Следующей была лаборатория, сильно отличавшаяся от остальных стерильных помещений. Здесь царила атмосфера творческого беспорядка — книжные полки ломились от настоящих бумажных книг, стены были увешаны репродукциями картин и плакатами со странными философскими цитатами. За старомодным деревянным столом сидела элегантная женщина средних лет с оливковой кожей и вьющимися темными волосами, забранными в небрежный пучок.

— Доктор София Теллури, — представил Кроу, — наш штатный философ и специалист по всем вопросам в диапазоне от «а можно ли так делать?» до «что есть сознание?». Оксфордское образование, докторские степени в философии и юриспруденции. Работает над тем, чтобы цифровые копии людей однажды получили право голосовать и платить налоги.

София подняла взгляд от бумаг и приветливо улыбнулась.

— Наконец-то живые люди среди всех этих машин и алгоритмов, — она поднялась им навстречу. — Особенно рада видеть вас, доктор Вайс. Ваша работа вдохновляет, хотя я все еще считаю, что вы недооцениваете роль субъективного опыта в формировании сознания.

— София — наш моральный компас, — пояснил Кроу с легким оттенком иронии. — Следит, чтобы в погоне за прогрессом мы не построили случайно машину судного дня.

— И как справляетесь с этой задачей? — поинтересовался Август.

София бросила быстрый взгляд на Кроу.

— С переменным успехом. Как объяснить горному козлу концепцию осторожного подъема? — Она улыбнулась, смягчая сравнение. — Шучу, конечно. Феликс внимательно слушает… иногда… когда нет срочных задач… или новых идей… или…

— Думаю, они поняли, София, — с деланным раздражением перебил Кроу, но в его глазах плясали смешинки.

Когда они уже направлялись к выходу, Лия заметила, как София беззвучно произнесла: «Поговорим позже».

— А теперь, — объявил Кроу, делая паузу перед массивными дверями с яркой надписью «Виртальная лаборатория. Осторожно: реальность не гарантируется», — моя любимая часть нашего комплекса.

Двери с шипением разъехались, и их встретила какофония звуков, красок и движения. В отличие от строгих лабораторий, этот огромный зал напоминал смесь голливудской студии, художественной мастерской и центра разработки видеоигр.

— Добро пожаловать в сердце «Континуума», — объявил Кроу с гордостью. — Наш отдел виртуального дизайна, где рождаются миры.

Десятки людей в разноцветной свободной одежде работали за странными станциями: одни стояли в центре прозрачных сфер, окруженные голографическими проекциями, другие сидели в продвинутых креслах с подключенными к вискам устройствами, третьи буквально парили над полом в антигравитационных подвесах.

Лия моментально оживилась, её глаза засверкали профессиональным интересом.

— Это же… ТриДи-Манипуляторы! — воскликнула она, указывая на высокие кресла с подвижными элементами. — Я видела их только на закрытых конференциях!

— Вижу, вы узнали наши инструменты, — улыбнулся Кроу. — У нас лучшее оборудование для создания виртуальных миров. Хотите взглянуть на процесс поближе?

Он подвел их к группе дизайнеров, работающих над детализированным лесным ландшафтом. Молодая женщина с ярко-фиолетовыми волосами, одетая в комбинезон с сенсорными точками, стояла в центре небольшой платформы. Её руки двигались в воздухе, словно она лепила из невидимой глины, а вокруг неё материализовался виртуальный лес.

— Это Зои, наш ведущий левел-дизайнер, — представил Кроу. — Она бывший художник Pixar и гений ландшафтного дизайна.

— Минутку! — воскликнула Зои, не отрываясь от работы. — Нужно закончить этот участок, иначе рендер сбросится.

Они наблюдали, как она буквально вытягивает из воздуха виртуальные деревья, размещая их на склоне холма. Её пальцы двигались с хирургической точностью, регулируя высоту, плотность кроны, даже направление отдельных ветвей.

— Наши дизайнеры не просто размещают объекты, — пояснил Кроу. — Они создают экосистемы. Каждое дерево уникально, как в реальном мире. Ни один лист не повторяется дважды.

Зои закончила с группой деревьев и повернулась к ним, вытирая несуществующий пот с лба.

— Готово! А, у нас гости? — она улыбнулась. — Прошу прощения за встречу. Когда работаешь с высокодетализированными элементами, нельзя прерываться, иначе система решит, что тебе нужно всё пересчитать заново.

— Лия Мерцер, — Кроу представил их. — Создатель «НейроВерса».

Глаза Зои расширились.

— Серьезно? «НейроВерс»? — она подошла к Лии и энергично пожала ей руку. — Я ваша огромная фанатка! Ваш движок изменил всё. Эти алгоритмы процедурной генерации растительности… чистое волшебство! Я использовала их как основу для наших систем.

— Польщена, — искренне ответила Лия. — Но, похоже, вы продвинули технологию намного дальше. Эта детализация коры на деревьях… как вы добились такой реалистичности?

— О, это наша фирменная фишка, — оживилась Зои. — Хотите взглянуть на процесс?

Не дожидаясь ответа, она передала Лии легкие перчатки с сенсорами.

— Надевайте. Только предупреждаю — ощущения странные с непривычки.

Лия надела перчатки, и Зои активировала небольшую панель на своем комбинезоне. В воздухе перед ними появилось виртуальное дерево в миниатюре.

— Теперь попробуйте прикоснуться к коре, — инструктировала Зои.

Лия осторожно протянула руку, и когда её пальцы коснулись виртуальной поверхности, она ахнула:

— Я чувствую текстуру! Грубую кору, трещины… как это возможно?

— Тактильный обратный отклик в сочетании с нейронной стимуляцией, — гордо пояснила Зои. — Система считывает естественные ассоциации вашего мозга и усиливает их. Вы не просто видите объект — вы ощущаете его, вспоминаете запах, слышите, как ветер шумит в листве.

— Попробуйте изменить текстуру, — предложила она. — Просто подумайте о том, какой вы хотите видеть кору, и проведите пальцами, словно лепите.

Лия сосредоточилась, представляя гладкую березовую кору с характерными черными полосами. К её изумлению, виртуальное дерево начало меняться под её пальцами, трансформируясь именно в то, что она представляла.

— Невероятно, — прошептала она. — Это как… телепатическое творчество.

— Именно! — рассмеялась Зои. — Мы называем это «биодизайном». Технология считывает ваши ментальные образы и преобразует их в виртуальные объекты. Никаких меню, горячих клавиш или инструментов — просто чистое творчество.

Августу вручили похожие перчатки, и вскоре обе гостя увлеченно экспериментировали с созданием виртуальных растений и ландшафтных элементов.

— Это намного интуитивнее, чем любые инструменты, с которыми я работала, — заметила Лия, создавая изящный японский клен, который тут же обзавелся резными краснеющими листьями.

Кроу наблюдал с довольной улыбкой, затем указал на другую часть зала:

— А вот наши тестировщики в действии. Они проверяют виртуальные миры на то, что мы называем «сенсорной достоверностью».

Они подошли к секции, где несколько человек в полных иммерсивных костюмах передвигались в пределах отмеченных зон, их движения отображались на больших экранах.

— Обычные тестировщики ищут баги и проблемы с геймплеем, — пояснял Кроу. — Наши проверяют реалистичность и непротиворечивость мира. Сломается ли ветка под определенным весом? Поведет ли себя вода естественно при различных взаимодействиях? Будет ли трава приминаться и восстанавливаться, как настоящая?

Один из тестировщиков, коренастый мужчина с рыжей бородой, методично простукивал виртуальные деревья, проверяя звук и реакцию на прикосновения.

— Кевин, наш главный придира, — с улыбкой представил его Кроу. — Он способен найти несоответствие в текстуре листа на расстоянии десяти метров.

— На двадцати, — не оборачиваясь, поправил Кевин. — И это не придирки, а профессиональная тщательность.

Он повернулся к ним, снимая перчатки:

— Когда создаешь мир для чьего-то сознания, мелочей не бывает. Один неправильный звук, одна неестественная тень — и иллюзия разрушена. Мозг чувствует ложь.