– Я Ирве, – ответила беглянка. – Сейчас у меня нет постоянного дома.

– Ну а родом ты откуда? Где жили твои предки? – продолжал расспрос Медведь.

– Этого места больше не существует, – проговорила гостья, не вдаваясь в разъяснения.

Медведь нахмурился.

– Тебя не назовешь разговорчивой.

– Верно. С животными и птицами я тоже не говорю. Ведь есть люди, которые не хотят, чтобы о них что-то знали, – не скрывая намека, сказала Ирве и метнула острый взгляд на охотника. Тот скрипнул зубами – женщина была права на его счет.

– Закончится снегопад – проваливай, – сварливо произнес Медведь и, морщась, попробовал обжигающую похлебку с кончика черпака. Еда была готова, и он подал беглянке ложку.

Но не успели они приступить к трапезе, как снаружи послышалось хриплое карканье, а лис, мгновенно сбросив с себя дремоту, вскочил на все четыре лапы и навострил уши.

– О, женщина, – со стоном бросил ложку охотник, – почему ты свалилась на мою голову?!

Медведь подошел к окошку, прислонил меч к стенке и не спеша вставил болт в арбалет. Лис попятился назад, поглубже в темный угол. Женщина, не раздумывая, быстро проковыляла к хозяину и вжалась в стенку рядом, пытаясь слиться с мраком.

Ждать пришлось недолго. Охотник зорко всматривался в окошко и за мгновение до того, как щелкнул его арбалет, лис втянул носом воздух и махнул хвостом – словно это послужило сигналом, по которому Медведь спустил крючок. Болт пропел свою смертельную песню, и вскоре послышался отдаленный стон – отшельник промаха не знал, ни в прошлой жизни, ни в настоящей. Раздалось одобрительное карканье, и охотник неторопливо начал перезаряжать арбалет.

– Послушай, хозяин! – незваный гость начал запоздалые переговоры. – Мы не хотим тебе зла!

«Мы?» – одними губами спросил Медведь женщину, и та показала три растопыренных пальца.

«Значит, третьего я вчера не заметил», – с досадой подумал охотник, а вслух прокричал:

– Убирайтесь прочь, это моя земля!

– Мы только хотели спросить, не видал ли ты здесь женщины?

– Ближайшие женщины – в трактире «Большая сова» в деревне Ясной, ждут там твои денежки. Проваливай туда, а то и тебе достанется стальное угощение.

Ворон предупреждающе каркнул, и охотник заметил, как две тени стали подбираться ближе к землянке, скрываясь за стволами деревьев.

– Ну что ж, брат, вспомним былое, – негромко обратился к лису охотник и осторожно опустил заряженный арбалет. Зверь неотрывно глядел на Медведя и облизнулся, когда тот уверенно сжал меч и толкнул дверь землянки.

Незваные гости стояли уже совсем близко, в нескольких метрах.

– Вы, я вижу, люди непонятливые, – хищно улыбаясь, крикнул Медведь, разминая плечи широкими круговыми движениями. – Сказал же, проваливайте. Нет здесь для вас никаких женщин.

– Мы не ищем ссоры с тобой, хозяин, – сказал один из мужчин, переглядываясь со своим напарником. – Мы знаем, что она у тебя. Отдай ее нам, и мы не причиним тебе зла.

– А я так мыслю: кто хотел с вами пойти – давно бы ушел. А ежели нет желания – не обессудьте.

– Без нее мы не можем вернуться, – вступил в разговор прежде молчавший воин. – Она пойдет с нами в любом случае.

Но тут раздался негромкий щелчок, и прежде чем солдаты поняли, что произошло, арбалетный болт вонзился в живот стоявшего справа воина и тот с проклятьями повалился на землю.

«Да что это за баба такая?» – только и успел подумать Медведь, как третий солдат, не медля более, бросился на него с мечом, и завязалась жестокая схватка.

Да, давно не пела внутри у отшельника смертельная птица войны Виринга, но стоило ему перехватить покрепче рукоять верного меча, как распустила она свои пестрые крылья, раскрыла хищный клюв и выпустила яростный боевой клич, от которого радостно вскипела кровь и голове стало жарко… Все вспомнило тело бывшего воина – годы тренировок, месяцы сражений. Под сенью метровых крыльев Виринги не падал снег, от ее чудовищных взмахов разлетались прочь ветки и сучья, под ее когтями плавился лед и взрыхлялась почва. Боевая песня вела вперед, и у незваного гостя не было шанса устоять против этой музыки. Не продержался он даже в течение ста ударов сердца, как острый клинок вонзился в его тело, с жадностью утоляя жажду крови, терзавшую охотника пять долгих лет.

Медведь вошел в землянку, огромный, страшный, сильный, ничуть не насытившийся коротким боем, держа в руках чудовищный меч, с которого капала дымящаяся на морозе кровь. Беглянка дрожала всем телом, пытаясь перезарядить арбалет, но отшельник знал – оружие послушно только ему: не каждому мужчине хватит сил совладать с ним, не говоря уж о слабых женских руках. Тогда гостья отбросила арбалет и вжалась в стену, всем существом ощущая опасность, исходившую от Медведя. Птица Виринга продолжала петь свою песню, и один шаг отделял отшельника от того, чтобы принести ей еще одну кровавую жертву. Но тут предатель лис вновь стал на защиту женщины, преградив путь Медведю. Он сел между ними как ни в чем не бывало, обвернулся хвостом и смотрел не мигая на хозяина: мол, успокойся, остынь. В распахнутую дверь влетел ворон, карканьем возвещая о своем прибытии, и его хриплый голос оборвал пение смертельной птицы войны.

– Ты расскажешь мне, кто ты и почему за тобой приходили эти люди. А потом уйдешь навсегда, – тяжело дыша, приказал Медведь, и в его голосе звенела сталь.

Ирве едва сдерживала дрожь. Вид Медведя с безумными, налитыми кровью глазами, возвышавшегося над ней как гора, страшил ее, но она не произнесла ни слова.

– Ну же! – подстегнул ее отшельник. Лис встал на все четыре лапы, но с места не сдвинулся.

– Я… не могу рассказать, – еле слышно ответила гостья.

– Тогда уходи прямо сейчас, пока я не отправил тебя туда же, куда и твоих друзей, – Медведь указал мечом на дверь.

Ирве опустила голову. Затем она бросилась на пол, обняла ноги отшельника и жарко заговорила:

– Добрый человек, позволь мне остаться на зиму с тобой! Я щедро отблагодарю тебя по весне. Одной мне не выжить. Я буду делать все, что ты скажешь. Я умею шить и готовить, могу прясть и плести кружева. Не прогоняй меня, прошу! Мне нужно совсем немного еды, я не стану для тебя обузой.

– Ты уже стала ею, – зло бросил Медведь. – Сколько еще воинов придет сюда за тобой? – он схватил женщину за спутанные волосы, задрав ее голову так, что подбородок устремился вверх, и почувствовал, как желание близости овладевает им. – Чем ты наградишь меня, если у тебя нет даже обуви?

Ворон с карканьем поднялся в воздух и сел на плечо женщины, недобро посматривая на отшельника. И лис, предатель лис, подошел ближе на мягких лапах и встал рядом с беглянкой, оскалив зубы. Медведь, страшный служитель смертельной птицы войны Виринги, сдался и отпустил гостью.

– Расскажи, что можешь, если хочешь остаться, – настаивал он. – Раз животные тебе верят, должен поверить и я.

Охотник развернулся и направился к печи. За то недолгое время, что длилась схватка с незваными гостями, похлебка не успела остыть, и Медведь с аппетитом приступил к трапезе, не спуская глаз с Ирве. Та осторожно сняла с плеча ворона, погладив его взъерошенные перья, приласкала лиса и на коленях подползла к хозяину, усевшись рядом с печкой. Дождавшись, пока Медведь насытится, она приняла от него ложку и аккуратно доела похлебку, а затем, помолчав, произнесла.

– Будь по-твоему. Расскажу, что смогу. И ты поймешь, что мое обещание награды – не пустые слова.

Анна стояла во внутреннем дворике дворца, зябко кутаясь в теплый плащ от пронзительного ветра. С тоской она смотрела на маленький садик, занесенный снегом, на еле заметные цветочные кусты, которые они с королевой с такой любовью пестовали летом, когда выдавалась свободная минутка. В последний год Элеонор почти не наведывалась в их заветный уголок, а ведь когда она только приехала в Безымянное королевство, это место стало для новоиспеченных подруг главной отдушиной и предметом неустанной заботы, приносящим девушкам большую радость.