Теперь оба наставника стояли с закрытыми глазами и беззвучно двигали губами — явно накладывали на червя какое-то сильное заклятие. Восприятие Ферендира максимально обострилось, и теперь он улавливал две похожие, но разнонаправленные силы, исходящие от аларитов. Дезриэль излучал понимание, почтение и сочувствие и умолял чудовище: «Не прибегай к насилию, просто скажи, что тебе нужно». Сераф же посылал уверенную угрозу: «Изыди или тебе конец! Только попробуй на нас напасть и тебе же хуже будет!»

И все-таки червя это не убедило. Сначала свет аларитских молотов заставил его отступить, но Ферендир с тревогой заметил, что в конце концов страшилище собралось с духом и опять изготовилось к атаке: оскалило ужасную пасть, заерзало и приготовилось к броску.

— Надо им помочь! — сказала Меторра, положила стрелу на тетиву и взяла прицел.

И тут в голове у Ферендира раздался отчетливый голос Дезриэля: «Иди сюда!»

Ферендир моргнул и спросил вслух:

— Куда?..

«Это не просьба, а приказ!» — присоединился к мысленному разговору Сераф.

И Ферендир пошел вперед. Остальные стали звать его назад, попытались одернуть, словно он был неразумным ребенком, который собрался совершить очередную глупость. Юноша постарался никого не замечать. Сейчас он прислушивался только к наставникам и пытался без слов понять их волю.

«Встань между нами, — беззвучно сказал Дезриэль, — и вспомни слова защитного заклинания».

Ферендир занял место между наставниками, так же, как они, высоко поднял алмазный чекан и стал искать в памяти слова защитного заклинания, которое упомянул Дезриэль.

Защитное заклинание… Молитва об избавлении от всего темного и недоброго! От видимых зол и невидимых! Просьба — и одновременно запрет…

Молодой аларит закрыл глаза и сосредоточился на духовном зрении.

В ту же секунду телесный Ферендир начал исчезать. Все звуки и другие проявления внешнего мира утратили остроту, стали куда-то уплывать, пока полностью не испарились. За несколько мгновений юноша перешел из привычного физического бытия в царство мыслей и интуиции, природных сил и чистой, ничем не ограниченной воли.

В этом царстве он одновременно прорастал из горы и пронизывал небо, его размывал поток водопада и растирали ладони пляшущих ветров. Здесь он сам, двое наставников и червь представали как четыре чистые бесплотные сущности.

При этом алариты оказались призраками почти невидимыми, прозрачными, но наполненными мощью своей телесности. В отличие от них, червь представлял собой вихрь бурных и противоборствующих магических сил — его цельность и осознанность были слабы, как у ребенка. Червя обуревали злость, испуг, любопытство и смятение. Он не мог решить, что делать с пришельцами: пообщаться с ними или поглотить без остатка — сделать частью своей многосоставной и полубезумной сущности?

Дезриэль пытался воззвать к спокойному началу в природе червя.

Сераф же возвел стену враждебности и обвинений — магическую квинтэссенцию критики и упреков, которые он постоянно обрушивал на Ферендира в обычной жизни.

Дезриэль повторял: «Мы не желаем и не причиним вреда!»

Червь считал его слабым и хотел смести со своего пути.

Сераф же твердил: «Тебе конец! Мы сильны и уничтожим тебя!»

Червь расценил это как угрозу и готовился к обороне.

Их посыл был таким же противоречивым и запутанным, как и сама природа червя. Он не знал, как поступить, потому что Дезриэль и Сераф толковали ему совсем о разном.

«А мне-то что делать?» — спросил Ферендир.

«Видишь, что мы делаем? — отозвался Сераф. — Помогай!»

«Мы с Серафом — два полюса, — объяснил Дезриэль. — Полные противоположности. Червь запутался — помоги ему понять, что мы не желаем ему зла, но, если он нападет, будем защищаться. Стань связующим звеном. Пропусти через себя обе идеи — как два луча света через линзу».

Это не слишком прояснило Ферендиру, что именно от него требовалось, но он догадался, что без помощи горы тут снова не обойтись. Молодой аларит сосредоточился на словах защитного заклинания и одновременно потянулся вглубь — к силе, которая подпитывала его из недр, даровала ясность ума и подсказывала правильные решения.

Чем глубже Ферендир погружался, тем лучше видел противоречивые силы, которые боролись внутри червя. Чудовище было огромно, очень опасно — и в то же время подобно ребенку, который пока не научился держать в узде эмоции и понимать свои потребности. Сам по себе червь не был злым, падшим или безумным — он просто не осознавал всей сложности собственной натуры и, конечно, не умел повелевать собой.

Ах вот оно что! Ферендир почувствовал, как от его наставников исходят два различных потока энергии: Дезриэль излучал сочувствие, Сераф — жесткое неприятие. Они напоминали два горных водопада, которые обрушивались в одно и то же бурлящее озеро. Теперь Ферендиру нужно было объединить русла этих потоков, добиться смешения вод, чтобы получилась прямая струя — четкий и ясный смысл.

Ферендир стал притягивать потоки друг к другу — те подчинялись неохотно, но чем сильнее они противились, тем мощнее становилось его воздействие.

Мысленно юноша почти видел эти две сверкающие быстрины — между ними оставался совсем маленький промежуток. Еще немного, и они… сольются…

«Вот так!»

Наконец-то две противоположности объединились! Потоки встретились внутри Ферендира, смешались и устремились единым течением к огромному червю, в его сознание:

«Не нападай на нас — и мы будем вести себя мирно! Попробуешь напасть — мы ответим тем же. Дадим сторицей за все, что получим от тебя!»

Внезапно Ферендир ясно ощутил, что послание достигло цели. Древний червь отчетливо услышал аларитов и весь преобразился: безумная ярость стихла, страх растаял. Все, что теперь исходило от него, — простое для восприятия чувство, и оно означало:

«Вы вторглись в мои владения».

«Мы сейчас уйдем!» — заверил Ферендир.

«Уходите же!» — сказал червь.

«Ладно, если ты не нападешь».

«Ну вот и хорошо», — ответил червь и замолчал.

Открыв глаза, Ферендир успел увидеть, как червь рассыпался: на землю рухнул больше не скрепленный никакой магией поток грязи, камней и органических останков. Силы, создавшие чудовище, внезапно исчезли. В сумеречном лесу наступила полная тишина.

Ферендир взглянул на наставников.

— Вот видишь? — сказал ему Дезриэль. — Нам не хватало только тебя.

Сераф шумно вздохнул. Ферендир обернулся к нему и приготовился услышать очередной поток критики. Однако наставник молча разглядывал огромную кучу земли, камней и останков, совсем недавно бывшую червем. Потом он перевел взгляд на своего воспитанника.

Ферендир жаждал одобрения, но внутренне уже был готов к отповеди и колким упрекам.

К его огромному удивлению, Сераф вообще ничего не сказал — только отвернулся и ушел. Оставалось только удивленно посмотреть ему в след.

Они поужинали, но продолжали сидеть у костра, все еще находясь под впечатлением от страшного сражения с живыми мертвецами и от встречи с земляным червем. Ферендир чувствовал себя среди всеобщего молчания не в своей тарелке. Он поднялся с места и без каких-либо объяснений пошел прочь от лагеря — совсем недалеко, не теряя из виду свет костра. Там он устроился на краю выступа, с которого можно было сквозь деревья рассматривать долины и ущелья внизу, а также соседние горы и их заснеженные вершины.

С этого природного балкона Ферендир обозревал мирный пейзаж, наслаждался неярким фиолетовым свечением сумерек царства Хиш и ломал голову над загадочным молчанием Серафа, который опять не потратил ни слова на похвалу и поддержку.

— Лучше далеко не уходить, — проговорил кто-то.

Ферендир обернулся и увидел Дезриэля, который только что вышел из тени деревьев.

— Отсюда еще видно костер, — скакал Ферендир, давая понять, что не собирался далеко забираться.

Дезриэль уселся рядом с ним. Некоторое время оба молча любовались восхитительным видом. Все казалось таким тихим и безмятежным… Впрочем, в этот же момент где-то в мире наверняка бесчинствовали силы, способные на века или даже на тысячелетия изуродовать его красоту и гармонию. Несмотря на внешнее спокойствие, покоя в мире не было. Ему вечно что-то угрожало.