— Постойте, мистер Гласс, — примирительно сказал Виктор. — Но вы ведь только что признали, что выходы (по крайней мере, один) точно есть — просто они не подходят по каким-то причинам.
— И вы полагаете, что я что-то упустил? — скептически заметил Зеркало.
— Я на это надеюсь.
— Что ж, ладно. — Он развернулся и застыл, уперев руки в бока. — Ваша взяла. Давайте обсудим это. У нас ведь так много времени. Начинайте…
Виктор взволнованно шагнул к нему навстречу.
— Выходы все же есть, — подытожил он. — Правда, нам они не подходят. Но все ли? И так уж не подходят ли? Что насчет Кровавой Мэри?
— Мэри? — удивленно переспросил Зеркало, и в тот же миг на его лице проявился второй глаз. Это было чертовски странно: два человеческих глаза, моргающих и щурящихся, на гладкой стеклянной маске.
— Да, я видел, как она смогла пробиться отсюда наружу. Вы так можете?
— Мог бы, живи я здесь столько же, сколько и она. Я не представляю, как она это сделала, — должно быть, дверью незадолго до этого пользовались, отправив кого-то в зазеркалье, и та еще не успела «остыть».
— Вероятно, именно так сюда и попал дядюшка, — задумчиво произнес Виктор. — А она воспользовалась проходом.
— В любом случае та дверь разбита. Мэри все еще где-то здесь. И предвосхищая ваши вопросы, мистер Кэндл: дверь, через которую сюда затащили вашу подругу, тоже давно «остыла». Дверь, через которую попал сюда я, разбита.
— Тетушка Скарлетт найдет отца и освободит его. Она обещала. То есть у нее должен быть план, как именно…
— Вашего отца? — хмуро спросил Зеркало и отвел взгляд. Слишком поспешно отвел.
Виктор вдруг все понял. По затылку словно разлился кипяток.
— Его больше нет? — дрожащим голосом спросил он.
Зеркало промолчал и отвернулся. Красноречивее ответа быть просто не могло.
Виктор почувствовал, как пол уходит у него из-под ног. Саша взяла его за руку, и только ее прикосновение, казалось, не позволило ему упасть. Она спросила мистера Гласса:
— Ведьмы умеют открывать проходы сюда, так ведь?
— Да, это так, но…
— И они могут открыть проход где угодно и когда угодно?
— Вы очень умны, мисс Кроу, — сказал Зеркало. — Но в нашем с вами случае рассчитывать на помощь ведьм мы не можем.
Саша не поняла, почему это странное существо назвало ее «Кроу», но ее это не слишком сейчас волновало.
— Жаль, у нас нет ведьмы там, чтобы выпустить нас, — горестно проговорила она.
Виктор поднял голову так резко, что та едва не оторвалась:
— У нас их целых две! Если можно так выразиться!
— Не нужно ложных надежд… — начал было Зеркало, но было слишком поздно: Виктор был переполнен надеждами.
— И я могу их попросить! Я уже связывался с ними!
— Даже если так, не все так просто…
— Что может быть проще?! Я всего лишь дам им знать, и они…
— Хватит! — Зеркало стремительно подошел к Виктору и встряхнул его. Оба глаза мистера Гласса затянулись стеклом, а вместо них появился рот: сердито поджатые губы с опущенными книзу уголками. — Я понимаю, что вы надеетесь. Я все понимаю, но вы не сможете выбраться, даже если с той стороны для вас сделают проход. Ваш отец мог бы выбраться, я мог бы выбраться, но вы с ней — нет.
— Но почему? — отчаянно спросила Саша.
— Потому, что вы не целиком здесь, если вы меня понимаете. Ваши тела там. Вернуться для вас — это не то же самое, что просто перешагнуть порог. Вам нужно было бы взять и вновь поменяться местами со своими отражениями!
— Значило бы это, что в таком случае отражение Саши оказалось бы здесь, где ему самое место, а мистер Ив составил бы ему компанию?
— Да, это то и значило бы, но…
— Это невозможно?
— Отражение Саши Кроу вряд ли испытывает потребность поправлять макияж или прическу, учитывая то, что само нигде не отражается. А в вашем случае, мистер Кэндл, все еще более сложно: у тела Виктора Кэндла на данный момент имеется иной владелец, и Сэр вовсе не станет расставаться с ним по доброй воле. И кто вам сказал, что Сэра вообще можно мерить законами прочих отражений?
— Меня интересует один вопрос, мистер Гласс. Это очень важно. Когда тетушка Скарлетт сделала возможной нашу встречу с Иеронимом, он находился в зеркале. Был ли я в тот миг свободен от него?
Зеркало замер на месте, и Виктор на мгновение подумал, что он действительно превратился в статую.
— То есть вы уже проделывали это… — потрясенно начал мистер Гласс, и его рот полностью затянулся стеклом. Лицо снова утратило черты.
— Так я был свободен? — гнул свое Виктор.
— Законы отражений… — прошептал Зеркало. — Мне нужно подумать, поскольку это, смею вас заверить…
— Все же лучше, чем просто взять и героически отдать жизнь? — прищурился Виктор.
Мистер Гласс не ответил на сарказм. Он всерьез задумался. Тонкие стеклянные пальцы забарабанили по такому же, стеклянному, лбу, издавая хрустальный звон. Новая надежда зажглась в нем, как разгорается костер от уже почти погасших углей…
— Я и помыслить не мог… — забормотал Зеркало. Виктор и Саша, затаив дыхание, глядели на него и ждали, к чему приведет спор мистера Гласса с самим собой. От этого зависело все. — Но как же?.. А если мы… Нет, так не выйдет. А если… Да! — радостно воскликнул Зеркало. — Нет, — тут же потускнел он. — Все замеры и расчеты придется переделывать… Мало времени. Да к тому же… их двое…
— Так это возможно, мистер Гласс? — не вытерпел Виктор.
— Время… — угрюмо сказал Зеркало таким тоном, что новая надежда разбилась в пух и прах. — Нужно все подогнать до мельчайшей секунды. Нужно находиться перед зеркалом, когда в него посмотрит тот, кто занял ваше тело. Но подобное совершенно невыполнимо.
— Отчего же? Здесь есть мы с Сашей. Вы сказали, что та Саша ждет Иеронима в Гаррет-Кроу и Эвер Ив — мое своеобразное отражение — тоже не замедлит явиться. Нам всего-то и понадобилось бы…
— Чудо? — скептически спросил Зеркало. — Ведь мистер Эвер Ив не встанет напротив зеркала, если почувствует в нем двойное дно.
— Нет, чудо не годится, — улыбнулся Виктор. — Нужен… фокус.
Ничего больше не говоря, он сунул руку в карман, но вместо зеркальца Петровски нашел лишь осколки, о которые тут же поранил руку, — падение с часовой башни для хрупкого предмета не прошло бесследно. Виктор осторожно вывернул карман, достал все, что осталось от зеркальца, и показал мистеру Глассу:
— Вы не могли бы…
Тот лишь слегка склонил свою стеклянную голову — и через мгновение на ладони у Виктора лежало совершенно целое зеркальце, в котором отражалось его лицо.
Виктор провел пальцами по гладкой поверхности.
— Фред? Мари? Вы меня слышите?
Он заговорил сразу, едва лишь лицо Фреда Петровски появилось в зеркале. Фред попытался что-то сказать, но это оказался тот редчайший случай, когда говорливому фокуснику не удалось вставить ни слова.
— Как можно скорее отправляйтесь в Гаррет-Кроу! — затараторил Виктор. — Гаррет-Кроу, да! Медлить нельзя! Сколько у них в реальном мире осталось времени? — последнее было сказано уже мистеру Глассу.
— Меньше десяти минут, — ответил Зеркало.
— Вы должны успеть, Фред! — добавил Виктор и перешел на язык Петровски (театральный — не русский): — Иначе ни одно представление больше не состоится, и всех нас сдадут в утиль, как сломанный реквизит. Так вам понятно?
Фред кивнул, и его лицо тут же превратилось в лицо самого Виктора.
— А вы, — он повернулся к Зеркалу, — уж будьте добры, верните себе более… гм… человеческий облик. Боюсь, вашим драматическим планам сегодня не суждено сбыться.
Мистер Гласс кивнул, надел перчатки и через какое-то мгновение вновь стал напоминать себя прежнего.
— Я не знаю, — сказал он хмуро, — удастся ли нам сделать то, что вы задумали. Но я знаю одно: если же нет, нашей судьбе не позавидуешь. И быть может, только что вы вынесли смертный приговор не только самому себе, мне и вашей любимой, но также вашим друзьям-колдунам и… мисс Мэри. Что ж, мистер Кэндл, поглядите на ту, ради которой вы добровольно ступили в капкан. Полагаю, сейчас наилучшее время, чтобы проститься. После уже не успеете.
