Ее движения не уверенные, мягкие, а я не могу оторваться от ее рта, мой язык забирается глубже. Поцелуй со вкусом крови такого в моей практике не было.

Я будто вампир, не думая о последствиях того что девчонка может быть больная, вкушаю неизведанное, такое обычно добавляют в блюдо дозировано на кончике ножа, благодаря чему даже самое отвратительное блюдо превратиться в необычную композицию.

Не могу разобрать реакции, не хочу останавливаться, я ее сожрать хочу. Позже я наведу порядок в своей голове, забуду это помутнение, понятно же что такая стервочка не вписывается в арсенал моих предпочтений.

— У тебя мурашки, — вожу пальцем по ее коже

— Это на тебя аллергия! — злится, упирается руками в грудную клетку, но я то вижу ее румянец, губы припухли от моего жесткого вторжения, я не целовал ее нежно, скорее захватывал территорию с целью подчинить своей воле.

— Я могу сделать тебе приятно, уверен те пятеро что были дилетанты по сравнению со мной, ты только скажи что согласна

— Пошел ты! — вот же с…

Звонким шлепком прохожусь по ее заднице, снова впиваюсь в ее рот, она вскрикивает мне в губы, но в тоже время ерзает, пытается брыкаться, блокирую и эти попытки, бешеное желание перекрывает кислород.

— Подскажу тебе, — опускаю ладонь ниже слежу за реакцией, — повторяй за мной, Алан, я хочу тебя, возьми меня сейчас

— Убери от меня свой обрубленный корнишон! — ее дерзкий язык срывает предохранители ведь и не собирался

— Этот корнишон тебе в рот не влезет, так что думай что говоришь, — здравый смысл быстро машет рукой и испаряется

— Сучка маленькая, — говорю ей в губы, — какая же ты стерва, Алена! — дергаю ее за волосы, никакого сопротивления, девчонка стонет мне в губы.

Сам не понял как она воспользовавшись тем что я потерял контроль запустила мне под кожу яд, отравив мою действительность.

Я уже и не пытаюсь уловить ее настроение, действую на голых инстинктах.

Звонок телефона разрывает это безумие. Мои руки живут отдельной жизнью в ее трусах.

И ведь не планировал ничего подобного. Кажется понимаю лучше значение слова мудак. Это я.

Не надо было ее целовать. Вот зачем набросился на ее словно одержимый? Не сдержался. Полез к ней словно какой то дурман голову опутал, а потом, все, провал временный.

И ведь не сопротивляется стерва! Хоть бы что-то делала чтобы отрезвить мои действия. Ее слабые попытки не в счет.

— Да! — рявкаю в трубку, но тут же меняю тональность.

Звонят парни из охраны дяди, просят открыть домофон, привезли вещи Алены. Эта стерва вывела меня, забыл про них.

Поправляю стояк, хотя это бесполезно, там камень. Иду в комнату за одеждой, оставляю девчонку в ванной.

Алена

Застываю, потому что в квартире появляются посторонние голоса. Общение происходит на незнакомом мне языке, это напрягает. Сердце стучит как ненормальное. Если бы не знала что это брат Айлин, то подумала, что это этот сутенер ведет разговор о том, чтобы продать меня в сексуальное рабство своим дружкам. Перед глазами бежит строка сводок криминальных новостей. Стряхиваю с себя мрачные мысли. У меня и так сердце вот вот выпрыгнет из груди и будет лежать на полу с табличкой "Возьми меня"

От одной мысли что происходило между нами до момента когда ему позвонил живот предательски напрягается, сглатываю, закусывая щеку.

Почему меня это возбуждает до нервной дрожи в ногах?

Хлопаю глазами, трогаю губы, ссадина от удара меня больше не беспокоит. Губы горят от поцелуев, никакой боли не чувствую, кроме как последствия вторжения его языка.

Рассматриваю себя в зеркало, кожа бледная. Меня начинает бить дрожь и следом неуверенность волнами захватывает в свой плен.

Голоса меркнут.

На ватных ногах подхожу к раковине, убираю волосы в бок, умываюсь холодной водой, я хочу смыть наваждение. Это ненормально хотеть трогать "пожарный гидрант", который почти сразу же сформировал огромную палатку в его боксерах.

Вода не помогает. У меня точно будет синяк на ноге от его дубинки.

Пытаюсь убедить себя держать эмоции под контролем.

Дышу часто, стараюсь вспомнить то, что меня обычно успокаивает: шум морских волн, теплые лучи весеннего солнышка.

Прикладываю влажные ладони к щекам, не могу перестать трогать припухшие от поцелуев губы. Это все его щетина. Козел!

Обычно не приемлю, когда меня касаются без спроса своими потными ладонями. И такого себе никто и не позволял себе ранее. А тут как помешательство, я не оттолкнула этого Алана потому что у ладони были теплые и приятные, не мокрые.

Раздражает реакция собственного организма.

Я не адепт в любовных играх, но и не тупица. Я прекрасно понимаю что ему нужно. Сколько себя помню всех надоедливых слизняков я отшивала и в школе, сейчас в университете.

А этого оттолкнуть не могу.

Что я творю?

Он взрослый и понятно, что медлить не будет. Захочет, возьмет, сожрет и не подавится.

Его руки уже залезли ко мне в трусы. Большего позора в моей жизни не было!

Господи да меня всегда раздражали девушки которые текли лужицей перед понравившимся мужиком, предлагая себя.

А что теперь делаю я? Тоже самое! Я такая же как они!

Самой себе врать я еще не научилась. Да, мне нравится этот козел. Только я ему этого не покажу. Обломится.

Мои размышления заканчивается неожиданно так же как и начались, а все потому что Алан бесцеремонно дергает ручку и появляется в дверном проеме. Мой испуганный взгляд его мало заботит, ведет себя так будто ничего между нами не было.

Бросает пакет с моими вещами на пол, дает ничтожно мало времени чтобы прийти в себя.

— Через двадцать минут я уезжаю, у меня мало времени, советую поторопиться,

Когда он успел надеть на себя модные шмотки? Сейчас он напоминает мне модель из модного журнала.

И снова этот взгляд с невероятно длинными ресницами. От зависти хочется бросить в него что-то тяжелое, чтобы он зажмурился и спрятал то чем так щедро одарила его природа.

Как только дверь закрывается, закрываюсь на защелку, быстро снимаю предоставленный в мое пользование халат, надеваю свои вещи.

На мне платье до колен, довольно скромное, плотные капроновые колготки, и почему сейчас не лето, я ненавижу одеваться как капуста.

Выхожу и скрывая собственное волнение сразу перехожу в наступление

— Зачем ты это сделал? — мне нужно что-то сказать, я не хочу чтобы он догадался, что он его поцелуев у меня сердце стучит в два раза быстрее

— Считай что это необходимой анестезией для твоих губ, — он смотрит на меня как хищник на голодную косточку, — все забрала? — он выразительно выгибает бровь, рассматривая мою одежду, и поскольку я не отвечаю, небрежно добавляет, — если что-то забудешь, бегать тебя искать по городу у меня нет ни малейшего желания, ни времени, — мажор встает и разворачивает корпус моего тела в сторону ванной комнаты, слегка надавливая на плечи.

Дергаюсь. Прям бесит, я что идиотка, чтобы что-то оставить. Все свое ношу с собой. Или боится что вернусь? Ну конечно! надо мне больно!

— Убери от меня руки животное! — мои щеки снова горят, он отходит на некоторое расстояние, я снова упираюсь взглядом в его широкую спину.

Но после моих слов он медленно поворачивается и смотрит на меня в упор.

Он что, перестал спешить? Двадцать минут уже давно закончились!

Вот почему я не могу молчать. Прикусываю язык.

В режиме онлайн я наблюдаю, как он проезжается презрительным взглядом по моему лицу. Не хочу уступать ему в борьбе гляделок, не отвожу взгляда.

И только сейчас замечаю что и брови идеальной формы, темные, будто нарисованные по трафарету, он их выщипывает что ли?!

Ни одного лишнего волоска! Один к одному!

Когда мажор снова начинает говорить, все что я вижу это темные как ночь глаза, которые он щурит, явно сдерживаясь: