— С какой песни лучше начать? — спросил меня Толик Маэстро.

— Выбор не большой, — пожал я плечами, — «Летящая походка» и «Давай не зевай, на танцпол выходи».

— С «Давай не зевай» будет символично, — прощебетала веселая Наташка.

— Я тоже за новую песню, — высказался Вадька.

— Значит, решено, — подвел я итог.

— А м-мое м-мнение, конечно, никого не ин-нтересует, — обиделся Зёма.

— А тебе какая разница? — удивился Толик, — у тебя все равно одна партия, тынц, быц, тынц, быц.

— Иг-грайте, что х-хотите, — махнул рукой Земакович.

Я еще раз проверил настройку гитары, и тут меня Тина Соколова позвала на выход, — выйди, там, на проходной тебя спрашивают.

— Ты к-куда? — заволновался Санька.

— За самогонкой, куда еще, — усмехнулся я.

Я прошел через зал, в котором было уже около пятисот человек. Кто-то со мной поздоровался, я не гляда ответил на приветствие, еще решат, что зазнался. На проходной меня ждал Виталик.

— Я пришел с подружкой, — тихо шепнул он мне на ухо.

— Молоток! — я приобнял парня, — где подруга? Сейчас вас проведу.

— Вот, — показал он.

На меня смотрела барышня лет двадцати пяти, возможно постарше, в белом в горошек платье, ярко накрашенные губы, третий размер груди, рост средний. В том времени дали бы срок за совращение малолетних, а здесь, где по статистике на десять девчонок всего девять ребят, возможно, не обратят внимание.

— Привет, я Богдан, — поздоровался я с девушкой.

— Катя, — представилась подруга моего нескладного товарища низким голосом.

— Это друзья группы, — сказал я на контроле, — и провел Виталика и Катю в актовый зал бесплатно.

Катя, не растерявшись, взяла юного кавалера под руку, и мы пошли ближе к сцене.

— Вы в каком классе учитесь? — спросил я девушку Виталика.

— Маляр я, на стройке, — честно ответила она.

— Вы мне не испортите молодого человека, — успел шепнуть я на прощанье Катерине.

— Не беспокойся, — так же тихо ответила необычная подруга Виталика.

За кулисами, на сцене Толик делал настройку микрофонов, окая и акая в них по очередности.

— Н-наливай, — ко мне подлетел взлохмаченный Санька.

— Чего? А! Самогонки? Совсем плохой стал, уже шуток не понимаешь! У нас сухой закон, пока вместе работаем, — я хлопнул друга по плечу, — иди лучше водички попей, успокаивает.

— Через десять минут открываем занавес! — появившись неизвестно откуда, предупредила Тина Соколова, — почти семьсот человек в зале! Богдан, выйди на проходную там что-то для тебя принесли.

Я пожал плечами, и снова двинулся в сторону контролеров. От кого может быть посылка? И почему сюда, а не в детский дом? На выходе меня можно сказать ждала целая бандероль. Невысоки и плешивый Семен Абрамович Русских поддерживал расслабленное тело барабанщика первого состава, Петра.

— Я его привел, — весело отрапортовал Абрамыч.

— Я сам пришел, — махнув рукой, возразил Петро.

— Это друзья группы, — в очередной раз я сказал на контроле и повел веселую парочку в наше закулисье.

Точнее сказать поволок загулявшего ударника, пока Абрамыч семенил сбоку.

— Я в порядке, — обдав меня перегаром, сказал Петр, — мне главное за барабаны сесть, а дальше я раз, раз, разберусь.

За кулисами, малоподвижное тело осмотрел Толик, и резонно заметил, — зачем ты его приволок?

— А что его в таком состоянии на улицу вытолкать? — ответил я, — пусть проспится в кладовочке для лопат и метелок.

— А как же мой вопрос? — насел на меня Абрамыч, — концерты по Золотому кольцу России, Кострома, Ярославль?

— Кидекша, Углич и Иваново — город невест, — дополнил я перечень населенных пунктов, — сидите здесь после дискотеки поговорим. За телом заодно присмотрите, чтобы оно на сцену не выползло. Зёма! — крикнул я другу.

— Ч-чего? — аккуратно расчесанная голова Саньки высунулась сбоку.

— Куда ты? — выскочила за ним Тоня, — я тебя еще не до конца причесала!

— Полюбуйся, — я показал пальцем на Петра, — чтобы я про самогонку от тебя больше никогда не слышал!

Земакович нервно махнул рукой, типа не дурак понял.

— Все на сцену! — крикнула Тина Соколова, — в зале тыща человек не меньше!

Пыльный тяжелый занавес расползся в разные стороны, а мы еле-еле успели занять свои места.

— Уважаемые молодые труженики Москвы и наши старшеклассники, которым скоро предстоят выпускные экзамены! — объявила Тина поставленным комсомольским голосом в центральный микрофон, — сегодняшняя дискотека посвящена героям Молодогвардейцам, которые в военные годы, — девушка запнулась.

— Все как один встали на защиту нашей Родины, — подсказал я ей примерный текст.

— Все как один встали на защиту нашей Родины, — продолжила Соколова, — поприветствуем вокально-инструментальный ансамбль «Синие гитары»! — Тина пулей исчезла со сцены.

— Летящую походку давай! — вместо приветствия крикнули из зала.

— Мы вас сейчас порадуем нашей новой песней, — сказал Толик и подмигнул мне.

Так как за барабанами у нас был новичок, то мы решили все песни начинать с гитарной ритм партии. И я заиграл «Stumblin' in». Потом включился Наташкин бубен, Вадькин бас и все остальные интсрументы.

— запел Толик, -

— запела свою партию Наташка, -

Следующие строчки мы исполнили на три голоса. Публика в зале завелась с пол оборота. Я мысленно перекрестился, слава предкам, Санька не расклеился и стучал, как надо.

— пели мы на три голоса, -

Песня, что называется народу, зашла, и я видел улыбки и тут и там, и даже успел обратить внимание, как Виталик трясется со своей великовозрастной подружкой. Потом мы сыграли «Летящую походку», затем «Гитары» на мотив «Шизгары», и добили быстрый музыкальный сет композицией из репертуара «Ласкового мая» «Капризный май». Все было здорово, кроме одного пот с нас лил уже градом. Рубашки можно было смело выжимать.

— А теперь пришло немного время отдохнуть, — сказал Толик вкрадчивым голосом, — я вижу, вы сегодня все такие красивые, поэтому не тушуйтесь, мужчины приглашайте своих подруг, а если их у вас нет, то приглашайте тех, кто вам понравился. «Звезды над Москвой» следующая композиция.

— запел Маэстро с нашими с Наташей голосами на бэк-вокале.

И тут я вижу, что шустрый мужичок Абрамыч, вытащил на середину площадки грудастую подругу Виталика. Это конечно может даже и к лучшему, рановато мальчику гулять с такими дамами, махом окрутят, охмурят и женят. Но пардон, а кто стережет тело Петра? Я оглянулся в сторону левой кулисы и обомлел, точно в ритм, как разведчик в тылу врага на сцену выползает наш экс ударник.

— Толя, срочно давай заводи свою солягу, — шепнул я быстро другу, а сам отошел вглубь сцены, снял гитару и двумя быстрыми шагами поймал Петю за шиворот.

Не церемонясь, я стащил его за левую кулису и хлестко пробил ему в челюсть. Дальше обмякшее тело положил в уголок, чтоб никто не уволок, и прикрыл его куском материи. И только я, было, хотел вернуться к своей гитаре, как на меня выскочила тучная фигура директора школы Владимира Семеновича Мамонтова.