Домой У-ку вернулся далеко за полночь. Надо сказать, что это было его любимое время суток, когда он предпочитал бодрствовать, поэтому днём его было практически невозможно расшевелить. В связи с этим возникали проблемы – в основном у Бену, который ради общения с другом был вынужден спать, когда придётся, и творил удивительные вещи на своих лекциях в Историческом университете. Студенты обожали его, и не только потому, что он мог пытаться пить воду из пустой чаши или заявиться на лекцию в домашних тапочках. Он был гений, и ему всё прощалось.

Популярность Бену в научных кругах нельзя сравнить со скандальной известностью профессора Хапри, однако его мнение было не последним в любом вопросе. Иногда Бену бывал забавен, особенно если его ум не был занят очередной археологической загадкой, и Покойник всегда вспоминал о нём с улыбкой. Все книги Бену, по большей части полученные в подарок по случаю тех или иных торжеств, У-ку бережно хранил и время от времени перечитывал.

Доктор зажёг свечи, расставил их на полу полукругом и отомкнул тяжёлый навесной замок на сундуке. Здесь он хранил свою необычную коллекцию, какой не было больше ни у кого. Десять лет назад он начал собирать предметы, ставшие причиной чьей-либо гибели, и не думал останавливаться на достигнутом. Из тёмных недр сундука на свет один за другим появлялись ножи разных размеров, обрывки верёвок, молотки, склянки с ядом в деревянной коробке, короткий меч и прочие подобные вещи.

Сегодня у доктора был счастливый день, и ему удалось пополнить свою коллекцию стрелой, явно выпущенной из лука эйра. У-ку пришлось сломать её, чтобы вытащить из грудной клетки хорошо одетого господина, лежащего в дорожной пыли. Доктор не смог пройти мимо, несмотря на то, что сильно рисковал – эйры имели дурную привычку возвращаться за телами своих жертв, а городской стражи нигде не было видно.

В Шам-Хесу степные разбойники забредали крайне редко, конники следили за этим очень тщательно, но иногда бывало, что кое-кто из неосторожных поздних прохожих становился суповым набором в прямом смысле этого слова. Деньги эйров интересовали постольку поскольку.

Человека уже нельзя было спасти, он умер в считанные минуты, и доктор, забрав стрелу, поспешил покинуть неблагонадёжный район. Добравшись до ближайшего отряда конников, он сообщил о нападении, а потом отправился домой, где его всегда ждал поздний ужин.

Вдоволь налюбовавшись своими сокровищами, доктор уснул спокойным глубоким сном.

Бену

Бену вошёл в трактир «Белый ключ» в десятом часу утра. По давным-давно установившейся традиции он в праздничные дни встречался здесь с друзьями. Позавтракав, они обычно отправлялись в городской парк, где шли представления, или на набережную, чтобы покататься на лодках, но сегодня он не мог думать о развлечениях.

Пирамида с загадочными иероглифами приятно оттягивала карман его куртки. За ночь учёный успел просмотреть десятки книг, но не нашёл ничего похожего. Сложный сплетающийся узор, который всё же не мог быть обыкновенным орнаментом, стоял перед его мысленным взором. Никто из старших и умудренных опытом коллег Бену не смог сказать ему, что за предмет попал в его руки.

Иеро уже сидел за столом у окна.

Несмотря на ранний час, свободных мест в трактире практически не осталось. Подгулявшие моряки играли в карты. Весёлые служанки разносили большие кружки, до краёв наполненные пенным напитком. Музыканты выводили одну заводную песню за другой, публика охотно подпевала и требовала ещё. Хозяин в праздничной одежде стоял за стойкой и всем улыбался, даже оживившимся нищим – они сидели у камина в ожидании угощения. Румяная жена трактирщика его и четыре дочери были тут же, разодетые по последней моде. В скором времени девушки будут выгодно выданы замуж, а пока что служили прекрасной вывеской этому заведению.

Увидев друга, оракул помахал ему рукой. Бену подошёл и сел напротив. Пока Иеро заказывал завтрак – две порции жареного мяса с гарниром из овощей и тёмное пиво, Бену рассеянно смотрел на проезжающие за окном повозки. Мысли его были далеко.

– Наш доктор сегодня не появится? – спросил он безучастно.

– Не знаю. Я его вчера заметил в «Трёх кружках», – отозвался Иеро.

– Я слышал, что хозяин «Трёх кружек» умер.

– Вот именно. Он ведь адмар, а их заупокойные обряды отличаются известной экзотикой.

– Только не смей ничего рассказывать, – пригрозил Бену, – иначе я за себя не отвечаю.

– Оставлю эту радость У-ку, – подмигнул ему Иеро.

Покойник объявился только через полчаса. Его одежда выглядела так, словно в ней спали несколько ночей подряд. Взглянув на помятое лицо доктора, Иеро со вздохом подумал, что повеселиться сегодня не удастся. Он молча заказал ещё одну порцию.

У-ку плюхнулся на скамью, потеснив Бену, и хищным взглядом впился в его кружку. Через пару минут проворная разносчица поставила на стол запотевший сосуд, и доктор моментально припал к нему с жадностью спрута.

Между тем Бену достал пирамидку и утвердил ее в центре стола. Символы в её глубине, освещенные солнечным светом, слабо мерцали. Иеро удивлённо покачал головой: ничего подобного видеть ему не приходилось даже во времена обучения у чародея, а тех чудес ему хватило на всю оставшуюся жизнь с избытком. Бену понял его без слов.

Доктор засмотрелся на симпатичную прислугу, точнее на смелый вырез её платья. У девушки было широкое деревенское лицо и вздёрнутый веснушчатый нос. Правда, У-ку не любил голубых глаз. Он в открытую завидовал оракулу, за которым девушки ходили толпами, причём, как считал Покойник, без видимой причины.

Бену потянул его за рукав.

– У тебя большой опыт по части мистики, – сказал Бену сонному доктору. – Взгляни-ка на этот артефакт. Что скажешь?

У-ку скосил глаза в сторону пирамиды. У него был очередной приступ плохого настроения. Ночью ему приснилось, что кто-то забрался в его дом и опустошил сундук. Этого было достаточно, чтобы доктор на всех начал посматривать с подозрением. Уходя, он запер дверь и приказал ученику не отходить от неё ни на шаг. Если молодой человек чему-то и научился за два года служения Покойнику, так это не задавать лишних вопросов – ответы не могли вызвать ничего кроме головной боли и нервного тика. Особенно успешно доктор умел излечивать здоровое человеческое любопытство.

– Ничего не скажу, – не заинтересовался У-ку.

– Значит, тебе не приходилось раньше встречать похожие руны? – настойчиво вопрошал он.

– Почему же, – протянул доктор. – Вельды клали такие вещицы в саркофаги вместе с прочим ненужным хламом. Думаю, им было особо приятно это делать. Ты знаешь, меня всегда удивляли потребности мертвецов. Зачем, казалось бы, им тёплые одеяла или запас пищи на год, я уже не говорю о драгоценностях? У вельдов всё по-другому. Они всегда кладут в гробницы вещи, от которых хотят избавиться. Ты не поверишь, сколько барахла порой вмещается в обычный каменный ящик.

На эту и подобные темы Покойник мог распространяться до бесконечности, чем приводил неподготовленных малодушных собеседников в состояние нечеловеческой тоски и бессильной ярости. Учёный остановил ретираду доктора нетерпеливым жестом.

– Ты уверен?

– Ни в чём нельзя быть до конца уверенным, пока не умрёшь, – Покойник меланхолично пожал плечами. – Никто не может утверждать, что мертвые не испытывают голода или им не хочется почитать что-нибудь на сон грядущий. Никто не знает, что на самом деле желал бы иметь мертвец в своей гробнице, так сказать, под рукой. Я припоминаю случай, который приключился с моим хорошим знакомым. Тому несколько ночей кряду снился умерший дядя и жаловался, что ему жмут новые сапоги. Пришлось вскрыть могилу и положить в неё домашние тапочки. И это не единственный случай, когда мёртвые донимают живых своими запредельными просьбами. Ничего другого не остаётся кроме как умасливать их. Не подумайте, что образно…