— Сейчас чай будет, — заворчала она.

— Это, смотря над чем смеяться, как смеяться и самое главное когда, — я доел свой блинчик, и подмигнул Саньке. — И вообще, я бы иллюзий по поводу смеха не испытывал. Дольше всех живут те, кто не высовывается, мнения своего не имеет, ни за что не отвечает, когда требуется кого-то осудить — осуждает, похвалить — хвалит. И вообще имеет очень гибкую совесть, чтобы легче было встраиваться в нужную струю.

Чайник на плите закипел, и Светличная разлила по кружкам кипяток, в который добавила из заварника немного подкрашенной под чай жидкости. Я сделал пару маленьких глотков и съел ещё один круглый и тонкий блин.

— Что ж, давай посмотрим на «самородка» из Перми, — я встал с табурета.

И мы со Светой прошли в комнату для гостей. Жора Бурков дрых, развалившись на спине, прямо на полу.

— Лёг, как на пляже, — грустно усмехнулся я. — Только зонта от солнца не хватает и кусочка газетки на нос, чтобы кожа не облезла.

— Он-то хорошо устроился, а где сегодня спать буду я? — Актриса подняла на меня большие светло-серые глаза.

— С сегодняшнего дня освободилась двухкомнатная квартира напротив, — я вынул ключи из кармана джипсов.

Где-то минут через пятнадцать, я перенёс раскладушку, в опустевшую после Толика и Наташи, квартиру. Так как одна комната была чуть побольше, я решил установить раскладную кровать в ней.

— Царские хоромы, — улыбнулся я.

— Мне здесь одной будет страшно, — испугано пробормотала Света.

— Что, ещё Буркова перетащить сюда, что бы он тебя успокаивал своим храпом? — Совершенно серьёзно спросил я. — Ладно, сейчас перенесу в соседнюю комнату свой матрас. Он легче, и к тому же не пахнет перегаром.

Ночью я долго ворочался. И так и эдак прокручивая в голове ситуацию, с которой столкнулась моя музыкальная группа, оставшись без половины состава. Меня смущала скорость распада «Синих гитар». Ведь всё у нас было: деньги, новые песни, гастроли, записи дисков, новые лучшие в мире инструменты! Ругались, конечно, иногда, но идеальных творческих коллективов не бывает. Пока в них кипит жизнь — споры неизбежны! И как-то очень быстро переманили Толика и Наташу в «Москонцерт», подарив им отдельное жильё. При огромном дефиците жилого фонда к 1960 году — это просто фантастика. Причём прямо перед важными гастролями. Неужели кто-то из правительства начал тихую войну против меня? Может, стоит кинуть ответку наугад?

Вдруг дверь в мою комнату приоткрылась. «Блин! Я же её не запер!» — промелькнуло в голове, и я приготовился отразить любую атаку. Однако «неожиданным врагом» оказалась Света, которая тихо юркнула ко мне под одеяло и прижалась всем телом.

— Мне там одной было очень страшно, — прошептала она.

— А мне здесь одному очень одиноко, — ответил я, накрыв её податливые губы своими…

Утром в субботу, перед тем как поехать на тренировку я посетил гостевую комнату. Артист Бурков, видать, почувствовав ночью дискомфорт, перебрался с пола на свободную раскладушку. И спал самым крепким сном праведника.

— Георгий Иванович, — я потряс его за плечо. — Георгий Иванович, быстрее вставайте, третья мировая война началась!

Жора открыл глаза и огляделся с немым вопросом на лице: «Куда это меня вчера положили?»

— Я говорю, инопланетяне прилетели, — я подмигнул актёру. — Годзилла съела все ящики со сгущёнкой в Ленинградском порту. Кинг-Конг забрался на Спасскую башню. Нельзя спать в такое неспокойное время!

— Что? — Прохрипел Бурков.

— Собирайтесь сегодня поедем в Березники, — я улыбнулся и показ большой палец. — Радуйтесь, возвращаетесь к родным берёзкам на Урал.

— Зачем же сразу так далеко? — Пробубнил Жора.

— Можно и поближе, — сказал я с совершенно серьёзным лицом. — Характеристику вам хорошую напишем: «Талант от Бога, но бухает много!»

— Надо же было как-то отметить успех, — Бурков, почувствовав, что тут цацкаться не будут, заметно занервничал.

— Жора, у нас здесь принято не отмечать успех, а развивать и укреплять его. Высоцкий однозначно дал понять, что пока работаете вместе — не пьёте. У вас сегодня в три часа представление, — я загнул один палец. — Завтра снова в три часа — ещё один показ, — загнул второй. — Я без шуток говорю, второго предупреждения не будет. И ещё новость получше — сегодня переезжает сюда, комната освободилась, будете на виду.

После отповеди «самородка» из Перми, я на кухне в турку насыпал молотый кофе и пошёл в квартиру напротив, готовить ароматный напиток себе и Свете. Не знаю почему, но кофе в постель после бурной ночи, лично для меня давно уже стал ассоциироваться с правилами хорошего тона, ещё из той — первой жизни.

— Доброе утро, — я поставил кружечку на поднос около своего матраса, где лежала, раскидав по подушке длинные волосы, очень красивая женщина.

Мне же пришлось пить свою порцию бодрящего напитка стоя. Ведь никакой мебели в квартире больше не было.

— Как это приятно, — пролепетала Светличная, открыв глаза.

— Я на тренировку, а ты обживайся пока здесь. Жору Буркова, чтобы он совсем не сорвался в алкогольный штопор, поселим в гостевой комнате. Мебель бы какую-нибудь раздобыть, — задумчиво пробормотал я.

— Иди сюда, — улыбнулась Света.

— Куда? — я тоже улыбнулся.

— Сюда ко мне, — она кивнула на матрас.

— Заметь, не я это предложил, — хохотнул я.

Тренер пермского «Молота» Виталий Петрович Костарев с большим трудом, оббежав множество столичных магазинов, раздобыл пять магнитиков круглой формы и столько же квадратной. А вот с прямоугольным из листовой стали куском, окрашенным в белый цвет, ему помогли в спорткомитете. На вопрос: «А где же на этом поле хоккейная разметка?» Ему ответили, не стесняясь в матерную рифму, и посоветовали пошевелить мозгами самому.

— Петрович, а где же на этом поле разметка? — Первое что спросили у тренера хоккеисты в подтрибунной раздевалке.

— А вы сами мозгами своими пошевелите, — бросил раздражённо он. — Тренируйте воображение.

— Спокойно мужики, — как всегда вылез на передний план и принялся руководить Богдан Крутов. — Сейчас изолентой оформим площадку по первому разряду.

Этот настырный и немного сумасшедший молодой парень вынул из сумки синюю и красную изоляционные ленты. Одна красная линия легла ровно посередине хоккейной коробки в миниатюре. Две синие линии отделили среднюю зону и, само собой, отгородили зону атаки, и зону защиты. Двумя короткими отрезами от чёрной изоленты обозначили ворота. Далее в ход пошли магнитики, которые легли на металлическое поле.

— Главные ошибки первой игры с Ленинградом, — начал свои занудные нравоучения Крутов. — Вы въехали в зону атаки, правильно расставились, но нельзя застывать на одном месте. Либо шайба должна быстро передаваться от игрока к игроку, либо вы сами должны двигаться. Допустим, защитник пошёл в атаку в край, крайний нападающий должен оттянуться и занять место этого защитника. Если, к примеру, центральный нападающий поехал в угол помочь в борьбе у борта своему партнёру, то с противоположного края нападающий занимает место центрального форварда перед воротами. Вот эти вот хоккейные кружева залог правильной игры в позиционном нападении.

Руку с места поднял нападающий Вовка Фокеев.

— То есть ты предлагаешь завтра играть так нагло и размашисто против чемпионов Мира и Европы, которых сам Тарасов тренирует? — Криво усмехнулся Фока.

— Да я предлагаю, отобрать у них шайбу и чаще её контролировать, а они пусть побегают, — Крутов задумался на секунду. — Как в старом анекдоте, когда бывалый бык учит молодого бычка сношать тёлочек: «Мы медленно-медленно спустимся с горы и постепенно перетрахаем всё стадо». А не так как вы привыкли, быстро прибежали, бросили разок и убежали.

— Скорострелы, — очень ёмко выразился ещё один баскетболист в команде хоккеистов Юра Корнеев.

После чего вся хоккейная команда «сломалась пополам» от смеха. «Настрой у парней хороший, весёлый, — удовлетворённо отметил про себя Костарев. — Ещё бы так же весело было бы завтра после финального свистка. А то с магнитиками на игрушечном поле любой дурак выиграет».