— Если вы двое закончили мериться своими достоинствами, можем мы взглянуть на меню? — уточняет Малфой с раздражением в голосе и оттенком чего-то более тяжелого. Внезапно Гарри становится интересно, показалось ли Малфою привлекательным наблюдать за ними.
Они одновременно отпускают друг друга, и Дэвис поворачивается к Малфою с улыбкой, видимо, невозмутимый произошедшим взаимодействием.
— Еда здесь изысканная, — говорит он. — Мой коллега сказал, что вы француз?
— Французское наследство, — говорит Малфой, — хотя я живу во Франции последние пять лет.
Гарри наблюдает за ним и раздумывает, правда ли это.
— Посещал, — говорит Дэвис. — Нашел много вкусного во время пребывания во Франции. — Его улыбка становится понимающей, и Малфой, кажется, читает в ней что-то еще.
— Действительно, — говорит он, улыбаясь в ответ. — Во Франции есть много вкусного, если только знать, где искать.
— Но не сейчас, — говорит Дэвис, поднимая меню, чтобы просмотреть его.
— Нет, — соглашается Малфой. — Дела перед развлечением — это так бестактно.
Гарри бросает взгляд на меню, но большинство блюд в нем описано цветастым французским почерком, который он даже не надеется расшифровать. Малфой и Дэвис еще немного болтают о выборе блюд, прежде чем, наконец, подходит официант. Малфой вопросительно смотрит на Гарри.
— Я буду стейк, — говорит он и чувствует насмешку Дэвиса. Он хочет разорвать его ебаную глотку.
Малфой просто кивает и поворачивается к официанту, делая заказ на беглом французском.
— Je prendrai les coquilles st Jacques, et mon compagnon prendra le filet de boeuf {?}[Мне, пожалуйста, Кокиль Сен-Жак, а моему спутнику Филе миньон.].
— Quelle cuisson {?}[Какой прожарки]? — уточняет официант.
— Saignant {?}[Внешняя часть зажаренная, но внутри все еще присутствует тонкая полоска красного мяса, «с кровью». То же самое, что Молли делала для Гарри в первой главе], — говорит Малфой, закрывая меню и протягивая его.
Дэвис тихо смеется над ответом, но Гарри игнорирует его. Он загипнотизирован речью Малфоя. Либо он действительно провел последние несколько лет во Франции, либо у него есть языковые навыки, о которых Гарри понятия не имел.
Он выходит из своих мыслей, когда Дэвис делает заказ не так виртуозно, как Малфой, но все же гораздо более умело, чем Гарри когда-либо смог бы. Он чувствует себя почти лично оскорбленным этим, а затем удивляется, почему его это волнует. Все, что касается ситуации, в которой они оказались, заставляет его чувствовать себя некомфортно. Малфой, кажется, так заинтересован в том, что говорит Дэвис, а оборотень излучает такое непомерное высокомерие, которое в труху разбивает все, чего Гарри касается.
Он молчит, пока они болтают, их диалог становится все более дружелюбным. Он чувствует, что с течением времени раздражается все больше и больше. То, что Дэвис явно осознает это и ему явно наплевать, делает его еще злее. Когда Малфой протягивает руку, чтобы коснуться ладони Дэвиса, Гарри хочется пнуть его под столом или вытащить из этого чертова ресторана подальше от животного, ухмыляющегося ему через стол.
Прибытие ужина вынуждает Малфоя удержать руки при себе, и Гарри пытается сосредоточиться на еде, а не на бурлящих внутри эмоциях. Он не должен так близко находиться к другому волку в практически полную луну. Он не понимает, как Дэвис так хорошо держит себя в руках. Гарри чувствует себя раздетым, обнаженным, без возможности контролировать себя. Он даже не может понять, почему чувствует половину того, что чувствует.
Гарри тянется за салфеткой, чтобы положить ее себе на колени, как это сделали другие, и его манжета оттягивается, открывая серебряный браслет. Он смотрит на него мгновение. Браслет усиливает это странное желание увести Малфоя от Дэвиса? Неужели связь пытается подтолкнуть его к защите Малфоя от волка?
Гарри скрипит зубами, потому что в этом есть смысл. Эта связь создает то острое скручивающее чувство, похожее на ревность, когда он наблюдает, как Малфой флиртует с мускулистым мужчиной напротив. Гарри так надоело, что его заставляют чувствовать не свои эмоции. Горячий гнев разгорается в груди, и он направляет его на единственную цель, которую видит прямо сейчас: Дэвиса. Связь это или нет, Дэвис представляет угрозу, и задача Гарри — уберечь Малфоя от него.
В кармане Дэвиса жужжит телефон, и он вытаскивает его, хмуро глядя на экран. Он кладет салфетку на стол и улыбается Малфою.
— Мне нужно ответить. Прошу извинить меня на минутку.
Малфой с улыбкой кивает, и Дэвис пробирается сквозь толпу посетителей, двигаясь с грацией, которая напоминает Гарри крадущегося хищника.
Как только Дэвис оказывается рядом с входной дверью, Гарри накладывает незаметное заклинание Уединения и поднимает салфетку, чтобы промокнуть рот, несмотря на то, что не притронулся к еде, на случай, если Дэвис обернется и посмотрит на них. Перво-наперво: избавиться от Дэвиса, потом разобраться с Малфоем.
— Он оборотень, — бормочет Гарри, гнев делает его слова короткими и жесткими. — Ему нельзя доверять.
Драко смотрит на него, и на его лице появляется удивление, затем он слегка отклоняется от входной двери, как будто не хочет, чтобы Дэвис знал, что они говорят о нем.
— Откуда ты знаешь? — скептически спрашивает он.
Я чувствую это, хочет сказать Гарри.
— Я ловил много из них, — говорит он вместо этого. — Можно научиться распознавать знаки.
Малфой долго смотрит на него, а затем на пустой стул, на котором сидел Дэвис. Наконец, пожимает плечами.
— Ну и что, что он оборотень. Он тот человек, от которого мне нужна информация.
Гарри смотрит на него, ошеломленный ответом. Он качает головой.
— Ты не понимаешь, — говорит он, наклоняясь, чтобы убедиться, что Малфой понимает, на какой риск идет. — Они опасны.
Малфой хмурится, и на его лице появляется раздражение.
— Я работал со многими оборотнями. Они не отличаются ни от кого другого, может быть, немного грубоваты, но способны и на хорошее, и на плохое, как и любой другой человек. — Он оглядывается через плечо и видит, что Дэвис возвращается к ним, и его лицо становится жестче, когда он переводит взгляд на Гарри. — Джон был очень мил, так что отбрось свои чертовы чары и свое отношение. У меня сегодня много дел, и я не хочу, чтобы твои предрассудки все испортили.
Гарри рассматривает возможность схватить Малфоя и просто аппарировать отсюда. Только годы тренировок в ДМП останавливают его от нарушения Устава.
Когда Дэвис садится, он переводит взгляд с одного на другого, как будто чувствуя напряжение в воздухе. Он ничего не говорит, просто снова подносит вилку ко рту, спрашивая Малфоя, прежде чем тот успевает откусить, нравится ли ему еда.
— Восхитительно, — говорит Малфой, слегка наклоняя голову в сторону, пока говорит, ровно настолько, чтобы слегка обнажить шею.
Взгляд Дэвиса скользит по нему, и Гарри чувствует, как в груди поднимается рычание. Он сказал, что Дэвис оборотень, чтобы предупредить, а не для того, чтобы Малфой начал тут показывать свою шлюшью натуру. Малфой и Дэвис продолжают разговаривать, но Гарри все меньше и меньше способен сосредоточиться на словах. Все, что он может видеть, это короткие признаки подчинения, которые Малфой проецирует Дэвису. Он откидывается на спинку стула между укусами, слегка раздвигая ноги, как будто уже приглашает Дэвиса между ними. Он даже ослабляет свой ебаный галстук, чтобы показать больше гладкой, бледной кожи шеи.
Но самое красноречивое — то, как меняется его запах. Малфой возбужден. Малфой сидит там, ебать его в рот, флиртует с оборотнем, и это его заводит.
Гарри чувствует, как ревность закручивается в груди, поднимается к горлу, пока он почти не давится ею. Единственное, что позволяет ему молча давить ярость, — тот факт, что теперь он понимает, что Узы верности нагоняют на него эти эмоции. Это не реально. Ничего из этого не реально. Ему все равно, с кем Малфой встречается и с кем хочет трахаться. Особенно его не волнует, хочет ли Малфой трахаться с животным. Но все же он не может оторвать от него глаз. Каждое действие Малфоя, рассчитанное на то, чтобы привлечь интерес волка Дэвиса, заставляет Гарри ерзать на стуле. Напряженный и желающий волк в нем умоляет потребовать то, что так сладко предлагают. Он загоняет его обратно в угол сознания. Он не животное. Нет.
