Это был вызов, и он принял его.

Анимисты из комнаты напротив начали заунывными голосами заклинать духов. Это напомнило Бену, что вчера вечером он получил со слугой записку от Иеро с предложением встретиться в трактире «Белый ключ». Учёный не помнил, ответил ли он отказом или согласился, но, тем не менее, принялся одеваться. У оракула светлая голова, полная оригинальных идей, и Бену не раз обращался к нему за советом. Будь он проклят, если они вместе не разгадают эту головоломку.

Доктор У-Ку

Роскошно одетая дама вытирала платком мокрые глаза. Пока она собиралась с духом после долгой исповеди, доктор У-ку не сводил с неё мудрого проницательного взгляда, который говорил каждому, что его обладателю немало пришлось повидать на своём веку. Плачущих дам неопределённого возраста в том числе.

Стол перед ним был завален различным хламом: перьями, исчерченными листами, кнопками. Пресс-папье, отдалённо напоминающее человеческий череп, гордо возвышалось на груде бумаг. В комнате царил старательно замаскированный беспорядок. Внимательный взгляд мог бы заметить старые пыльные туфли, задвинутые далеко под шкаф, пятна непонятного происхождения на полу и сломанный зонт, выглядывающий из-за походного сундука. Час назад в этой комнате находилось гораздо больше вещей, и логично было бы предположить, что всё это брошено в тот самый сундук и безжалостно смято.

Сам же лекарь душ был безупречен. Он сидел, откинувшись на спинку плетеного кресла, сложив шатром длинные тонкие пальцы. Воротник тёмно-серого костюма свободного покроя украшала серебряная булавка в форме скорпиона, символ процветания и запредельной мудрости. Это была самая дорогая вещь в этом доме.

Ни один пациент не захочет довериться врачу, у которого несвежая сорочка или, того хуже, насморк. Другое дело – особенный неповторимый образ, создающий настроение у окружающих.

В утверждении амплуа доктор достиг столь впечатляющих результатов, что стал узнаваем, и не только своей клиентурой, состоящей в основном из пожилых ипохондриков и бывших первых красавиц. Полгорода обращалось к нему по имени, прибавляя положенный титул, – доктор по происхождению был высокорожденным аристократом, – а вторая половина плевала ему вслед, зато делала это с чувством.

Лицо У-ку было чрезвычайно бледно, словно на нём лежал слой грима, и очень подвижно. В соответствующей ситуации он умудрялся с помощью одной только мимики изобразить двадцать два оттенка презрения, если это о чём-то говорит. По роду деятельности ему зачастую приходилось играть те или иные роли, и в любой из них он чувствовал себя как рыба в воде. Разумеется, если и лгать больному относительно его шансов сплясать на свадьбе внуков, то надо делать это уверенно и с радостью.

Доктору прямиком была дорога в немой театр, и, вне всякого сомнения, он сумел бы если не озолотиться, то, по крайней мере, снискать славу на этом поприще. В праздничные дни У-ку любил прогуливаться по пристани и неизменно возвращался домой с полными карманами мелочи. Подобная игра на лучших чувствах горожан часто помогала ему пережить чёрные дни.

Доктор никогда ни у кого не занимал денег. Практика показывала, что долг отдавать всё равно нечем, как ни вертись, а кредиторы зачастую превращаются в неуправляемых неврастеников, по которым плачет сумасшедший дом, а от помощи практикующего профессионала они всегда отказываются, причём в самой грубой и неприличной форме. Разумеется, у лекаря душ были дорогие его сердцу друзья, которые всегда были готовы поделиться с ним последним куском хлеба и глотком вина, однако он не злоупотреблял их щедростью. По-настоящему приличные деньги водились только у Иеро, и он запросто мог оплатить их обед, к тому же умел сделать это так, то никто не чувствовал себя обязанным. Да и своим покровительством он никого не мучил.

Пока дама жаловалась на несправедливую жизнь, с лица доктора не сходило тщательно отрепетированное сочувственное выражение, однако с неуловимым оттенком обречённости. Он должен быть в достаточной степени убедителен, если ему не всё равно, что он будет есть сегодня на ужин.

Дама уже рыдала в голос. Пара пощечин наверняка оказались бы для нее лучшей терапией, но У-ку в который раз задумался о деньгах, которые он получит, если проявит милосердие. И все же терпение его понемногу истощалось.

– Мой муж никогда не любил бывать в обществе, – последовал громкий всхлип. – Знаете ли, он один из тех, кто предпочитает держаться в тени.

– Ярко выраженная гипертония, – с умным видом кивнул доктор. – Такая красавица как вы непременно должна блистать на балах.

Дама кокетливо улыбнулась. Некоторые женщины особенно обворожительно выглядят со слезами на глазах. Иногда выясняется, что они и не плакали вовсе. У-ку видел даму насквозь и притворился совершенно очарованным. Сейчас наступала самая интересная часть сеанса терапии.

Доктор наклонился вперёд с улыбкой на тонких губах.

– Давайте проведём небольшой опыт, – буднично предложил он. – Отличная вещь, успокаивает нервы.

– Разве что это в рамках приличий…

– О, само собой! Я не посмел бы предложить вам иное!

Доктор У-ку протянул сбитой с толку даме плоскую стеклянную бутылку, заполненную разноцветным мелкозернистым песком. Если поворачивать её в разные стороны, песок перемешивался, образовывая причудливые узоры. Эту вещь доктор приобрёл в магазинчике сувениров и использовал для своих экспериментов по специально разработанной методике. Изобретательности его не было предела. Бутылка назначение оправдывала.

– Посмотрите внимательнее. Что вы видите?

– Там паук, и преотвратный, – дама поморщилась и опять потянулась за платком.

– А сейчас? – У-ку потряс панно и снова показал его пациентке.

– Похоже… я не уверена. Паук кверху лапками.

– Ну, а теперь?

– Что-то круглое, похоже на кокон. Неужели паук в коконе? Зачем вы показываете мне этих мерзких тварей? – возмутилась дама. Ей казалось, что доктор втайне посмеивается над ней. Собственно, так оно и было.

– Я вам ничего такого не показываю, – проворковал У-Ку. – Каждый видит только то, что рисует ему воображение. Это, если угодно, ассоциации. Вы боитесь пауков?

– Нет, но они мне определённо не нравятся, – она помолчала, – Все они похожи на моего мужа, такие же ненасытные и пустоголовые. И плетут, знаете, плетут…

Далее она не уточнила, а доктор предпочел не спрашивать. Чувства дамы были непритворны, и У-ку немедленно проникся её отвращением. От природы мнительный, он мысленно пообещал себе после ухода пациентки провести ревизию всех углов и непременно – укромного пространства между сундуком и шкафом.

К слову, после визитов своих клиентов доктор часто заражался немыслимыми фобиями и маниями. Это было одной из его многочисленных утомительных причуд. Но только тот, кто знал лекаря душ недостаточно хорошо, мог принимать его прихоти всерьез. Так, например, одному из частых и благодарных посетителей, одержимому манией величия, У-ку помогал в составлении плана захвата власти над соседней державой. Помногу часов они с упоением рисовали планы генеральных сражений и придумывали всевозможные указы, которые должен был издать новоиспеченный монарх. Клиент досконально продумал и начертил план дворца, два этажа которого планировалось выделить под роскошный гарем.

У-ку утверждал, что подобные больные не представляют угрозы для общества, если их мысли направлены в плодотворное русло, а само существование окутано чувством безопасности.

Впрочем, доктор и сам получал немалое удовольствие от всей этой возни. Многие бывшие коллеги У-ку горячо одобряли его профессиональные находки, предпочитая, однако, традиционные методы лечения, как то контрастный душ, пиявок и смирительные повязки.

Лекарь душ задумчиво встряхнул бутылку.

– А вы что там видите, доктор? – спросила дама.

– ??? Да так, знаете ли… – У-ку смущённо откашлялся, вопрос застал его врасплох. – Разные части скелета.