— Ложь! — воскликнул громовым голосом Сераф и начал лупить молотом с такой силой, что Ферендир поспешно отпрыгнул подальше назад. — Обманщики! Подлецы! Ферендир и Дезриэль мертвы! Я видел, как они упали на землю, истекли кровью и испустили дух! Я не сумел их защитить и теперь должен за них отомстить!

«Я не сумел их защитить…» Ну да, конечно! Сераф считал, что ответственность за все легла на него!..

— Сераф! — воскликнул Ферендир и стал обходить наставника кругом, держась подальше от каменного молота. — Это я! И я жив! Ущелье Шрам Миталиона, в котором мы оказались, старается всех погубить. Оно читает наши мысли и сердца, и теперь мы представляем себе то, что больше всего ненавидим. Вот что с тобой происходит, наставник!

Каменный молот просвистел перед носом Ферендира — юноша с трудом увернулся и отступил еще дальше.

— Наставник, я жив! — настойчиво повторил он. — Я уцелел потому, что не забыл твоих уроков. Ты служил мне примером, благодаря этому я и выжил. Твоя сила и храбрость меня спасли…

Размахивая каменным молотом, Сераф покачал головой и заскрипел зубами. Из его глаз покатились слезы, он весь затрясся.

— Мальчик погиб из-за меня! — сказал Сераф. — Я недостаточно хорошо его подготовил! Недостаточно любил!..

— Да живой я! — решительно повторил Ферендир. — Потому что ты хорошо подготовил меня, научил всему, что умел, и, конечно, любил меня…

— Нет! — воскликнул Сераф и бросился на Ферендира.

Ферендир хотел было малодушно попятиться, но не стал. В глубине души он почувствовал, что настал момент настоящего последнего испытания. Когда Сераф замахнулся для удара, Ферендир подскочил ему навстречу, схватил каменный молот за рукоять и удержал его.

Сераф попытался высвободить свое оружие. Ферендир не знал, кого наставник видел в его лице — возможно, мерзкого слаанешита или даже самого страшного Эзархада. Ясно было одно: своего ученика Сераф не узнавал, а только боролся, рвал вправо и влево молот, пробовал повалить противника на землю. Ферендир использовал все хитрости и уловки, накопленные за годы учебы под руководством Серафа. Он не упал, не выпустил из рук каменный молот и не поддался ни на какие ухищрения.

Наставник и его ученик боролись за молот, и казалось, что это будет продолжаться вечно.

— Наставник! — взмолился Ферендир. — Умоляю тебя, прозрей! Это же я! Благодаря тебе я жив!

Сераф изрыгнул проклятие и рванул на себя рукоять.

— Ах ты мерзкое страшилище! — проговорил он. — Мутант проклятый!

— Наставник! — стал умолять Ферендир. — Разве я похож на мутанта? Ты только взгляни на меня получше. А остальные?.. Сераф, ты нам всем нужен!

— Иллюзия! — рявкнул Сераф. — Обман! Колдуны проклятые!

В какой-то момент Серафу все-таки удалось вырвать из рук у Ферендира молот и пнуть юношу ногой в живот. Ферендир с воплем покатился в грязь на дне ущелья. Потом наставник отошел подальше.

Ферендир знал, что сейчас произойдет: Сераф с разбегу расплющит его молотом в лепешку.

«Надо что-то делать! Сбить его с ног? Драться?.. А может, попросить о пощаде? Все остальное уже испробовано… Безумие какое-то, но ладно! Будь что будет!»

Ферендир встал на колени, высоко поднял голову и начал ждать, когда Сераф его убьет. Он не стал умоляюще воздевать руки или беспомощно закрываться. Всем своим видом Ферендир показывал, что не боится умереть от руки своего наставника. Он просто замер и ждал удара.

Сераф занес каменный молот, бросился вперед — и тут встретился взглядом с Ферендиром…

— Наставник, — негромко проговорил Ферендир, — поступай как знаешь. Как всегда, я всецело тебе доверяю.

Молот застыл в воздухе.

По лицу Серафа пробежала тень понимания.

— Нет, так не пойдет! — сказал Сераф.

— Ну почему же нет? — отозвался Ферендир.

Страсти, искажавшие лицо Серафа, стали испаряться. От ярости не осталось и следа, горе вместе с горечью и самоубийственной злобой развеялось, как дым на ветру.

Сераф выронил молот и стоял теперь перед Ферендиром с пустыми руками.

— Это ты! — проговорил он. — О Тирион и Теклис! Я же чуть тебя не убил!..

— «Чуть» не считается, — возразил Ферендир.

Ему захотелось плакать, но он сдержался. «Рано расслабляться, — подумал он. — Проклятое ущелье может снова использовать это против тебя».

Юноша выпрямился во весь рост перед Серафом, а тот посмотрел на него и сказал:

— Ты вырвал меня из плена иллюзий, Ферендир!

— Нет, — ответил Ферендир. — Я знал, что ты сам от них освободишься. Так меня учили наставники…

Они с Серафом долго смотрели друг на друга. Наконец Сераф глубоко вздохнул и опустил голову.

Эзархад Уничтожитель Судеб смотрел на высокие каменные колонны, обрамлявшие вход в пещеру. Такое искусное архитектурное украшение странно смотрелось на диком горном склоне. Эзархад и остатки его отряда стояли в узком ущелье, через которое нужно было пройти, чтобы добраться до красивого и явно рукотворного портика. Теперь не оставалось никаких сомнений в том, что цель достигнута.

Вот она, Берлога Кетраксис! Здесь Эзархад выпустит на свободу это воплощение непреодолимой силы и получит то, что заслужил: свое спасение, свое несокрушимое оружие, свою великую судьбу!..

«Наконец-то! — подумал Эзархад, глядя на строгую красоту колонн, постаментов и барельефов на каменной стене. — Свершилось то, что было суждено! Мое предназначение осуществилось! Теперь весь мир преклонит передо мной колени, и я не успокоюсь, пока не стану его безраздельным властелином. Лишь тогда я познаю покой — когда окажусь в полной безопасности, ибо мне не будет равных, никто не сможет со мной соперничать и плести против меня интриги!.. Так должно быть и отныне так будет всегда!»

Последние из уцелевших воинов Эзархада толпились возле него. Они выжидающе молчали и тоже разглядывали вход. Их сильно потрепало в пути. После неприятных событий на перевале, где пришлось умертвить давнишнего помощника Эзархада, Крейгорна, мятеж утих. Однако ползти по диким горным тропам к этой труднодоступной секретной долине было все равно нелегко. В распоряжении Эзархада осталось только несколько десятков воинов: в основном демоницы и шестиногие дьяволы, а также несколько заморенных голодом Адских Наездников и кучка преданных магов и адъютантов.

«Неважно! — убеждал себя Эзархад. — Выжили только самые сильные и преданные. Теперь они вполне заслуженно будут вознаграждены вместе со мной за свои страдания. Они увидят, как я — их повелитель — стану всесильным, богоподобным и поставлю на колени царство Хиш и все остальные Владения Смертных!»

Когда Эзархад станет богом, уцелевшие подданные сделаются его служителями, провозвестниками и жрецами.

Довольно долго Эзархад и его воины созерцали перед собой суровый голый утес с обрамленным колоннами узким проемом входа. По мере приближения к нему высокие стены ущелья сходились теснее — природа здесь позаботилась о том, чтобы любая захватническая армия могла просочиться в гробницу только вереницей, по одному-двое.

Весьма хитро! Только это не остановит Эзархада.

— Сабракса! Гимана!

К Эзархаду приблизились две его самые бесстрашные и лютые демоницы.

— Слушаю, о Повелитель Ужаса! — сказала Сабракса, встав па колени.

— Приказывай, о мой Пророк Боли и Удовольствий! — последовала ее примеру Гимана.

«Соревнуются, кто из них большая подхалимка, — подумал Эзархад. — А как иначе!»

— Проверьте вход, — спокойно приказал он. — Я должен попасть туда беспрепятственно!

Демоницы переглянулись, уставились на Эзархада и хором переспросили:

— Проверить вход?

— Да! Я что, неясно выразился? — раздраженно буркнул Эзархад. — Моя безопасность превыше всего. Вы же не хотите, чтобы ваш повелитель попал в какую-нибудь дурацкую ловушку. Ступайте и проверьте!

Демоницы опять переглянулись, потом посмотрели на Эзархада и хором отчеканили:

— Будет исполнено!