«Может, даже у нас на кухне», — вдруг подумалось Томми.
— Ну, я просто…
— К тому же это ведь кот, — веско добавил Томми. — Уж кто-кто, а он точно нас ждать не будет. И кто знает, может, старуха Роуз сама попытается его сварить — она же вылитая ведьма! Завтра будет поздно!
— Точно, — улыбнулся Чарли. — Отыщем и изловим кота с Мяу-стрит. Что там у тебя с собой?
— Котлеты. Стащил с кухни. — Томми дал другу сверток, и тот спрятал его в свою сумку, которая и без того выглядела туго набитой. — Да, и еще одно, — твердо добавил он. — Отговорки не принимаются. Ты пообещаешь, что вечером пойдешь ко мне, будем встречать Хэллоуин вместе. По рукам?
— По рукам, — слишком быстро, словно только и ждал приглашения, отозвался Чарли.
Поскольку до праздника остался лишь день, город украсили так тщательно, что он стал отдаленно напоминать ярмарку. В последние дни перед Кануном Уэлихолн всегда наряжался ярче, чем перед Рождеством: Хэллоуин здесь любили больше.
Над узкими улочками висели гирлянды из рыжих фонарей-тыкв, крыши оседлали флюгеры в виде ведьм и чудовищ, а из витрин лавок скалились страшные и зачастую забавные морды диковинных тварей. Ну и, конечно же, только в этом году почти везде, за каждой витриной и даже в окнах жилых домов, можно было увидеть «Расчудесные самораскладные пугала». Это новомодное изобретение так всем полюбилось, что в городе почти не осталось семей, которые не приобрели или не собирались приобрести себе парочку.
— Кристина вчера купила такое пугало, — сказал Томми, когда они свернули на Гринсфилд-стрит. — Оно довольно жуткое — мне понравилось. Нам вечером еще несколько привезут. Что может быть лучше такого пугала на Хэллоуин?!
— Не люблю хэллоуинские украшения, — проворчал Чарли. — И мама… мама их тоже не любит.
Томми догадался, что приятель так говорит потому, что у их семьи нет денег на самораскладное пугало, и ему снова стало неловко.
— Если Кристина привезет их кучу, то я обязательно стащу одно для тебя.
— Да не нужно. — Чарли отвернулся. — Правда. Мы же будем встречать праздник у тебя, ты разве забыл?
— Ничего я не забыл, и вообще… — Томми вдруг подобрался и прошептал: — Тсс! Смотри! Вон там, на подоконнике старухи Роуз!
Чарли глянул в указанном направлении и тоже заметил.
Зеленые занавески подрагивали на ветру. На окне первого этажа среди пыльных растений в горшках сидел здоровенный черный котяра и занимался тем, что активно вылизывал себе лапу. Судя по всему, старуха уже успела его как следует накормить, а учитывая характерную выпуклость на брюхе, от жадности усатый умял целую консервную банку паштета… вместе с банкой. Черный кот был очень занят и совершенно не ожидал нападения. Никаких других котов на Мяу-стрит, как ни странно, не наблюдалось.
— Я же говорил. — Чарли тоже перешел на шепот. — Он очень прыткий. Скрылся от меня утром, но от двоих не уйдет. Ты заходи справа, а я — слева. Давай.
Но кот оказался тем еще пройдохой. Он словно намеренно дождался, пока мальчишки приблизятся настолько, чтобы попытаться его схватить…
В тот самый миг, как Томми уже потянул к коту руки, с виду ничего не подозревающий хвостатый вдруг встрепенулся и молнией бросился вниз, на брусчатку. После чего дал деру, подгоняемый разочарованными воплями обманутых ловцов…
И так началась погоня.
Томми и Чарли бежали за котом, оставляя за спиной квартал за кварталом. А кот словно издевался над ними: время от времени то бежал быстрее, то снова замедлялся, а порой так и вовсе останавливался, оглядывался и прикидывал, куда лучше свернуть, как будто у него куча времени. Преследуя его, мальчишки пересекли целый район, незаметно для себя оказавшись на западной окраине Уэлихолна.
Это была самая мрачная и унылая часть города, и детей сюда обычно гулять не пускали. Безлюдные места, безликие стены заброшенных фабрик. Огромные кирпичные коробки выглядели понуро, железные каркасы ржавели под открытым небом, деревянные постройки разрушались, не выдерживая осенних дождей, а зимой — сугробов на крышах.
Обычно на здешних улицах было не слишком многолюдно даже днем. В основном поблизости ошивались бродяги, на которых заплат было больше, чем самой одежды, да грубые, похожие на точильные камни рабочие.
Сейчас прохожих на улице совсем не было. Как и автомобилей. Лишь сбившиеся в стаю собаки лениво лаяли вслед двум мальчишкам, с упорством, достойным лучшего применения, преследующим черного кота. А быстролапый пройдоха явно знал, что здесь его поймать будет сложнее. Должно быть, он высматривал подходящий забор, через дыру в котором можно было бы улизнуть, оставив преследователей с носом.
И вот вскоре подходящий забор нашелся: заросшая бурым плющом ржавая кованая решетка тянулась на добрые три сотни ярдов по левой стороне улицы, огораживая фабричный двор и выстроенные из красного кирпича здания цехов. Вдалеке виднелись запертые наглухо такие же кованые ворота.
Беглец рванул к решетке — в одном месте она, видимо, показалась ему достаточно погнутой, чтобы протиснуться внутрь. Он сунулся было меж прутьями, но немного не рассчитал. Голова с легкостью проникла на другую сторону, но с остальным телом ему не так повезло: вероятно, кота подвела та самая банка паштета, съеденная незадолго до этого. Котяра извивался и подвывал, пытаясь просунуть брюхо, и медленно, дюйм за дюймом все же пробирался между прутьями.
Томми подоспел в самый последний момент и схватил кота за хвост прямо перед тем, как тот уже протиснулся через решетку.
Пронзительный вопль пронесся по улочке:
— Миииияяяяяуууууу!
— Чарли, скорее! — Томми очень не нравилось, что приходится удерживать кота столь жестоким способом. — Хватай его за задние лапы и тащи!
— Я его держу! — подтвердил просунувший руку между железных прутьев Чарли. — Отпускай, дальше я сам!
Томми выпустил кошачий хвост, но тут случилось непредвиденное: пленник извернулся и, высунув голову обратно через решетку, впился зубами Чарли в руку. Мальчик охнул и разжал пальцы. Черный кот моментально освободился, пронырнул между прутьями и, метнувшись через двор, скрылся в темном дверном проеме старой котельной.
— Раззява! — уничижительно бросил Томми. — Я так ловко его схватил, а ты! Упустил!
— Он меня укусил! — Чарли даже побелел от гнева. — До крови! Вот!
Он продемонстрировал другу красный след от укуса на запястье.
— Тоже мне, боевая рана, — язвительно сказал Томми. — Да от тебя даже наш Кренделек сбежит, не снимая повязки с глаз. Не то что Утопленник.
— Утопленник? — не понял Чарли. Или, как показалось его приятелю, сделал вид, что не понял. Томми был уверен: только что он держал за хвост того самого кота, которого они уже один раз заперли в ящике в погребе старой хижины.
— Конечно. Что, думал, я Утопленника не узнаю?! — накинулся он на Чарли. — Хвост облезлый, ухо порвано, глаз заплыл — это точно был он. Да и характер — один в один.
— Неправда, — как-то подозрительно сник Чарли. — Никакой это не Утопленник. Просто похож.
Тут в голову Томми пришла мысль: «А что, если Чарли специально выпустил Утопленника? Наверное, пока я болел и следил за ведьмами, Чарли было совсем одиноко. Вот он и решил выманить меня на улицу: придумал историю с новым черным котом, притащил Утопленника с собой из убежища и оставил возле дома старухи Роуз».
Все это очень походило на правду. Конечно, друзья не должны врать друг другу (только заклятым врагам, девчонкам и взрослым), но ведь Томми на самом деле тоже был виноват — он и думать забыл и о Чарли, и о котах.
— Ладно, наверное, это все же не Утопленник, — не стал спорить Томми. — Как нам теперь его оттуда вытаскивать?
— Пойдем к воротам.
Мальчишки зашагали вдоль решетки, пиная носками башмаков опавшие листья. Было довольно холодно, жар погони спадал, и друзья застегнули свои пальто на все пуговицы. Над их головами нависали низкие ветви разлапистых кленов, мерзнущих на осеннем ветру. В кронах во множестве сидели вороны, как всегда, громко галдящие о чем-то своем.
