«Нет, ну какова бессовестная врушка!»

Виктор ответил, что ей, разумеется, почудилось, ведь он буквально только что пришел в себя. Но при этом и сам не заметил, как непроизвольно спрятал исцарапанные руки за спину… Почему она спрашивает? И вообще, почему это он должен оправдываться? Он никуда не ходил и ничего не замышлял! Почему она винит во всем его, а не настоящую виновницу случившегося?! Несправедливо!

Оскорбленная его отговорками, Кристина захлопнула дверь своей комнаты, а Виктор в весьма смешанных чувствах отправился вниз. Завтрак давно прошел, но бурчащему животу этого было не объяснить, и, прокравшись в кухню, Виктор втихую стащил оттуда пару сэндвичей.

В гостиной спокойно позавтракать не удалось, поскольку там были гости. Шумнее всех вел себя коротышка мистер Грин. Этот лощеный тип со счастливым видом стучал по полу тростью и хохотал на весь дом, при этом щелкая пальцами, из-под которых вырывались снопы зеленых искр.

Тогда Виктор отправился в библиотеку, отчаянно надеясь, что там никого нет. По пути он встретил Рэммору и Мегану, которые стояли в прихожей и, как обычно, ссорились. На этот раз, насколько Виктор понял, предметом склоки стало то, кто из них будет волочить чемодан с троллем, что бы это ни значило.

Виктор пожелал тетушкам доброго утра, но те никак не отреагировали, продолжая свой спор, будто племянника и не было рядом. Рэммора предложила сестре разрешить все по старинке — с помощью веретена (что бы это, опять же, ни значило), а Мегана сказала, что у «бесхвостой змеи» не выйдет сделать из нее дурочку, и заявила, что нужно использовать перо.

Не став ждать, чем все закончится, Виктор обошел спорщиц и нырнул в проход, ведущий в библиотеку. В самой библиотеке, к счастью, никого не оказалось, и он смог позавтракать в тишине, наблюдая странное засохшее пятно на полу возле одного из кресел и пытаясь понять, откуда оно там взялось. Вскоре сэндвичи исчезли, тайна пятна так и не была разгадана, и Виктор покинул библиотеку.

А потом он увидел то, что и стало причиной его нового приступа злости.

Уже почти выйдя в прихожую, он услышал знакомый мерзкий голос. В прихожей был Сирил. По очевидным причинам Виктор не хотел с ним ни видеться, ни разговаривать и надеялся, что кузен поскорее напялит уродливое дорогущее пальто, перестанет крутиться возле зеркала и отправится по своим никчемным делам.

Виктор спрятался в коридорчике и начал ждать, но Сирил, казалось, и не думал никуда уходить — пытаясь сладить с непослушным шарфом, он все говорил и говорил.

Сперва Виктор подумал, что, свихнувшись окончательно и бесповоротно, кузен говорит сам с собой, но внезапно понял, что обращался он не к кому-нибудь, а к… Саше, называя ее — вот мерзость! — «моя дорогая невеста».

Сердце Виктора заколотилось как безумное — именно оно сейчас окончательно и бесповоротно свихнулось. Саша рядом? Пытаясь удостовериться в этом, он подкрался к выходу в прихожую.

Все верно: Саша стояла подле своего жениха, неподвижная и молчаливая, и с виду никак не реагировала на слова Сирила.

И тут Виктор заметил кое-что странное. То, что выбивалось из «нормальности» происходящего. Когда же до него наконец дошло, ему стало дурно.

Саша не отражалась в зеркале! Она стояла рядом с Сирилом, ожидая, пока тот покрасуется и налюбуется собственным отражением, но отражения ее самой в зеркале не было!

На ум Виктору сразу же пришли истории о различных… вампирах, но он тут же одернул себя: «Что за глупости!» А потом вспомнил о ведьмах, об этом доме, об этих гостях и их склонностях или, правильнее будет сказать, наклонностях? Сам собой напрашивался вывод: они и Сашу затянули в свои сети. Что ж, чего еще можно было ожидать, учитывая, что всем здесь заправляют ведьмы, а одна из них — мать Сирила. И все же Виктора не оставляло ощущение, что в данном случае дело отнюдь не в ведьмах. Здесь явно было что-то еще. Что-то более страшное и отвратительное…

Сирил между тем, казалось, и вовсе не замечал ничего странного. Он наконец разобрался с шарфом, надел шляпу и застегнул пальто, после чего, дождавшись, когда Саша механическим движением возьмет его под руку, отбыл прочь из дома в сопровождении «своей дорогой невесты».

Скрипя зубами и сжимая кулаки, Виктор отправился к себе в комнату. Всю дорогу в его голове стучала лишь одна мысль: «Ей все равно. Наверное, она даже не огорчилась бы, если бы я умер…»

Вернувшись в комнату, он едва себя сдержал, чтобы не пнуть ножку кровати.

«Так, нужно успокоиться, — подумал Виктор. — Нужно взять себя в руки. Если я буду злиться, то насовершаю ошибок… еще больше ошибок! Нужно просто заставить себя не думать о Саше. Нужно просто не думать о ней и… записать все в тетрадь. Главное — сохранять самообладание и просто отвлечься на расследование. В прошлый раз ведь помогло и…»

Виктор почувствовал себя санитаром из лечебницы «Бедлам», который утешает и успокаивает какого-то психа, чтобы тот не набросился на него и не покусал. И разозлился еще сильнее.

Тем не менее мысль о том, чтобы записать все в тетрадь, не была лишена смысла, и Виктор взялся за дело…

«Расследование, расследование… — мысленно приговаривал он, листая страницы дрожащими от гнева пальцами. — Чертовы тыквы… заговор… голос из-за стены…»

Слишком много мерзкого и необъяснимого произошло с тех пор, как он делал последние заметки. Нужно быстрее все записать, и, быть может, тогда картина хоть немного прояснится, а неконтролируемая злость на весь свет хоть немного схлынет. С чего же начать? С чего начать?..

«Пожалуй, начать стоит с того, что меня едва не убили…» — подумал Виктор.

Последними записями в тетради были слова: «Что здесь вообще творится, в этом доме?!» Что ж, теперь он знал больше, но при этом странным образом ответить на заданный себе же вопрос до сих пор не мог.

Ручка скрипнула по бумаге:

«Тайна Ирландца раскрылась. По крайней мере, частично. Как и предполагалось, в соседней комнате томился пленник. Спрятан он был весьма хитроумно, и его удалось найти лишь с помощью странного ключа, который необъяснимым образом появился в кармане моего пиджака. Иарран Ри оказался отнюдь не призраком, даже не человеком. Иарран Ри — гоблин… гоблинский король в изгнании.

Огневолосая ведьма (мама) сперва помогла мятежникам захватить трон Иаррана Ри, а после уже самому Иаррану Ри — избежать гибели и спастись. Она приютила его в Крик-Холле, что, очевидно, оказалось ловушкой. Целью всей маминой интриги был сам Железный Король, поскольку он должен помочь ей собрать того, кто разорвал себя на части.

Просто не верится, что пишу это…

Помимо прочего, гоблин говорил об Иерониме. Все потихоньку связывается… По словам гоблина, Иерониму отдадут на съедение какую-то Деву-без-Матери…

Можно ли верить Иаррану Ри? Он оказался коварным мерзавцем. На добро он ответил подлым ударом ножа. Чертов гоблин… И все же для продолжения расследования нужно от чего-то отталкиваться. Если допустить, что сказанное Иарраном Ри правда, возникает несколько вопросов:

1. Как у меня оказался ключ от застенка Иаррана Ри?

2. Кто такая Дева-без-Матери?

3. Что это за существо, которое якобы разорвало себя на части? Как гоблинский король должен был его соединить? И зачем его соединять?

4. Едва не забыл. Дурное предзнаменование о том, что этот Канун станет “последним”. О чем речь? По словам Иаррана Ри, так ему сказала мама. Ясно, что Канун — это Хэллоуин, канун Дня Всех Святых. Но что означает “Последний Канун”? Для кого он последний? Может, только для Иаррана Ри? Может, это была всего лишь угроза лично гоблинскому королю, которая означала, что Иарран Ри не переживет Хэллоуин?

5. Что стало с Иарраном Ри? Ему удалось сбежать? Кристина не знает…»

Виктор задумался, пытаясь мысленно ответить хотя бы на один вопрос, и с досадой понял, что ничего дельного на ум не приходит.