— Оба фактора, вероятно, — София отключила несколько экранов, снижая информационный шум в комнате. — Мария — художница с высокоразвитым визуальным восприятием и способностью к образному мышлению. А Континуум после квантового перехода стал гораздо более… отзывчивым к творческим импульсам.

Кроу кивнул:

— Когда мы создавали первую версию, мы думали о структуре, о правилах, о границах. Мы строили клетку, хоть и позолоченную. — Он ненадолго замолчал. — А теперь мы создали озеро. Или, скорее, океан — безграничный, глубокий, полный возможностей.

София улыбнулась метафоре:

— И как человек, создавший этот океан, ты готов к наплыву желающих погрузиться в него?

— Вот в чем ирония, — Кроу покачал головой. — Я больше не решаю, кто может войти в этот океан. Совет Континуума теперь принимает такие решения коллегиально.

— И как тебе нравится делить власть? — с любопытством спросила София. — Быть просто голосом среди многих?

— Это… непривычно, — признался Кроу. — Иногда невыносимо раздражает. Особенно когда профессор Ховард начинает свои философские отступления, которые длятся вечность. — Он усмехнулся. — Но в то же время освобождает. Я больше не несу бремя единоличного решения, определяющего судьбы других.

Прежде чем София успела ответить, один из экранов замигал, показывая входящий вызов из штаб-квартиры ООН.

— Кажется, тебя ждет еще одно совещание, — она кивнула на экран. — Международная консультативная группа по цифровой этике. Третье за сегодня, если я правильно помню.

Кроу вздохнул с театральным отчаянием:

— Никогда не думал, что буду скучать по обычным корпоративным совещаниям. Те хотя бы заканчивались к пяти вечера.

Он поднялся:

— Софи, обещай мне кое-что.

— Что именно?

— Если я снова начну вести себя как всезнающий диктатор, — серьезно сказал он, — ударь меня чем-нибудь тяжелым по голове. Предпочтительно моим собственным эго.

София рассмеялась — легко и непринужденно, как не смеялась в его присутствии уже много лет:

— Обещаю. И, Феликс?

— Да?

— Мне нравится этот новый ты.

Кроу кивнул, на мгновение позволив уязвимости отразиться на своем лице:

— Мне тоже. Жаль, что потребовалось так много времени, чтобы его найти.

Элара Рейн парила в центре Координационного Домена Континуума, её цифровая форма мерцала и переливалась, как северное сияние. Вокруг неё собрались несколько десятков новых цифровых сознаний — первая волна переносов после квантового перехода, все они выглядели одновременно растерянными и восхищенными.

— Добро пожаловать на вашу первую ориентационную сессию, — голос Элары звучал мелодично, с легким эхом, словно отражался от стен невидимого храма. — Я понимаю, что для всех вас это огромный переход. Многие из вас совсем недавно оставили свои биологические тела, и адаптация может быть… сложной.

Томас Мерцер материализовался рядом с ней, его форма была более стабильной, чем у Элары, но всё еще сохраняла определенную текучесть.

— Возможно, стоит начать с основ, — предложил он. — С того, что такое Континуум и чем он отличается от виртуальной реальности, которую многие из вас могли испытать раньше.

— Хорошая мысль, — кивнула Элара. — Континуум — это не просто симуляция физического мира. Это принципиально новая среда существования сознания, со своими законами и возможностями.

Одно из новых сознаний, принявшее форму полной женщины средних лет с живыми глазами, подняло руку:

— Простите за глупый вопрос, но… почему я всё еще поднимаю руку? И почему мы все выглядим как люди, если мы больше не ограничены физической формой?

Томас улыбнулся:

— Отличный вопрос, мисс…?

— Джанет Коулман, — представилась женщина. — Бывший профессор когнитивной психологии. Нынешний… ну, я не уверена, кто я сейчас.

— Вы всё еще Джанет Коулман, — мягко ответил Томас. — Просто в новой форме существования. А что касается вашего вопроса — мы сохраняем человеческие формы и привычки из-за психологической инерции. Наше сознание привыкло воспринимать себя в определенной форме и действовать определенным образом.

— Но это не обязательно, — добавила Элара, и в демонстрационных целях её форма внезапно распалась на мириады светящихся частиц, которые реорганизовались в спираль ДНК, затем в солнечную систему, и наконец обратно в человеческую фигуру. — С практикой вы научитесь выходить за пределы привычных форм и концепций.

Это зрелище вызвало восхищенные вздохи у присутствующих. Все, кроме Марии Киприани, которая наблюдала с задумчивым видом.

— А если мы не хотим менять форму? — спросила она. — Если нам комфортно быть собой, просто с… расширенными возможностями?

— Это полностью ваш выбор, — заверил её Томас. — Континуум не навязывает трансформацию. Он предлагает возможности.

Мария кивнула, удовлетворенная ответом:

— И еще один вопрос, если позволите. Я обнаружила, что могу не просто видеть произведения искусства, но и… взаимодействовать с ними на фундаментальном уровне. Входить в них, ощущать цвета и формы как физические сущности. Это нормально?

Элара и Томас обменялись удивленными взглядами.

— Это… необычно, — признала Элара. — Но в новой структуре Континуума многие обнаруживают уникальные способности, связанные с их глубинными страстями или талантами. Например, бывший математик Алан Чжан может визуализировать абстрактные математические концепции как интерактивные структуры.

— И мой друг Ричард Ховард, — добавил Томас, — философ по образованию, развил способность воспринимать концептуальные системы как архитектурные пространства, которые можно исследовать и перестраивать.

— Значит, я не сломала систему? — с облегчением спросила Мария. — А то я подумала, что нашла баг в первый же день.

По всему домену прокатился смех — удивительно человеческая реакция для сущностей, которые уже не были людьми в традиционном понимании.

— Как раз наоборот, — улыбнулась Элара. — Вы начинаете раскрывать потенциал системы. И это делает Континуум сильнее, разнообразнее.

— А что насчет общения с внешним миром? — спросил мужчина в форме, напоминающей профессора со старомодной бородкой. — С теми, кто остался по ту сторону?

— Коммуникация с физическим миром возможна через несколько каналов, — объяснил Томас. — Визуальный контакт через экраны и голографические проекции. Голосовое общение через аудиосистемы. А для более глубокого взаимодействия — иммерсивные капсулы, позволяющие биологическим людям временно присоединяться к нам в виртуальной форме.

— И, конечно, вы всегда можете просто позвонить им, — практично добавила Мария. — Я проверяла — видеозвонки работают отлично. Мой сын чуть не подпрыгнул до потолка, когда я появилась на экране его телефона сегодня утром.

Снова смех, теперь еще более расслабленный.

— Хорошо, — Элара вернула внимание группы. — Теперь давайте поговорим о структуре Континуума и о том, как создавать и модифицировать ваши персональные домены…

Пока она продолжала объяснения, Томас заметил странное мерцание на периферии пространства. Одна из стен Координационного Домена на мгновение стала прозрачной, как если бы в ткани реальности образовалась трещина. Через эту трещину он успел увидеть что-то необычное — другое пространство, темное и странно структурированное, наполненное мерцающими огоньками, похожими на запертые созвездия.

Когда он моргнул, трещина исчезла, стена снова стала непроницаемой. Но ощущение осталось — словно Континуум пытался показать ему что-то важное. Или кто-то внутри Континуума пытался привлечь его внимание.

Томас сделал мысленную заметку исследовать это явление позже, вдали от любопытных глаз новых резидентов. Некоторые тайны Континуума всё еще оставались скрытыми, даже для тех, кто считал себя его архитекторами.

Лия Мерцер сидела в одиночестве в лаборатории квантовых интерфейсов, окруженная голографическими проекциями данных и диаграмм. Последние несколько дней она работала почти без перерыва, координируя новые переносы сознания и одновременно совершенствуя системы взаимодействия между физическим и цифровым мирами.