Может, они его и не замечали, но прорваться мимо них было уже невозможно.

— Тени Улгу! — выругался Ферендир и поднял чекан.

Лежать под обвалом и выйти оттуда живым по милости горы было страшным, хотя и очень полезным уроком. Постоянные поединки с товарищами по отряду не только дарили на память о себе ушибы, порезы и боль в мышцах, но также заставляли Ферендира пережить много унизительных и позорных моментов. Однако к такому испытанию он оказался совершенно не готов.

Смерть в самом омерзительном из своих обличий предстала перед Ферендиром. Единая алементорная сила, представленная ордой полуистлевших шатающихся мертвецов, надвигалась ближе и ближе. Со всех сторон юноша видел жуткие ухмыляющиеся черепа. Лес превратился в ловушку. Изо всех просветов между стволами деревьев тянулись руки скелетов. Вокруг сжималось кольцо разлагавшихся тел. Насколько можно было видеть, не было им ни конца, ни края.

И, казалось, всех их влекло к Ферендиру.

Молодой альв попытался спланировать будущее сражение и найти какой-нибудь выход из ситуации, но так плохо соображал, что не мог сосредоточиться. Глаза разбегались.

Чьи-то костлявые пальцы скользнули по плечу, по руке и груди.

Некоторые из живых мертвецов поблизости от Ферендира стали издавать хрипы и стоны, похожие на предсмертные — звуки были слабы, как легкий ветерок. То были голоса немощи, отчаянья и покорности — бессильной, но прожорливой бездны…

Холодные костлявые пальцы скользнули по руке Ферендира, а тот стряхнул их и поднял оружие. Теперь было не до планов! Он стал лупить алмазным чеканом направо и налево по ходячим трупам у себя на пути, крошил их и сносил черепа с жалобно хрустящих шейных позвонков. Он сбрасывал с себя тянущиеся руки скелетов или просто отламывал их напрочь, пробивал грудные клетки. Глухо скрежетал под ударами проржавевший насквозь металл древних доспехов и кольчуг. За несколько мгновений Ферендир уничтожил шестерых, но живые мертвецы по-прежнему лезли на него. Приходилось вертеться на одном месте и отбиваться.

Казалось, живым мертвецам не было числа.

Вдруг алмазный чекан ударился обо что-то твердое и прочное. Отдача, не до конца поглощенная солнцесталью его оружия, волной прошлась по его рукам.

Один из живых мертвецов держал меч. Значит, они были вооружены! По крайней мере некоторые. Удар алмазного чекана заблокировал оказавшийся по близости мечник, но теперь Ферендир увидел и других — они размахивали зазубренными топорами и потрясали погнутыми от времени копьями! У некоторых живых мертвецов было оружие, а иные предметы, которые в данных обстоятельствах могли представлять опасность: тяжелые сучья деревьев, камни, старые кандалы и даже оторванные у товарищей конечности.

Ферендир принялся с удвоенной силой лупить нежить алмазным чеканом. Он парировал беспорядочные атаки твари с мечом, раздробил череп страхолюдине, полезшей на него с тяжелой дубинкой, и переломал ноги еще двум скелетам. Наравне с молотковой частью в ход пошел острый клюв чекана — точными ударами оружие разило и повергало врагов наземь.

Мечник прыгнул вперед, изо всех сил стараясь поразить юношу неловким выпадом, но клинок просвистел мимо. Аларит отбил удар алмазным чеканом и с удовольствием увидел, как широкое лезвие меча при этом сломалось. Безмозглый мертвец собрался снова броситься в бой с голыми руками, и тогда Ферендир раскрошил его на куски.

Тем не менее покойники продолжали лезть отовсюду.

Ферендиру надо было двигаться. Он не мог просто стоять на месте и ждать, пока враги задавят его количеством.

Юноша отчаянно стал работать алмазным чеканом вперед, сквозь плотные ряды мертвецов. Многие из противников казались ему какими-то несерьезными и недоделанными. Они рассыпались и разваливались на куски, стоило их посильнее ударить, а если повредить или снести голову, то они теряли цель и разбредались в стороны. И тем не менее напор не стихал: где падало двое врагов, тут же возникали трое других.

Ферендир молотил, кромсал и крушил, пытался даже бежать, но все казалось напрасным.

Вдруг лесной сумрак рассеяла вспышка ослепительно яркого света. Альв даже на мгновенье зажмурился. Когда он осмелился открыть глаза, то заметил, что живые мертвецы сочли непонятное свечение крайне притягательным и потянулись туда, как глупые мошки на огонь.

Прикрыв глаза рукой, Ферендир рассмотрел источник неожиданного света: Луверион, Хранитель Знаний с Зайтрека, стоял в отдалении на куче камней, под которой толпилась нежить. Над головой он держал свой изящный меч — подобно молниеотводу, клинок вбирал потоки небесной энергии и излучал ее здесь, на земле. Лезвие казалось раскаленным добела и сияло ослепительно ярким пульсирующим светом, словно маленькое солнце, однако тепла от него не исходило.

Ферендир усмотрел в этом свой единственный шанс. Живые мертвецы отвлеклись, в их рядах возникла брешь. Хорошо бы сейчас побыстрее продраться сквозь нее!..

Однако едва молодой аларит ринулся вперед, перед ним возникло новое препятствие: живой мертвец — такой огромный, что при жизни явно не мог быть ни альвом, ни человеком. Чудовище выбралось из толпы своих товарищей и встало на пути Ферендира, и тому пришлось затормозить, чтобы не врезаться прямо в отвратительную тушу.

Гигант занес для атаки огромную длинную булаву с шипастым набалдашником. Юноша живо представил, с какой страшной силой должно опуститься это оружие, но поднял алмазный чекан и взмолился, чтобы ему хватило сил отразить удар.

И тут гигант вдруг лопнул.

Это произошло неожиданно, с оглушительным грохотом, искрами и облаком белоснежного дыма: ребра, берцовые и тазовые кости, а также позвонки и куски черепа разлетелись в разные стороны. Кое-что попало в Ферендира.

Через мгновение юноша увидел своего спасителя — это был Таурвалон! Бронированный воин врезался прямо в гущу живых мертвецов, сшиб нескольких огромным блистающим щитом и скосил еще штук шесть стремительным взмахом широкого меча. Эфирокварц, усеивавший перламутровые доспехи Таурвалона, начал светиться и озарил лезущих со всех сторон покойников, которые продолжали падать под ударами ангелоподобного альва.

Ферендир тоже бросился в атаку и стал крушить нежить алмазным чеканом. Он дробил черепа и ребра, сносил руки, ноги, переламывал хребты.

Тут с неба посыпались стрелы: Меторра стала обстреливать плотные ряды живых мертвецов. Территорию вокруг нее расчищала Фальцея, ее пика то рубила, как алебарда, то крушила, как дубина, то колола подобно шпаге — нанизывала тела нерасторопных врагов.

На другом конце поляны Ферендир увидел Серафа: на него навалилось целое полчище живых мертвецов, но суровый наставник держал позицию. Каменный молот одним ударом сносил по пять-шесть врагов и крошил бесчисленные черепа. Вооруженные покойники атаковали Серафа, безоружные протягивали к нему костлявые руки, но он словно врос в землю и мощными ударами косил наступающих врагов. Он был как скала на морском берегу, а волны живых мертвецов разбивались о него, как прибой.

Внезапно земля зашевелилась и пошла трещинами. Длинные и узкие полосы дерна с камнями стали вздыматься вверх, словно корни деревьев, которые решил выкорчевать какой-то невидимый великан. Ферендир взглянул на кучу валунов, где стоял Луверион, и понял, что именно он проделывал трюки с землей. Хранитель Знаний словно дирижировал незримым хором: его руки, сжатые в кулак, ритмично поднимались и стремительно опускались вниз, и так без конца. По воле Лувериона земля то тут, то там взрывалась и увлекала за собой живых мертвецов — они подлетали вверх тормашками в воздух и со страшной силой падали назад, ломали кости и рассыпались на части, после чего больше уже не поднимались.

Ферендир уничтожил еще пятерых. Теперь ряды мертвецов стали заметно редеть. Альвы побеждали!

— Ферендир!

Кричал Дезриэль. Юноша обернулся, но увидел не наставника, а огромного мертвеца, который вынырнул из гущи сражения и подобрался сзади: в руках он держал колоссальных размеров боевой молот — ударная часть была в два раза больше головы Ферендира.