается. Он слегка напрягается, но не слышит звука заработавшего двигателя машины или хлопка аппарации. Через минуту он решает, что Малфой будет делать то, на что решится, и беспокойство ничего не изменит. Гарри позволяет себе заснуть.

~

Гарри просыпается, когда солнце садится. Малфой сидит за кухонным столом, когда он переворачивается, и перед ним разложены заметки.

— Ты прав, — говорит он без предисловий, увидев, что Гарри пошевелился. — У нас нет другого выбора. Я могу использовать свою оборотную личность: Уолтер Грин. Я буду чувствовать себя лучше, если на мне будет что-то, что нельзя будет снять заклинанием.

Гарри садится и потягивается, пока Малфой продолжает говорить слегка торопливым тоном. Гарри чувствует в воздухе запах кофе и задается вопросом, сколько же Малфой его выпил.

— Уолтер — джентльмен за семьдесят, непринужденный, типичный деревенский житель.

Следующий час они обсуждают идею. Малфой готовит ужин, пока они разговаривают, с закатанными рукавами. Есть что-то странно комфортное в его непринужденной расслабленности в присутствии Гарри сейчас. Гарри мельком замечает выцветшую метку на его руке, но это не беспокоит, как он думал. Он рассеянно играет с браслетом на запястье, наблюдая за Малфоем, обнаруживая, что мысли возвращаются к последним нескольким дням, и думая о том, насколько изменилось его мнение.

Он задается вопросом, является ли это исключительно результатом того, что произошло, и того, что он теперь знает о Малфое. Крошечная циничная часть его самого, которая хорошо служила ему много лет, снова задумывается, какое отношение к этому имеют Узы верности, на которые он согласился. На него не похоже так радикально меняться, так полностью доверять. Он находится под влиянием? Он слегка дергает за браслет, думая, что бы сделал Малфой, если бы он попросил разорвать связь.

— Как думаешь, Уизли купится на это? — спрашивает Малфой, и Гарри приходится вспомнить последние несколько минут разговора, который он слушал лишь наполовину.

— Думаю, он поймет, что что-то не так, но не будет против, если я пообещаю, что знаю, что делаю.

Малфой выглядит неубежденным, но ставит перед Гарри тарелку с сосисками и овощами.

— Спасибо, — говорит Гарри, потянувшись за перцем. Они едят в тишине, пока садится солнце.

Когда они заканчивают, Малфой снова тянется к своим заметкам, но Гарри протягивает руку, слегка прижимая бумаги, чтобы остановить его.

— Тебе нужно поспать, — говорит он. — Ты на взводе.

Малфой смотрит на кровать и снова отводит взгляд.

— Я трансфигурирую стол, — говорит он, вставая, собирая заметки и уменьшая их.

— Не глупи, — просит Гарри. — Кровать достаточно большая. — Он делает паузу, позволяя намеку на улыбку появиться на лице. — Обещаю, что не стану приставать к тебе сегодня.

Малфой слегка краснеет, на его щеках появляется румянец. Он еще раз бросает взгляд на кровать.

— Ладно, — говорит он, ставит тарелки в раковину и направляется в ванную.

— Ладно, — соглашается Гарри, его улыбка становится шире. Он не совсем уверен, что делает. Не уверен, что он хочет делать, но слабый румянец на щеках Малфоя — это то, что он хочет увидеть снова.

Когда Малфой выходит из ванной, он одет в джоггеры и мягкую на вид футболку с v-образным вырезом.

— Ты обычно спишь голым? — спрашивает Гарри, пробегаясь взглядом по одежде Малфоя. Он формулирует это как вопрос, хотя и знает ответ — не раз представлял Малфоя, растянувшегося на кровати в соседней комнате.

Румянец снова окрашивает щеки Малфоя, и тот шмыгает носом, как будто пытаясь скрыть свою реакцию.

— Не хотел давать тебе повод снова распускать руки, — говорит он, забираясь в постель. Гарри замечает, что он занимает дальнюю от стены сторону — хочет иметь возможность быстро сбежать. Именно эта мысль мешает Гарри продолжить поддразнивания дальше.

Он чистит зубы и снимает одежду. В отличие от Малфоя, ему слишком жарко, чтобы ложиться спать полностью одетым. Пара обтягивающих черных трусов — его единственная уступка тому факту, что он делится кроватью.

Глаза Малфоя закрыты, а свет выключен, когда Гарри возвращается из ванной, но он знает, что Малфой не спит — его сердце бьется слишком быстро, а в воздухе витает странное напряжение.

Гарри подходит к кровати. Он мог бы легко перепрыгнуть через Малфоя и занять свободное место рядом с ним, но спина все еще слишком чувствительна, и он твердит себе, что не хочет рисковать и напрягать ее. Вместо этого он кладет руку на дальнюю сторону тела Малфоя, а затем перекидывает через него ногу, оказываясь практически сидящим на его укрытом одеялом теле. Малфой слегка напрягается, его дыхание сбивается, а потом возвращается к нормальному ритму. Гарри остается в таком положении всего мгновение — почти, но не совсем касаясь, — а потом переносит вес, перемещаясь на другую сторону от Малфоя, и откидывает одеяло, проскальзывая под него.

Гарри поворачивается так, чтобы оказаться лицом к лицу с Малфоем, расстояние между ними — ширина тела. Кровать все еще пахнет ими обоими, несмотря на то, что Малфой наложил на нее Освежающие чары. Гарри вдыхает аромат в ожидании, повернется ли Малфой к нему лицом. Он этого не делает, и после долгой паузы Гарри говорит в темноту: