– М-м-м, – вот и все что я могу ответить. – Извини, но мне нужно уже выходить. Была рада с тобой познакомиться, Мия, – поглаживаю я ее мягкие маленькие ладошки.

– Мы больше не встретимся? – с легкой грустью говорит она. – Я хочу дружить с тобой, – умоляюще произносит девочка. Я смотрю, наклоняясь к ней, и вижу ее жалобный взгляд.

У меня отрывается осколок от сердца. Мне хочется непременно сделать что-нибудь приятное этому ангелочку с косичками до пояса. Я достаю из сумочки крабик из жемчуга и отдаю ей.

– Носи ее и верь в себя, Мия!

– Не стоит, Милана, – вмешивается мама девочки.

– Мия, держи! – настаиваю я. – И будь принцессой!

– ААА… – визжит она на весь вагон, доставляя прохожим улыбки. – Спасибо, принцесса! – громко восклицает она. Я обнимаю ее, возвращая на прежнее место.

– Всего доброго Вам! – перед выходом сообщаю я.

– Вам творческих успехов!

– Спасибо большое!

Я выхожу с метро и следую в сторону дома, не спеша. Эта девочка вселила в меня приятные чувства. Все мои печали и обиды улетучиваются постепенно.

Когда-то я тоже была настолько любопытным дитя, желая познавать мир, допрашивая при этом своего любимого дедушку обо всем на свете. Как быстро, однако, летит время… и как оно безжалостно к нам.

Устремив взор на небо без единого облачка, я взглядываюсь в слабое отражение Луны, ждущего своего выхода на сцену.

«Милана, не забывай о том, что главное в жизни – это наша жизнь», – говорил мне когда-то дедушка.

Зайдя по пути в супермаркет, я покупаю необходимые ингредиенты для тонких ажурных блинчиков, которые давно желала испечь. Приготовление еды заметнее включается в мое хобби.

Подходя к дому, я вспоминаю о маме. Буду верить в то, что у них с этим мужчиной всё сложится и мама обретёт своё личное счастье.

Открыв дверь нашей уютной квартиры, я мигом направляюсь в свой рабочий кабинет, мучимая мыслями. Беру дневник личных записей, в котором я вижу утешение для себя, и шариковую ручку, привезенную подругой из Италии.

«Столько волнующих мыслей…»

Я подношу ручку к листку бумаги и… раздается звонок в дверь. Поработала. Написала. Нет-нет-нет. Кто там еще? Не дают возможности побыть одной и поразмышлять. Даниэль не понимает, что я хочу побыть одна?

Приподнявшись, с огорченным видом, я иду к двери, открываю и громко говорю, не смотря в глаза пришедшему:

– Ну что ещё?

– Милана, ты чего?.. – Я поднимаю голову и меня обдает паническим жаром. Мама широко раскрывает глаза, растерявшись, стоя вместе с мужчиной. Ее правая рука аккуратно держит букет красных тюльпанов, которые закачались, кажется, от моего возгласа. Я переношу взгляд на незнакомца. Хранившая сосредоточенное молчание с минуту, возвращаясь на мгновение к жизни, приглаживая растрепавшиеся волосы, я вновь взираю на отпечаток из прошлого, предстающий передо мной.

ЧТОООО? КТОООО? ЧТООО?

Поворотный момент моей жизни, развернувшийся на глазах.

– МАРК СТОУН? – ошарашенно вскрикиваю я, берясь за голову и прислоняясь к стене. – Не… не может быть… – Я сглатываю, набирая полную грудь воздуха, который не поступал несколько секунд от изумления.

– МИЛАНА ФЬЮЧЕРС? – вылетает с плевком из него.

Я шарахаюсь, улетая в прошлые воспоминания. Вспыхнувшее в темных глазах удивление, ледяной рукой сжимает мое затрепетавшее сердце.

Это тот самый Марк. Марк Стоун.

«Как такое возможно?»

– Я… в шоке… – с посиневших губ срывается.

Это же тот самый мужчина, который подготавливал мой образ к свадебной фотосъемке для журнала бутика «Рассвет», делал мне стрижку в Сиэтле, и именно этот человек сообщил мне когда-то мысль, что моей внешности подойдёт рваная челка. Он наказывал Питеру бороться за меня, за свою любовь… Но… как??? Он и моя мама? Я думала, что он младше моей мамы, а оказывается, он ее ровесник. Даже не могу поверить…

Когда мама говорила, что познакомилась с мужчиной из Сиэтла я и не могла предположить, что это… Божечки.

– Вы знакомы? – растерянно выдает мама, лицезря, как мы с Марком зависли в моменте.

– Да… – Это еще один человек, который тесно связан с моим прошлым.

Мама искренне улыбается мне. Ее улыбку освещают лучи вечернего солнца, добравшиеся до квартиры.

Приходя в себя, в мои глаза плескается ужас.

– Э… – Я смотрю на них, и мне становится ужасно стыдно. – Ой, простите, пожалуйста. Я думала, это…

«Почему я не могла заранее посмотреть в дверной глазок?..»

– Я говорил, что я не вовремя, – скромно бормочет Марк маме. – Мне лучше уйти.

– Нет, – прерываю его настойчиво. – Я не ожидала, что вы так рано придете с мамой. – Черт. Что я говорю? – Не слушайте меня, – взволнованно говорю я. – Проходите!

– Не думаю, что это… – Смущается Марк, поправляя ворот своего темного классического костюма.

Мужчины в костюмах стали преследовать меня.

– Она в своем репертуаре, – мама переводит на шутку мои действия, сгорая от стыда, что выражается в ее щеках цвета помидора.

– Да, проходите! – Я отхожу в сторону, открывая им дорогу и от неловкости момента, который является не первым и не последним в моей жизни, так как я без них – не я, оправдываюсь: – Простите, я не догадалась, что это вы, так как у моей мамы были ключи, – акцентирую внимание я на крайних словах, – и я подумала, что это Даниэль, мой пар… мой знакомый.

– Все хорошо, – застенчиво заявляет Марк, разуваясь.

Чем больше я смотрю на него, тем больше я вспоминаю события ушедших времен. Личность Марка мне хорошо знакома и не стерлась с воспоминаний. Для своего возраста он выглядит превосходно. Элегантный, высокий, темный на внешность, среднего телосложения мужчина, который прекрасно разбирается в стиле и моде.

– Милана, я не ожидал с вами встретиться, – сообщает он мне, начиная разговор. – Это весьма приятно. Мне Анна как сказала, что Милана Фьючерс – ее дочь, то я сразу же вспомнил ту девчонку с ямочками, то есть вас.

Голос Марка взволнован.

Я киваю, стараясь скрыть волнение.

– Мне тоже было приятно, узнав, что вы с мамой идёте на свидание… – Я сглатываю комок в горле, осознавая, что я сказала. – Ой… – бью себя по лбу и от неловкости смеюсь.

«Со мной явно не в порядке».

Марк поджимает губы. Мама, зашвыривая лишние вещи в тумбу, смущено косится. Их приход был явно не запланирован, так как мама сто раз бы убралась в квартире прежде, чем звать кого-то. Но, значит, это вышло случайно. Однако я уже перестаю верить в реальность существования этого слова.

– Марк, вы присаживайтесь, – проявляю гостеприимство я, глазами указывая на диван в гостиной комнате, которая совмещена у нас с кухней.

Марк следует моему совету и занимает место, положив руки на колени. Я скрещиваю руки на груди, прислонившись к кухонному шкафу.

– Милана, я счастлив, что вы последовали моим рекомендациям и вершите модельную сферу!

Удивительно, что он помнит это.

Я улыбаюсь и говорю:

– Спасибо!

Я человек, который всегда отмалчивается в компаниях и не знает, что спросить, как поддержать разговор, в том числе с теми людьми, которых я не так хорошо знаю. Но тишина между нами троими напрягает меня больше, чем, если случайно задать нелепый вопрос и сгорать затем от стыда.

– А вы продолжаете работать по специальности?

– Да, Милана, у меня меняется лишь уровень квалификации, а специальность всё та же.

Расчесавшись, приведя свой образ, который я создавала ей утром, мама подключается к нашему «активному» разговору:

– Чай/кофе?

– Да, можно чай, – робко молвит Марк.

– А давайте я сделаю блинчиков? Я как раз купила все необходимое? – предлагаю я.

Как раз уйду ото всех разговоров, допросов, опросов… Главное, чтобы он не вспомнил Питера.

– Было бы здорово, – отвечает, улыбаясь, мама, смущаясь, как первоклашка.

Маме нравится Марк. И это так здорово видеть в ее глазах счастье, а не слезы и круглосуточные недовольства.