Я обозреваю взглядом в округе. В паре шагов от меня видится облик Даниэля, стоящего ко мне спиной, у входа к парку, который держит что-то в руках, не опуская их по швам. Я стремглав перехожу дорогу и направляюсь к нему.

– Buenas noches![1] – с улыбкой объявляю я, слегка напугав его. Он вздрагивает и разворачивает корпус тела ко мне. Его предельно загорелая кожа на фоне белоснежной улыбки что-то включает во мне. Он красив, безусловно.

– Моя испаночка прибыла! – веселым голосом он приветствует меня. – Я только подошёл. – Он опускает глаза вниз, продолжая, широко улыбаясь, сообщать: – Это в знак моей гордости! Моя чудесная леди… – Он протягивает мне цветы – неимоверно очаровательные белые орхидеи. Я расплываюсь в улыбке, сверля по ним жадным взглядом. «Милана купается сегодня в божественных цветочных ароматах, как блаженная дева», – завидует мне мое сознание.

«Мамины любимые», – как по щелчку образуется у меня мысль.

Душа млеет радостью от таких теплых слов и действий с его стороны. В этих тёмного оттенка глазах я ощущаю всю важность моей персоной для него.

Нырнув в его объятия, одной рукой я обхватываю его напряженную шею. Он носом проводит по моей щеке, доставляя приток краски лицу, едва дотрагиваясь губ.

– Они потрясающие, – я отпускаю его и смотрю на цветы ещё раз, – спасибо, дорогой…

– Я знал, что от них придет в восторг моя девушка! – Даниэль с недоумением обглядывает букет алых роз, крепко держащих другой моей рукой. – Но не только я выбирал цветы для тебя… – Поджимает он губы, задумавшись.

Я сглатываю и прибегаю к правде:

– Это от Джексона Мор…

– Ч-ЧТО? – выплевывает с удивлением он, что меня поражает напрочь. – Только не говори, что это от того самого гендиректора.

Зрачки Даниэля давно уже вылетели из орбит и где-то шатаются среди звезд.

«Сейчас начнется демонстрация сцены ревности… Дамы и господа, поприветствуем главных исполнителей ролей…»

– Да, так и есть, – сквозь зубы отвечаю я, боясь дальнейшей его реакции. Опуская взгляд на цветы, я с глубокой отчаянностью вспоминаю, как Джексон, даря мне этот ароматный букет роз, нежно прикоснулся к моей руке…

«О чем я думаю?»

– Этого не может быть… – кричит он, изумляясь, и прикладывает ладони к моим щекам. Ничего не понимаю. Его ответ приводит меня в замешательство. – Милана, нам нельзя терять с ним деловую связь, – ошарашенно мелит Даниэль, руками слегка сдавливая мои щеки. Терять связь? ЧТО, простите? Это как? Я смотрю на него, как будто меня заморозили, и не моргаю, и не двигаюсь. – И я тут подумал…

Из моей груди вырывается тяжелый судорожный выдох.

– О чем ты подумал? – взволновано произношу я, испугавшись того, о чем именно он подумал.

«Милана, не паникуй раньше времени», – подсказывает мне мое внутреннее чутьё.

– Я подумал, а что… – обдумывает он, продолжая находиться в бешенном, оживленном состоянии. Его ускоренность и метание движений напоминает мне хомяка, резко бегающего в колесе. – Что, если нам встретиться с ним. – Вот теперь ко мне подкатывается паника. Я поднимаю брови вверх, откидывая руки Даниэля от своих щек.

– ЧТО ТЫ СКАЗАЛ? – слегка осипшим голосом рвется из меня. – Ты… ты… – Я заливаюсь румянцем от нарастающей тревоги. Боже. – Нет! Это ужасная идея! Как ты мог придти к ней?.. НЕТ! – приказываю я. – И еще раз НЕТ! – заключаю молниеносно я.

– Милана, ты меня не так поняла. Я хотел разузнать у него всё о бизнесе; как он пришёл к этой мысли создать компанию, как он выбирал сотрудников, как рекламировал себя, как… – Он продолжает перечислять причины его общения с Джексоном. О боже. Нет. Этого нельзя допустить.

«А что будет, если Джексон обо всем расскажет ему? А что, если он узнает… О нет…» – меня охватывают мысли, из-за которых я начинаю незаметно дрожать, отбивая зубами чечетку.

– Милана, ты чего-то боишься?.. – спрашивает, как будто догадывается, что я что-то скрываю от него. Он пристально смотрит мне в глаза.

– Нет, что ты, – отвожу я взгляд в сторону парочки, неспешно идущей по тропинке и спокойно обсуждающей что-то.

«Где мое спокойствие? Оно сегодня провалилось в землю с момента встречи с Джексоном?..»

– А что тогда? Что за строжайший голос у моей любви?

«Встретиться с Джексоном втроем? Что? Это так Вселенная решила пошутить надо мной?»

– Даниэль, я думаю, что это плохая и-дея, – с трудом выговариваю я, растерявшись от заявленного предложения.

– Почему, дорогая?.. Я не понимаю! – начинает сердится он. Замолкнув на секунду, смягчаясь, он сообщает: – Ты его заинтересовала, раз он решил встретиться с тобой. Я слышал, что он серьёзный тип и никого не подпускает к себе, кроме своей спутницы, которая всегда рядом с ним и поддерживает его на всех мероприятиях.

Это он о ком? О Белле? Эта фраза еще больше разносит меня в подкорковые зоны мозга, создавая мысли о том, о чем не следовало их формулировать. В частности о том, почему он никого не подпускает к себе? Его закрытость я и наблюдала на протяжении всей встречи с ним. Но что с ним не так? И… в чем дело? И откуда вообще Даниэлю известно об этом?

Я тяжко вздыхаю и выдыхаю. Столько событий за один день, и все потому, что Джексон приехал в Мадрид. В отсутствии его я за все эти годы успела, как ни странно позабыть, что такое излишняя тревога, безудержное волнение, шокированное состояние.

А может, он еще что-то знает о Джексоне?

– А что тебе ещё известно о нем? – не осознавая своего вопроса, спрашиваю я.

– М-м-м, – размышляет он, – о нем пишут в любом интернет-ресурсе. Подробно описывают его девушку, так как она уж особо известная, – подмечает он.

Я чувствую, как нарастает терзающее душу чувство. Черт… Почему мне неприятна сама мысль, что он состоит в отношениях? Кто тянул меня за язык спрашивать об этом? Да еще и у Даниэля, своего парня. Весьма забавно выходит. Я узнала у своего настоящего парня о своем бывшем парне. Открыто признается ему в любви? Он уверен?.. Мне показалось, или та девушка, Белла, на мероприятии создавала только вид, что ей нужен Джексон, когда у него брали интервью?!

– Понятно, – выдавливаю я из себя, стараясь не показывать Даниэлю свои истинные эмоции, которые оседают во мне, как осадок от кофе.

– У тебя все хорошо? – Он поднимает пальцами мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. – Нахожу грусть в твоих глазах.

Я тут же натягиваю улыбку.

– Все хорошо, – лгу я.

– Ты можешь выговориться, если хочешь… – заботливо произносит он, целуя в губы, так тонко и нежно, как идет первый снег или возникает первая влюбленность. О нет. Только не влюбленность. Только снег… первый.

– Знаю, спасибо тебе, – вздыхаю я, и чтобы не зацикливаться на обсуждаемой теме, предлагаю: – Идём в парк, не будем же мы просто так стоять…

– С удовольствием, – мурлыкает Даниэль, берет мою ладонь и крепко ее сжимает.

Мы следуем к концу, к смотровой площадке, чтобы полюбоваться необыкновенным видом на город. Парк «Оэсте» безмерно красив. В нем можно увидеть диковинные деревья, сидя на лавочке, насладиться дивными видами на озеро, среди зелени, вдыхая свежий воздух, созерцать закаты, безупречные и живописные для художников виды, в частности, мой любимый – вид на королевский дворец…

– Ты сообщишь Джексону Моррису о моем предложении?.. – мягко требует Даниэль, после нескольких минут нашего молчания. Я не понимаю, его мысли только это занимает? О другом он не желает думать? – Поверь, это для нас обоих важно. Вдруг он – человек, с которым ты встречалась сегодня, окажет честь помочь нам, что принесет в перспективе, увеличенную в разы, прибыль. И я смогу чаще баловать свою девушку! – уговаривает он меня ласковым тоном.

Я понимаю, что в предложении Даниэля отсутствуют корыстные мотивы, имеется значимая для него цель, но… Я не могу и не хочу представлять себе, какого это встретиться втроём: со своим другом детства и нынешним парнем. Меня пугает сама мысль о таком саммите. Саммит сборной солянки. По-другому не скажешь. А насколько Джексон это воспримет.