Тем временем происходящее кругом все больше погружалось в безумие.

Найджел Хоуп раскрывал рот, но не мог издать ни звука — он кричал, но никто его не слышал. Жгуты из платья Скарлетт сдавливали его горло, обвившись вокруг него чудовищным шарфом. Вмиг посиневшие волосы Найджела начали развеваться, будто кто-то засунул его под воду. Глаза ослепли, на шее открывались и закрывались прорезавшиеся жабры.

Джелия в это время с особой жестокостью и злобой дралась одновременно с тремя Серыми. Ее прежде аккуратненькая волнистая прическа растрепалась, на скуле кровоточил порез. Один из солдат ковена схватил Деву за руку. Она закричала. Пасть в центре его ладони впилась в запястье Джелии зубами.

Кровавая Мэри уже высунула голову через пролом в зеркале и продолжила бить окровавленными руками в преграду со своей стороны. От каждого ее удара трещины удлинялись, на садовую дорожку сыпались мелкие осколки.

Виктор не знал, что делать. До указанного мистером Ивом срока оставалось еще около пятнадцати минут. Он глядел на происходящее и по-прежнему не мог пошевелить ни единым мускулом. От беснующегося кругом колдовства электризовались волосы. Пахло паленым. От криков можно было оглохнуть. А еще было чертовски страшно. Виктор пытался отыскать взглядом тетушку Скарлетт, но она исчезла в развернувшемся в саду кошмаре, как в черном водовороте.

Рядом об землю ударился мистер Грин. А потом взлетел на несколько футов. Коротышку швыряло то вверх, то вниз, пока в его теле не осталось ни единой целой косточки. Окровавленная груда в изорванном черном костюме с изумрудным отливом затихла в трех шагах от Виктора. Из нее под неправильными углами торчали ноги в туфлях с пряжками.

За миг до этого Селен Палмер, не слезая с метлы, превратила голову какой-то женщины в тыкву, и бедняга споткнулась. Тыква ударилась о камень и треснула, из дыры на землю потекла рыжая жижа.

Корделия Кэндл тем временем повернула голову к Скарлетт:

— Я знаю, что ты так все и задумывала, мерзавка! Убей ее! Убей! — закричала она монстру, который совсем еще недавно был малышкой Марго.

Серое существо в детском платьице выплюнуло нож к тому времени уже полностью превратившегося в дерево Железного Короля.

Марго по-звериному, на четвереньках, бросилась к Скарлетт и запрыгнула на лежащее у ее стула мертвое тело Найджела Хоупа, покрытое рыбьей чешуей. Скарлетт попыталась отстраниться, но ничего не вышло. Марго забралась к ней на колени — затылок маленькой твари, поросший редкими седыми волосами, закрыл от всех взоров лицо мадам Тэтч…

Когда монстр спрыгнул на землю, открылось мерзкое, тошнотворное зрелище: некогда красивое и надменное лицо Скарлетт было обглодано до костей. Что бы она там ни задумывала, теперь это не имело значения, поскольку бывшая Верховная ведьма ковена была мертва.

Но Виктор не видел этого. К его ногам упало, свалившись с метлы, чье-то тело в клетчатом костюме. У колдуна, пробив кожу и одежду, торчали наружу окровавленные кости. Он еще дергался и хватал сломанными пальцами землю, пытаясь зацепиться за штанину Виктора. Спустя пару секунд он затих, глаза его затянулись серой поволокой.

В горле у Виктора появился скользкий и отвратительный, будто жаба, комок, который пытался пробраться наружу. И тут он почувствовал острую боль под мышкой. Краем глаза Виктор увидел тетушку Рэммору. В руке она держала толстую цыганскую иглу. С иглы на землю капнула капелька крови.

«Что ты сде…» — подумал было Виктор, но мысли запутались в узел. В тот же миг веки молодого человека отяжелели, и он рухнул на землю как подкошенный.

В следующее мгновение он изящным движением поднялся на ноги, но это был уже не Виктор. Человек в зеленом сперва отряхнул костюм, а уж после огляделся по сторонам.

— Благодарю, мадам! — воскликнул мистер Эвер Ив вслед несущейся прочь Рэмморе. — Ух ты! — Он радостно потер руки. — Я почти ничего не пропустил.

От удовольствия созерцания творящегося кругом ужаса его отвлек стук. Кто-то стучал с той стороны одного из зеркал Бесконечного Коридора. Мистер Эвер Ив нехотя повернул голову — из зазеркалья на него глядел Виктор Кэндл. Он пытался подавать какие-то знаки, видимо, просил вызволить его оттуда.

— Как будто я обязан знать язык жестов, — проворчал мистер Эвер Ив. — Ладно-ладно…

С превеликой неохотой и леностью в каждом движении он развел руки в стороны. Оба зеркала Бесконечного Коридора вздрогнули. Мистер Ив медленно соединил ладони, как в коротком бесшумном хлопке, — и, взмыв в воздух, зеркала направились друг к другу.

— Ой, прости… — пробормотал мистер Ив, заметив, как Виктор Кэндл потерял равновесие и рухнул на пол в зазеркалье.

Вскоре оба зеркала соединились, приставленные друг к другу стекло к стеклу. За мгновение до этого мистер Ив в последний раз встретился взглядом со своим отражением, коварно усмехнулся и процедил:

— Наслаждайся.

Свеча погасла, раздавленная стеклами, и Виктор Кэндл оказался в кромешной темноте…

— Надеюсь, ты не забыл оставить окно открытым, — сказал мистер Эвер Ив и отправил соединенные зеркала по воздуху прямо к дому.

Рэммора Кэндл тем временем жестом распахнула дверь своего флигеля, не останавливаясь, пробежала через всю комнатку и с разбегу нырнула в догорающий камин. Пламя взметнулось и поднялось столбом. Ведьма исчезла. Огонь опустился и приник к самим углям, но один его обрывок — живучий рыжий язык пламени — быстро пополз по обоям над каминной полкой. Во флигеле начинался пожар…

Хаос в саду меж тем набирал обороты. Тут и там гремели взрывы, и в воздухе разворачивались языки зеленого пламени, землю усеяли тела. Одну орущую ведьму затягивали ожившие розы, другая за одно мгновение истончилась и постарела, пока не превратилась в скелет. Некий хитрый колдун решил сбежать и попытался обратиться мышью, но у него это вышло лишь частично — выросли и округлились уши, прорезались и удлинились передние зубы, а загривок покрылся мехом, но тут другой колдун схватил его за хвост. Они сцепились, полумышь и человек, и покатились по земле.

Схватки колдунов и ведьм уже происходили по всему саду.

Селен Палмер швырнула об дерево мистера Греггсона. Подобное столкновение должно было убить его, но колдун встал и вправил позвонки на место. Как ни в чем не бывало он двинулся к Селен Палмер, но, не сделав и двух шагов, натолкнулся на извечно следующих за ним по пятам жену и дочерей.

Вдруг они словно очнулись от сна. Увидев оторопевшие и испуганные взгляды, отец семейства закричал, веля миссис Греггсон и дочерям помочь ему расправиться со старухой Палмер, но супруга, доселе покорная и смиренная, решила, что с нее хватит. Она сжала кулаки и повела головой по кругу так яростно, будто ее позвоночник вдруг исчез. Миссис Греггсон была потомственной ведьмой, но до сего момента она даже в мыслях не смела надеяться, что однажды ее муж примет расплату за долгие годы издевательств над ней и ее дочерьми.

— Пора перекусить, дорогой, — заботливо произнесла миссис Греггсон и вернула собственную голову на место. — Ты же так любишь… есть. Ты же всегда так голоден.

Она обняла дочерей и как можно быстрее повела их прочь из сада Кэндлов. Сам же Греггсон остался стоять на месте — он кусал свои губы, откусывал от них куски и жевал. Поедая сам себя, Глашатай ковена не остановился на губах и начал отгрызать себе пальцы, а затем вцепился в запястье. Вскоре он подавился собственным мясом и, окровавленный, рухнул на землю…

Рядом лежал Сирил, у которого в груди торчал нож. Вряд ли сын Меганы кому-то мог причинить реальный вред, ведь он и так был на последнем издыхании, потеряв своего двойника. Скорее, его убили просто потому, что он — Кэндл.

Корделия огляделась по сторонам и в какой-то момент увидела человека, который стоял в самом центре сада и не предпринимал никаких попыток сбежать или драться. Это была Кристина. В руках она держала какую-то книгу.

«Кто смотрел в глаза Кровавой Мэри… уже не жилец… зачем тогда жить?..» — донес до Корделии ветер.