— Будем готовить, я познакомлю тебя с блюдами нашей кухни, тебе понравится, — в голове нет ни одной здравой мысли

— Я позже позвоню, ладно? — мышка радостно улыбается, хотя я и не дала согласия, ее настроение не меняется.

— Пока не знаю что буду делать, — не отвечая определенно, я убеждаю себя, что по телефону оказать мне будет легче.

«Астория» встречает меня яркими софитами. Тут все сверкает роскошью. Как и говорила Клара, меня не уволили.

Ирма не звонила, ощущение что события последних дней мне просто приснились. В ресторане все тихо и спокойно, ровно также все было и прошлую смену, будто и не было моего перевода в "Сити"

— Алевтины нет? — после привычного приветствия первым делом уточняю у Оскара, наливая себе стакан воды. Горло пересохло, в помещении всегда воздух сухой.

— Ее больше не будет, Ален, — бармен виртуозно мешает коктейль, — вместо нее сегодня вышла Полина

— Ясно, — смотрю на пол, — Оскар у тебя есть номер телефона Алевтины?

Он оборачивается и какое-то время смотрит на меня, затем снова переключается на алкоголь, уточняя:

— Зачем тебе?

— Я могу ей помочь, — он достает мобильник

— Записывай, — беру блокнот с отрывными листами, вырываю страничку, записываю номер, крепко сжимая листок, думаю только о том, что как только узнаю как дела, сразу предложу поехать в дом матери и ребенка, где ей помогут пережить стресс. Мамочка может спросить в церковном приходе и если откажется от помощи благотворительной организации, то под крылом храма она сможет обрести необходимую ей сейчас веру. Мое сердце не спокойно. Ощущение что ее выбросили на улицу как собаку. Сразу же нашли замену. Не понятно смогла ли она сохранить ребенка.

— Коктейль «Мегаполис», — прячу листок с номером в карман, ничего не предвещает того, что я увижу своего бывшего работодателя. Поднимаю глаза, Марат смотрит в упор и это не просто взгляд мудака, который пришел вечером после работы на ужин. Тут другое. Он смотрит так, будто я что-то плохого лично ему сделала. Взгляд колючий, тяжелый. Отворачиваюсь и занимаюсь своими прямыми обязанностями. Мне нужно абстрагироваться от внешних раздражителей, психов мне в жизни хватает. Марат уже не мой работодатель, он ничего мне не сделает.

Оскар передавая коктейль вежливо предостерегает:

— Обычно гости ресторана ждут за столиком, у нас не принято…, - злостный рык пресекает попытки цивилизованно поговорить

— Заткнись! Я не гость, а друг вашего начальника, — вздрагиваю, мороз по коже словно лед впивается внутрь и острыми кристалликами царапает вены, стоя спиной ощущаю взгляд мудака сквозь воздух, — очень хороший друг, мне можно все, сечешь? — во мне еще теплится надежда что он меня не узнал, но вопрос не оставляет сомнений:

— Надо же, какая встреча! — судя по интонации Марата он уже принял на грудь, — нормально ты устроилась в тепленьком местечке, — я успела отвыкнуть от его сальных взглядов, неприкрытого пренебрежения, потому держу себя в руках, поворачиваюсь и в упор смотрю на насильника. Сейчас он выглядит цивилизованно, на нем дорогой костюм, волосы зализаны назад. Несмотря на безупречный внешний вид, все его повадки кричат о том что передо мной опасный хищник: похотливый взгляд, парфюм резкий и горький. Не знаю каким он себя представил здешней публике, для меня он навсегда останется мерзким животным, не уважающий женщин.

Пытаюсь сделать вид, что не узнала бывшего начальника, утешая себя тем, что он нетрезв, вполне мог обознаться, а значит уйдет.

Но он только щурит глаза.

— Ты ведь меня узнала, соска? — мое лицо мгновенно заливает краской

— Послушайте…, - Оскар пытается встрять в разговор, но Марат переведя на него угрожающий взгляд, шипит:

— Пошёл. Вон. Отсюда, — голос Марата мерзкий и неприятный

— Что? — Оскар теряется

— Я сказал, исчезни мальчик, — и не дожидаясь ответа перегибается через стойку бара, одним рывком хватает бармена за грудки и тут же с силой отталкивает от себя. Парень врезается в барную стойку. Закрываю ладонью рот. У меня все плывет перед глазами. Несколько бокалов падают на пол и разбиваются.

— Съебался я сказал! — меня начинает бить мелкой дрожью. Я не понимаю как себя вести. Думала что в безопасности, но сейчас когда Оскар послушно уходит, держась за поясницу, мои надежды рассыпаются.

Провожаю взглядом молчаливого парня, медлить нельзя.

Я не останусь наедине с насильником.

Срываюсь с места, но мудак успевает схватить меня за локоть. Пытаюсь кричать, но его ладонь сразу же закрывает мне рот ладонью.

Во мне ничего кроме отчаяния и паники.

Насильник тащит меня в подсобку, открывает дверь, швыряет меня внутрь и закрывает за собой дверь.

Это конец.

Маленькое пространство помещения не оставляет шанса для маневра.

— Как раз искал себе компанию на вечер, это я удачно зашел…, - от страха тело парализовало.

Я успокаиваю себя внутренним диалогом, что Оскар понял намерения Марата и позовет на помощь.

— Чего ты трясешься-то? — его насмешливый тон пугает еще больше, — в первый раз что ли сосать будешь?

— Мне нужно работать, — делаю шаг в сторону, но меня тут же толкают назад.

Не удерживая равновесия, падаю на пятую точку.

Мысли роем кружат вокруг, только ничего убедительного не приходит на ум.

— Работать будет твой рот, — он противно скалится, делаю шаг вперед, оставляя минимальное пространство между нами, вкрадчиво добавляя, — я не забыл твою выходку, — мудак наклоняется к уху, жестко хватает за шею, пытается наклонить лицо ближе к своему паху.

Не теряюсь и плюю на одежду мудака.

Хотелось бы плюнуть ему в лицо, но мы в разных весовых категориях.

Мудак брезгливо достает платок, медленно вытирает с себя мой плевок.

Затем с размаху бьет меня по лицу.

Щеку жжет от пощечины

— Меня будут искать, я на работе, вы не имеете права! — я не хочу даже мысли допускать что он сможет осуществить задуманное.

— Только попробуй создать мне проблему, изнасилую и тут же закопаю тебя, шлюха, — с каждой минутой мне становится понятным: никто мне не поможет и никто меня не спасет.

Хотели бы помочь, уже начали искать, подняли персонал на уши, проверили каждый закуток.

И следом панические мысли: а что если Оскар никому ничего не сказал?

Но почему?

Марат тут никто, а Оскар не его наемный работник, чтобы исполнять приказы. Скорее наоборот, Марат не скрывал своего пренебрежения. Для него обслуживающий персонал это пыль под ногами.

Женщин, как я поняла, это животное за людей не считает.

Сомневаюсь что он бы так разговаривал с Аланом. Тогда в ночном заведении, мне показалось что Марат боится его.

Алан. Я не знаю почему вспоминаю брата Айлин. Может потому, что во мне мелькает догадка, что если он был тут, то это животное так уверенно себя не вел.

Хотя он считает будто я шлюха для Мимирханова, которой попользовались и выбросили. Наверное это так выглядит со стороны.

Проходит не больше минуты, с момента озвученной угрозы, в голове зарождается надежда, я еле шевеля губами, пытаюсь подняться:

— Я все расскажу Алану, — мудак толкает меня обратно, садится передо мной на корточки, хватает за подбородок, заставляя смотреть в глаза

— Угрожать мне вздумала? Я Алана знаю давно, он уже и думать про тебя забыл, подстилка ссаная, — брезгливо поднимается смотрит на меня сверху вниз, наслаждаясь преимуществом.

Словно в замедленной съемке вижу за как он не спешно поднимается, его пальцы расстегивают ремень.

В сознание врезается звук молнии.

Следующий кадр: он вываливает вялый член со складками на конце. Слезы катятся по щекам.

— Соси шлюха, — отползаю назад, упираясь позвоночником в стену

— Я не шлюха! — слезы катятся самопроизвольно, потому что сейчас мне никто не поможет.

— А кто ты, блядина? — его сморчок дернулся, кажется, стал оживать, погружая меня еще в больший стресс.

Никто не найдет меня в душной подсобке, где из освещения только блеклое свечение тусклой лампочки освещает. Отсюда невозможно сбежать, слишком мало пространства для маневра.