Он расторгнет со мной контракт из-за того, что я встретилась с Джексоном? Убедительный аргумент, чтобы прекратить со мной деловые отношения. Мир сошел с ума, что ли? И кто он такой, чтобы отчитывать меня? Уж точно не родная мать.

Обождав несколько секунд, ощущая, как пылают мои щеки, я раздраженно восклицаю:

– Вы не правы, отзываясь негативно об этом человеке. Он не причинит никому вреда. – Я чувствую в себе взрывчатую силу, способную метать ветер и руководить им, на что уверенно добавляю, смотря прямо ему в глаза: – Вы не можете из-за этой мелочи разорвать со мной контракт!

Он вытаращил на меня глаза, почернев, как туча. В первый раз услышал, что ему кто-то возражает. Но я не могу больше молчать. Если я вижу, что пахнет несправедливостью, то не силах закрывать на это глаза.

– Милана, не переходите границы! – ядовито отрезает он, поглаживая усики, вызывая во мне большее раздражение. – Можем, еще как можем! – В избытке обладая бессильной яростью, я стараюсь сдерживаться, иначе наверняка лишусь карьеры. – Этот пыл свидетельствует о Вашей доброй душонке? – с надменным презрением он цепляется ко мне. Утомленная вспышкой гнева, я замолкаю и ни слова не произношу, лишь чуть приподнимаю плечи. – Я хотел бы Вам верить, но… – Я прикусываю дрожащую нижнюю губу. – Мы не знаем, на что способны СМИ и папарацци. Они могут все, что угодно написать, вплоть до чистого бреда. Но для нашего агентства – это лишние проблемы, нам нельзя терять планку своего рейтинга.

Я еще и виновата в том, что за нами вчера проследили папарацци или кто там?..

Кругом одни правила, которые настолько абсурдны, что на деле выражается в их бессмысленности и несвязности существования. Они ни к чему не приводят, разве что к таким проблемам, в которых оказалась я. И если второй раз меня зафиксируют в журнале, газете, да где угодно, то прощай моя карьера модели. Помашем ручками.

Задетая его словами, что могу утратить то, к чему так долго стремилась, я молчу, безучастно поглядывая на движения его рук, лежащих на этой проклятой газете.

– И я не стал открыто информировать об этом других, но, на мой взгляд, большинству известно, и я решил поговорить с Вами лично. – Он выкидывает газету в мусорное ведро, заносчиво из-под ресниц смотря на меня. – Милана, – голос смягчается, – просьба не встречаться с Джексоном Моррисом, если не хотите проблем с агентством и соответственно с вашей деятельностью.

Я опускаю в пол потухший безжизненный взор. «Весь мир против наших встреч с Джексоном».

– А если я буду встречаться с ним, но при этом находиться со своим парнем? Втроем, – случайно спрашиваю я, не планировав об этом. Видимо, моё сознание (или сердце) не хочет принять настояния Максимилиана.

– Без проблем, – понимающим тоном, как ни странно, произносит Максимилиан. – С одной лишь оглаской, чтобы в СМИ не сочинили что-то про агентство «Планета стиля», например, о том, что у нас распущенные модели…

Я еще и распущенная модель?

Хватит меня с этого:

– Мне можно идти?

– Не смею задерживать, сеньорита, – отмечает он, потирая вспотевшую лысину.

Я тут же вскакиваю с места, захватываю сумочку, и без слов прощания, чуть ли не бегу к двери.

– Подождите, – громко сообщает Максимилиан, желая ещё что-то сказать мне.

Я недовольно поворачиваюсь к нему лицом, смотря на его руки, пальцы которых перебирают по столу.

– Я видел, что Вы мне уже прислали Вашу новую почту… – Да неужели?! – Милана, знаете, – впервые за это утро я наблюдаю на нём легкую улыбку, – мне понравилась Ваша речь, хоть Вы и не сказали ни слова из того, что набросал для Вас я, но Ваши слова смогли меня покорить. Я не ошибся в Вас! – гордо сообщает он, на что я разеваю рот. – Вы для нас бесценная модель, будьте аккуратны в следующий раз, не попадайтесь на глаза камерам папарацци, чтобы не испортить репутацию себе и агентству.

Язвительные выходки сменились доброжелательным поведением?

– Спасибо, – с удивлением говорю я, выдавливая из себя улыбку. Что? Что? Это сказал он? «Он это сделал, чтобы ты последовала его указаниям и не встречалась с Джексоном». – Постараюсь… – неубедительно кидаю я. – До свидания.

– До свидания, Милана.

Кретин. Перед всеми он не мог сообщить последнюю фразу, нужно наоборот было меня задеть, раскритиковать, так еще и отчитать.

Вдохнув в себя свежий воздух, я пишу Джуане сообщение, коротко описывая ей суть разговора с Максимилианом.

Не могу поверить в то, что он сказал…

Встреча с Джексоном свалилась на меня вчера, как снег на голову. Он подарил мне розы, но каждым шипом готов наносить мне уколы. И теперь я вяну под бременем этих обстоятельств.

Буду верить, что больше мы не встретимся, в противном случае об агентстве можно забыть.

Мне нужно взять и забыть его навсегда. У меня есть Даниэль, есть мама, которая сейчас романтично проводит время с мужчиной, есть любимая работа, и в скором времени я официально стану психологом. Я пишу книгу и стихи, которые публикую. Но эта встреча подорвала мою внутреннюю энергию и гармонию, вливая поток проблем, неловких ситуаций и бурю эмоций, которых до этого я не испытывала.

Краснела перед Максимилианом за то, что встречалась с Джексоном. Абсурд. Боже.

И как бы я не старалась, мои мысли по-прежнему занимает он, назойливый нарушитель спокойствия.

– Милана! – донёсся знакомый зовущий голос.

Обернувшись, я лицезрю Даниэля, на лице которого расползается улыбка. На нем всё та же светло-коричневая футболка под тон его кожи и джинсовые шорты.

– Прости, я не заметила тебя, – оправдываюсь я, устраняя телефон в сумочку.

Он подходит вплотную, и мы заключаем друг друга в объятия, что очень нужно для человека, которого отчитывали по полной программе. Его нежные руки успокаивают вскипевшие во мне страсти.

– Всё хорошо у тебя? – озабоченно спрашивает он, обдавая мое лицо резким, раздражающим меня, запахом одеколона. «А если бы этот запах исходил от Джексона, то не раздражал бы», – разум тоже издевается надо мной.

– Я тут стою, жду тебя, а ты мимо меня прошла и…

Все потому, что пылающие угли, рожденные в сердце, застлали мои глаза.

– Да? – перебиваю ход его мыслей я, удивляясь. О чем же я таком думала, что не заметила его? Ах да… о Джексоне. – Я не обратила внимания, извини ещё раз, – искренне прошу прощения я, переводя дыхание от разговора с Максимилианом.

Он пристально смотрит на меня, не оглядываясь по сторонам, и трогает запястье правой руки.

– Ты снова не такая. Что произошло, любовь моя?

– Ничего, – уверяю его я, не желая рассказывать правду. Он не должен узнать о прессе. Никоим образом. Это лишнее. По крайней мере сейчас. – Я так хочу погулять и забыть обо всем, обо всех на весь день… Сходим куда-нибудь? Желаю посетить парк «Ретиро»! Давай устроим там пикник? – предлагаю я, чтобы загладить тем самым свою вину, прижимая руки к раскалывающимся от боли вискам.

– Великолепная идея, – улыбается он. – Я и хотел предложить туда сходить. Такой чудесный солнечный день не хочется пропускать.

– Да, – стараюсь улыбнуться я, отбрасывая ненужные мысли, в первую очередь те, которые связаны с Джексоном.

– Но мы подём не одни.

– Нет? – возражаю я и предполагаю: – Возьмёшь свою пятилетнюю сестренку Мэри? – Прелестное дитя, которое часто проводит с нами время. – Я ее очень люблю и буду рада, если мы втроём проведём время.

– Не совсем, – без промедления отвечает он. – Я договорился с Джексоном Моррисом и его девушкой. Мы идём вчетвером в парк Ретиро.

Его фраза пронзает в меня стрелой, а глаза вмир начинают полыхать черным пламенем.

Нет. Как? ЧТО? Что за чертовщина происходит со мной? Опять Джексон Моррис? Это шутка или что?.. С самого утра про него мне вещала мама, затем Максимилиан, а теперь Даниэль…

– Даниэль, с кем? – открываю рот от поражения. – Я не поняла?!

– С Джексоном Моррисом и его девушкой, – радостно отвечает он, горя жаждой этой встречи.