Осторожно открываю дверь, прохожу внутрь, иду вдоль коридора. Я хорошо ориентируюсь в доме, потому иду прямиком к Артуру, не сворачивая на кухню.

Когда слышу ругань, останавливаюсь. Я не вижу Артура, но прекрасно слышу шипение женщины:

— Ну давай, сжимай сильнее, — осторожно переступаю по полу, не желая быть услышанным, продвигаюсь по коридору ближе к месту событий, — слабак, ты даже не можешь задушить меня, чтобы я не мучилась больше, — появляюсь в холле, передо мной сцена, которую никак не ожидал когда-либо увидеть: Артур разжимает пальцы на шее Фатьмы и с силой отталкивает от женщину, которая словно умалишенная, держась за горло, спускается вдоль стены и нервно смеется. Точно сумасшедшая.

— Зачем ты это сделала? — голос Артура режет тишину комнаты, я остаюсь незамеченным, отступаю за стенку. У него довольно хреновое настроение для конструктивного общения.

— Я не хочу жить в мире без него, — Фатьма начинает рыдать. Прислоняюсь к стене, находясь в зоне невидимой для ругающихся, слушаю стук собственного сердца.

— Перестань! — Артур начинает ходить по комнате, — с сегодняшнего дня с тобой в комнате будет жить Сальма.

— Ненавижу эту старуху, — Фатьма пытается подняться, — она будет кормить меня таблетками, вы только это и можете!

— Заткнись Фатьма, просто заткнись! — звук разбивающегося стекла, снова выглядываю и вижу что Артур запускает в противоположную стену бутылку с виски. Она вдребезги разбивается.

— А что ты мне сделаешь, прихвостень Мимирзанова? — ядовитые нотки в голосе улавливаю сразу, — он приказал тебе и ты сидишь как верный пес, а можешь просто уйти и дать мне умереть, никто ничего не узнает, как вы не поймете что я больше не хочу жить зная, что он там с другой

— Что ты несешь?! — начинаю жалеть что не послушал людей которые предупреждали что идти не стоит.

— Я говорю правду, вам всем наплевать на меня и мои чувства, — Фатьма рыдает, Артур же отбрасывая носком ботинка стекла разбившейся бутылки с пути, садится на корточки рядом с Фатьмой. Его голос смягчается:

— Мне не плевать ты это прекрасно знаешь!

— Ненавижу тебя, — Фатьма закрывает лицо руками, а Артур вставая резко дергает ее на себя за руку, ладонью поднимает ей подбородок, заставляя смотреть в глаза.

— Фатя, просто доверься мне, я не он, я не предам тебя никогда, всегда буду рядом, буду беречь, позволь мне… — она дергается, словно раненая птица в клетке, мотает головой, упирается ладонями в грудную клетку Артура, но он не позволяет ей увернуться.

— Мне не нужна твоя жалость! — женщина начинает рыдать, а Артур прижимая к себе ее тело, гладит ей волосы, целует макушку. Отстраняясь он шумно втягивает воздух, разворачивается и молча идет к бару, откуда достает новую бутылку. Я понимаю его, Фатьму трудно вынести, она довольно упрямая, если что-то задумала.

Разворачиваюсь и иду обратно.

Не до меня сейчас там.

Через пару часиков остынет, тогда можно будет вести конструктивный диалог.

Пока иду думаю, вот нахрена он с ней возиться? Здоровый мужик, нянчится с ней тут в глуши пять лет, время теряет. Женился бы давно, семью завел.

Иду по аллее, вижу бойцов, они замечая меня останавливаются

— Алан Казбекович, здравствуйте, — мы обмениваемся рукопожатиями, — когда вы приехали? — молодой состав, но несмотря на это, собраны и дисциплинированы

— Только что, хочу отдохнуть с дороги, у меня тут дела с Артуром, — бойцы переглядываются, тот что выше ростом отводит взгляд в сторону:

— Не надо пока к нему, Алан Казбекович, — второй, что пониже, хмурится, молчит.

Я и сам уже это понял, хули, но мне интересно узнать что тут случилось, задаю уточняющий вопрос:

— Что произошло? — бойцы молчат

— Останется между нами, обещаю, — второй который до этого молчал, подает голос

— Там Фатьма Радиковна, говорят, хотела повеситься, — перевожу взгляд на другого бойца, тот кивая, добавляет:

— Артур Самирович успел, снова снял ее с петли, — вот уж не думал что все так запущено

— Снова? — в полнейшем недоумении делаю глубокий вздох

— Главное чтобы у командира нервы не сдали, — бойцы уходят, а я думаю что у меня бы не хватило никакого терпения, ну хочет баба свести счеты с жизнью, это ее дело, надо уже позволить ей это сделать. Измучила всех.

Пока иду в главный корпус думаю что тут точно что-то личное, дядя мог приказать Артуру присматривать за Фатьмой, но это год или два, но не пять лет!

Вполне вероятно у него чувства к этой сумасшедшей. Это хотя бы объясняет его терпение. Тут я Артура понимаю, мне тоже приглянулась самая истеричная и своенравная девушка столицы. Даже не знаю радоваться мне или плакать от такого "везения".

Алена

Я не помню как нашла выход из жилого комплекса.

В памяти только то, как я спутано соврала что мне срочно нужно ехать к мамочке. На улицу я выбежала уже вся в слезах.

Несколько раз набираю Боровикову, гудки, но он не отвечает.

Бесит.

Когда надо вечно до него никогда не дозвонишься!

Еще в столовке я слышала что вмазанный Боровиков с компанией собирались отпраздновать окончание зачетной недели. Значит будет алкоголь, а мне очень хочется напиться. На улице морозно, но мне плевать, я с расстегнутой курткой иду вдоль проспекта. Пальцы замерзли, но я не чувствую холода, у меня сердце внутри все горит от несправедливости этого мира.

Входящий вызов заставляет меня вздрогнуть.

— Алена, — голос Боровикова едва слышен сквозь шум электронной музыки, — я не слышал звонка, — он орет в трубку, а я злюсь и одновременно радуюсь, что перезвонил. После того как я поняла кто я в жизни брата Айлин, я понятия не имею куда идти и что делать. Всем мои надежды и мечты в один миг рухнули.

— Где ты? — задавая вопрос я прокручиваю в своей голове в какой момент я поверила этому козлине? И не могу найти варианты, потому что это произошло сразу!

И почему во мне отключилась моя система внутреннего контроля и безопасности?! Я в него влюбилась как дура!

— Я в клубе, Ален, — голос одногруппника звучит фоном, — могу прислать такси, — прерываю его требовательно

— Скажи мне адрес, я сама приеду, — на том конце пауза, но затем он радостно сообщает местонахождение клуба, рассказывает как добраться быстрее.

Спускаюсь в подземку. Для меня это самый надежный вид транспорта.

В клубе называю столик, меня пропускают. В компании мажоров сразу замечаю старосту Лилю, которая в коробкой юбке и яркими алыми губами напоминает мне образ развратной малолетки.

Она курит, положив ногу на ногу, выпуская при этом дым кольцами, ловя восхищенные возгласы незнакомых мне парней, подмигивает им, ведет себя раскованно.

Я же стою вжав в себя плечи смотрю безучастно на то как Боровиков идет навстречу с довольной улыбкой. Не пытаюсь скрыть скверного настроения.

— Тут накурено, — Борис пожимая плечами, забирает из моих рук верхнюю одежду, я же следую к столикам, игнорируя сальные взгляды присутствующих.

Ершова и Конкина не вижу. Впрочем это к лучшему, я этому придурку еще припомню его оскорбления.

— Какие люди, — томно тянет Лиля, киваю в знак приветствия, параллельно плюхаясь на мягкий диван.

В клубе жарко как в аду. Почти сразу же расстегиваю первые две пуговицы под свист какого — то мудака.

Громкая музыка закладывает уши, а диоды подсветки раздражают глаза. Если бы мне не было так плохо и не хотелось забыться ноги бы моей тут не было.

Ранее я никогда не была в подобных заведениях и совершенно нормально что с первых шагов глохну и теряюсь.

Мне нужно забыться, а Боровиков знает как это сделать.

Он всегда на позитиве и у него все отлично. И у меня все будет отлично! Больше я не позволю всяким козлинам меня обманывать. Доверчивая дура.

— Алена что будешь пить? — Боровикова наклоняется над самым ухом, его голос выводит меня из оцепенения