Позднее тот же эффект Бену наблюдал во время дальних плаваний, а уж плавать ему приходилось не раз. Вода в бочках очень скоро приобретает противный затхлый привкус, но настоящий кошмар начинается тогда, когда и она подходит к концу, а берега все не видно. Вокруг – бескрайний океан, и ни одного глотка пресной воды. «В море, равно как и в пустыне, погибнуть от жажды можно запросто», – подумал Бену и усмехнулся: Покойнику это наверняка бы понравилось.

По прибытии в Шам-Хесу, самый крупный и богатый город и столицу Хесуры, Бену, не без труда пройдя вступительные испытания, был зачислен в Королевскую Академию Точных Наук, где взялся за изучение логики и математики. В Шам-Хесу любые учебные заведения пользовались особым покровительством короля, как, впрочем, и сами ученые, что делало этот шаг совершенно обоснованным. Безбедная жизнь и всеобщее уважение были гарантированы.

Однако в скором времени выяснилось, что точные науки – не его стезя. «Как раз вовремя» – засмеялся внутренний голос Бену, до отвращения похожий на хрипловатый баритон Эйн Штейна.

Надо сказать, что Эйн Штейн, молодой математик, к тому времени ставший не только куратором, но и другом Бену, не особенно противился, когда последний покинул стены альма-матер. По прошествии некоторого времени Эйн признался, что такого изощренного издевательства над точными науками ему ещё не приходилось видеть. Каждая неправильно решённая задача воспринималась математиком как личное оскорбление.

Некоторое время Бену занимался самообразованием без всякой системы, больше склоняясь к общественным и духовным дисциплинам. Он с упоением читал трактаты по истории, религии, искусству, и философии. Как-то раз в публичной библиотеке он наткнулся на книгу малоизвестного автора о кочевых племенах, имеющую сомнительную научную ценность, но невероятно заинтересовавшую его.

Бену по-настоящему увлёкся историей и археологией, которую в то время ещё никто не отваживался называть наукой: она была занятием для авантюристов и кладоискателей всех мастей. Архив древностей стал его вторым домом.

Бену добился того, чтобы его приняли на работу в библиотеку Исторического университета, посещал лекции знаменитых учёных-культуроведов и путешественников, выучил несколько редких языков. Несколько лет прошли в бесконечных поисках ответов на вопросы об истинной природе человека, пока однажды незначительное, казалось бы, событие не перевернуло жизнь Бену.

В день, когда Шам-Хесу праздновал открытие весенней регаты, Бену прогуливался по набережной и любовался лёгкими парусниками, которые покачивались на отмели. Издалека они походили на огромных чаек с расправленными крыльями. На набережной понемногу начинали собираться зеваки, но настоящее представление должно было начаться только в полдень.

Вчера прошёл слух, что с дальних островов вернулся шестикратный победитель гонок, хотя достоверных сведений ни у кого не было. Появление самого фаворита на пирсе вызвало сумасшедший ажиотаж среди болельщиков и приступы меланхолической грусти в рядах участников. Однако пораженческому настроению никто не поддался. Опытные шкиперы продолжали руководить последними приготовлениями, матросы проверяли снасти, обмениваясь скабрезными шутками и заразительно хохоча.

Над толпой реяли полотнища с цветами и гербами команд, особенно отчаянные болельщики устроили небольшую потасовку – просто чтобы убить время. Кого-то столкнули в воду, и несчастный кричал, что не умеет плавать. Торговцы печёной снедью и сушёной рыбой сновали туда-сюда, толстые пивовары чинно стояли под навесами, предвкушая хорошую прибыль. Заклинатели змей и шпагоглотатели сзывали народ. Карманники терпеливо выжидали своего часа. Тут же на набережной принимались ставки на победителя.

В общем, каждый занимался своим делом.

Бену, до начала соревнований слонявшийся без дела, как раз размышлял, чем бы ему себя развлечь, и чуть было не поддался на уговоры напёрсточника, когда на глаза ему попалась вывеска, намалёванная кричащей оранжевой краской над низким пологом изрядно потрепанного переносного шатра:

ОРАКУЛ. МАГИЯ. ГИПНОЗ.

ПРЕДСКАЗАНИЕ СУДЬБЫ

Подумав немного, Бену откинул полог и вошёл. Он не знал, что его привлекло, и что именно он ожидал увидеть. Не то чтобы его интересовал гипноз или волновали вопросы магии – в колдовство Бену решительно не верил. Он вообще был атеистом. Колдуны в Шам-Хесу не были экзотической редкостью, на улице их узнавали по ярким красным мантиями, однако Бену не был близко знаком ни с одним из них. Настало время восполнить этот пробел.

Бену осмотрелся. Внутри шатра царила полутьма, воздух был пропитан запахами сушеных трав и расплавленного воска. В центре стоял низкий круглый стол, покрытый черной тканью, вокруг которого живописно лежали подушки. В позолоченных подсвечниках, имеющих вид извивающихся змей, горели две восковые свечи; и их неровное дрожащее пламя освещало только небольшое пространство около стола, далее же простиралась темнота.

На столе были разложены самые разнообразные магические атрибуты: колода потрепанных гадальных карт, зеркала разных размеров, кольцо, хрустальный стакан с чистой водой, крупный шар из горного стекла, два других, поменьше, из чароита, полудрагоценные камни россыпью, платок, позолоченные спицы, нож с костяной ручкой, моток шёлковых ниток, плошка с застывшим воском, пучок засушенной травы, обвязанный красной нитью и прочее.

Бену знал, что некоторые вещи используются для всякого рода ворожбы, а о предназначении других он мог только догадываться. Для чего, к примеру, тут череп крысы или набор устрашающего вида игл? Впрочем, Бену всех колдунов считал людьми, поврежденными в уме, так что ничему не удивлялся.

По другую сторону стола Бену различил человеческую фигуру, завёрнутую в широкую темно-синюю мантию. Лицо скрывалось под ниспадающим капюшоном, так что была видна лишь тонкая линия губ и острый подбородок. Бену справедливо предположил, что это и есть колдунья. Или колдун.

Тем временем из складок мантии появилась худая рука с сильными длинными пальцами, и указующий перст нацелился на Бену.

– Садитесь! – повелительно проговорил чародей неожиданно хриплым голосом.

Бену повиновался и опустился на подушки. Он был заинтригован. Бену не знал, следует ли что-то сообщить о цели своего визита, и выжидал, пока гадалка сама нарушит молчание.

– Не говорите ничего, – прокаркал голос из-под капюшона. – Я всё о вас знаю. Я вижу все ваши мысли!

– Интересно, каким же образом? – заинтересовался Бену, который решил ничего не принимать на веру.

– Это и многое другое в моей власти, – последовал уклончивый ответ. – Высшие силы наделили меня даром предвидения. Вы пришли сюда, чтобы узнать свою судьбу и отвести грядущие несчастья. Это вам будет стоить всего ничего – десять серебра.

– У меня найдется только два, – снисходительно ответил Бену.

– Хорошо, два, – подозрительно легко согласилась гадалка, нетерпеливо взмахивая широким рукавом мантии, отчего пламя свечей испуганно заметалось. – Пожалуй, можно начать сеанс. Примите удобное положение.

– Мне удобно, – соврал Бену, чтобы не затягивать процесс.

– Замолчите и сосредоточьтесь. Вы будете делать то, что я вам скажу. Кивните, если согласны.

Бену с преувеличенным усердием кивнул. Этот спектакль начинал забавлять его.

– Дышите ровно и глубоко, – забормотала гадалка. – Ваше дыхание спокойно. Отбросьте все ненужные мысли… Вам очень хочется спать… Веки ваши тяжелеют, вы медленно засыпаете… Дыхание ваше спокойно. Вы слышите только мой голос. На счёт три вы откроете глаза и прочтёте предсказание, ниспосланное вам высшими силами. Оно будет написано в воздухе свободно парящей свечой… Раз… Два… Три!

Бену медленно открыл глаза. Пламя свечи выписывало в воздухе какие-то знаки, но Бену смотрел не на эти загадочные символы, а на руку, держащую подсвечник.

– Вы, наверное, шутите, – сказал он серьёзно. – Вы обещали, что свеча будет парить в воздухе, но ни словом не обмолвились о том, что станете ей в этом помогать.