Да, Рэммора Кэндл рассыпала слишком много острых кнопок по всему Крик-Холлу. А ее интриги в самом ковене! Она пестовала тщеславие Селен Палмер, уверила Джелию, что Корделия ни за что не оставит ее Девой после захвата власти, указала Греггсону на Мими, надеясь, что это подточит Мегану, а значит, и саму Корделию. Она сеяла рознь, обливая за глаза грязью одних, чтобы в следующий момент поддержать их против других. Это она уверяла мистера Грина тайком, что он может в открытую выступить против Корделии, и обещала ему собственную защиту от Меганы: иначе этот трусливый хлыщ не решился бы и слова сказать поперек новой хозяйки ковена. А как она постоянно подставляла Джозефа, этого надутого индюка — ей даже почти удалось уговорить его разбить зеркало с Гарри внутри!

Рэммора Кэндл отравила ковен Тэтч змеиным ядом — и все прошло, как она и хотела. Шабаш сорван, ковен погряз в междоусобице, планы сестренки канули в небытие, и попытка пленения Иеронима вышла Корделии боком. А она, Рэммора, самолично предоставила Иерониму свободу, усыпив Виктора раньше времени.

Оставалось только убраться на безопасное расстояние и затаиться, воспользовавшись своим козырем. Гаррет-Кроу… С виду просто старая развалюха, хоть и подчиненная древним колдовским законам. Но важнее вовсе не сам дом, а то, что находится в его подвале.

Рэммора полагала, что, когда Иероним захватит город, а Корделия проиграет, она сможет выторговать у нового повелителя для себя если не почетное место подле него, то хотя бы обещание сохранить ей жизнь и свободу. И все так прекрасно складывалось! Пока мамочке не вздумалось так не вовремя объявиться! Старуха ее опередила. И вот теперь та сама направляется в подвал, а это значит, что все попытки Рэмморы помешать Корделии вскоре окажутся напрасными. Что может быть хуже: именно Джина Кэндл подчинит себе Иеронима — какие уж там свобода и жизнь…

— Рэммора! — раздалось очередное истошное с улицы.

«Нужно ей помешать! — сквозь боль пронеслось в голове Рэмморы. — Помешать! Не дать воплотить задуманное! Но как? Как?»

— Рэммора!

И тут Рэммора Кэндл поняла, что нужно делать. Силы почти покинули ее, она была изувечена и скована, но ей хватило бы и жалкой крохи былых возможностей, чтобы сделать простейшую вещь, на которую способна ведьма… одной только крохи… И Рэммора Кэндл начала искать в себе эту кроху…

…Клара Кроу уже сорвала голос, пытаясь докричаться до этой проклятой эгоистичной женщины. Она надеялась, что раз Рэммора играет против сестер (а ее интриги перестали быть секретом еще в тот день, когда она обсуждала их с матерью Клары), то сжалится хотя бы из желания лишний раз насолить Корделии.

Но не тут-то было. Только наивный или отчаявшийся человек стал бы ожидать от Рэмморы сочувствия. Должно быть, эта мегера сейчас устроилась в доме с удобством, как в ложе театра, и, тайком выглядывая в одно из выходящих на улицу окон, смотрит бесплатное представление, которое разворачивается у порога…

Гаррет-Кроу был окружен. Часть солдат ковена Тэтч зависла в воздухе, а часть приземлилась и спешилась. Серые застыли, выжидая: они понимали, что бежать ей больше некуда.

Клара закрыла собой безмолвную Сашу и приготовилась дать преследователям последний бой. Она швырнула книгу по истории Шотландии на землю. На самом деле эта книга просто прикидывалась учебником, а ее подлинная тайная и страшная суть к Шотландии не имела никакого отношения — она просто пряталась под этой пурпурной обложкой с изображением чертополоха.

— Морриган! — закричала Клара, призывая самую страшную из тех, о ком рассказывал ей когда-то дедушка. Еще будучи городской сумасшедшей Вороной, она представляла ирландскую богиню войны своей покровительницей, и сейчас, в момент отчаяния, ведьма Кроу понадеялась, что та вспомнит о ней, защитит. — Великая королева ворон! Помоги мне! Обрушь войну на меня! Обрушь войну на меня! Обрушь войну на меня! Морриган!

Клара запрокинула голову и с мольбой впилась взглядом в ночное небо. Мгновения утекали, но ничего не происходило. Морриган не пришла. Вероятно, ей просто не было дела до жалкой ведьмы, которая даже не является ирландкой.

Клара Кроу в отчаянии сжала кулаки — она так надеялась на эту книгу, искренне веря в то, что ей рассказывал о ней дедушка: в то, что это не просто старый исторический том с потертым переплетом. По его словам, «История основания королевства Шотландского. Правда-Полуправда-Вымысел» представляла собой ведьмовской артефакт, созданный еще во времена гоблинских войн. Дедушка говорил, что эта книга досталась ему от его деда, а тот получил ее от одного из гоблинских королей с острова Мэн, который, в свою очередь, клялся, будто заключил в нее один из снов самой Морриган. Клара никогда не расставалась с этой книгой. Ни мать, ни банковские агенты не смогли ее забрать. Дедушка уверял, будто в этом крошечном обрывке истории кроется великая сила, но теперь Клара убедилась, что грош цена его сказочкам, ведь в самый трудный момент вся эта «великая сила» обернулась ничем.

Клара Кроу, как и прежде, стояла, нелепо закрывая дочь от тех, кто пытался ее забрать. Никто так и не пришел на помощь, а ответом на ее наивные призывы стал лишь раздавшийся над головой злорадный смех.

Внезапно прозвучала резкая, отрывистая команда, и Серые единым жестом вскинули колдовские веретёна. Еще одна команда — и солдаты ковена начали что-то громко выкрикивать. В тот же миг порывы злобного ветра ударили в стены Гаррет-Кроу. Ветер лишь краешком задел Клару, но он был такой силы, что ей показалось, будто оторвало руку, — и тем не менее она поняла, что это всего лишь нечто вроде предупредительного залпа.

Стена дома за спиной ведьмы начала стремительно зарастать плющом, и вскоре входная дверь полностью под ним исчезла. Зеленые лозы потянулись во все стороны, на них распустились листья. Гаррет-Кроу защищался от чужого колдовства…

Из строя парящих у второго этажа Серых вылетел старик с серебряными бакенбардами. От простых солдат ковена его отличали наброшенный на одно плечо багровый плащ и алые перчатки.

— Враний дом! — воскликнул он, глядя на особняк. — Я помню это место. Именно здесь эссекские ведьмы и колдуны дали бой клану Ратте! Я был здесь на стыке веков, мы бились с кайзеровскими ведьмами и одолели их всех! Где-то на этом пустыре все еще ржавеют обломки цеппелина, на котором они прилетели!

Клара глядела на него, задрав голову. Старик опустил взгляд и уставился на нее. Его губы расползлись в улыбке.

— Я узнаю тебя, девочка! Ты совсем не изменилась, хоть и прошло столько лет! Вряд ли ты меня помнишь…

— Фердинанд Фирч! — воскликнула Клара. Она узнала его. — Это вы сбили их цеппелин!

Старик кивнул.

— Клара, дочь Софии, Верховной ведьмы ковена Кроу… Ты не сражалась вместе с нами… Мадам Кроу заперла тебя — она не хотела рисковать дочерью, ведь так надеялась на Триединую Линию…

«Надеялась, да, — с ненавистью подумала Клара. — Так надеялась, что разорвала кровные узы между мной и моей дочерью, предпочтя будущему своей семьи запереть заклятого врага, Джину Кэндл…»

Фирч втянул носом воздух и покачал головой.

— Я чую. Софии Кроу больше нет в живых. От великого рода ничего не осталось, кроме… кроме… мадам Кроу… — Он дернул головой, словно вспомнил, зачем сюда прилетел. — Сдавайтесь, мадам Кроу! Не дайте вашему роду угаснуть сегодня!

Клара стиснула зубы. Она глянула на застывших неподалеку Серых: их лица были напряжены, а концы веретен в руках алели, будто их накалили на жаровнях. Клара подняла взгляд — солдаты ковена, сидящие на метлах, направляли свои веретёна на нее.

— Вы хотите, чтобы я сдалась?! — воскликнула она. — Корделия убьет меня!

— Вы нам не нужны, мадам Кроу! Нам нужна лишь ваша… — Фирч снова принюхался, — ваша спутница. Неуместно было бы называть ее вашей дочерью, ведь она вам больше не дочь!

— Она моя дочь! — закричала Клара. — И всегда была ею! Я не отдам ее вам! Не позволю принести ее в жертву!