– Послушайте, – вмешался в разговор Медведь, – я рад, что вы нашли друг друга, но о таком количестве соседей в своей комнате я точно не договаривался.

– Не беспокойся об этом, охотник, – надменно проговорил вновь прибывший. – Мы уходим. С трактирщиком я улажу все недоразумения.

– Я никуда не пойду с вами, Онур, – с неожиданной твердостью заявила девушка, постепенно приходя в себя от испуга. – Благодаря заступничеству этого доброго человека мы продержались бы до возвращения Ники. Я и вправду не знаю, какая небесная ирония свела нас в этом месте, но нам точно не по пути.

– Ошибаетесь, госпожа Анна, – насмешливо возразил новый гость. – Отныне наши дорогие совпадают. Его величество был весьма недоволен, когда узнал о той скромной компании, в которой вы покинули дворец. Гвардеец канцлера, как мы все только что сумели убедиться, едва ли может послужить надеждой защитой для фрейлины ее величества. Идемте же, – мужчина властно протянул девушке руку. – Я снял приличную комнату в другой гостинице, где вам будет гораздо удобнее. Ну же, – поторопил он, видя, что Анна колеблется, – или вы намерены ослушаться короля?

– Главное, не перепутать волю его величества с вашей собственной, – недовольно ответил Никлаус. – Почему мы должны вам верить?

Вместо ответа Онур продемонстрировал перстень с изображением орла. Анна при виде этого знака королевской власти сникла, но молча подчинилась и пошла к выходу. Ники, беззвучно выругавшись, последовал за ней.

Уже в дверях девушка обернулась к Медведю и произнесла на прощание:

– Благодарю тебя, добрый охотник, за все. Деньги можешь оставить себе.

Тот пожал плечами и принялся перетаскивать бездыханные тела в коридор, где на значительном расстоянии стоял встревоженный трактирщик. Закрыв за беспокойными гостями дверь, Медведь тотчас же улегся в постель и крепко заснул.

Но прежде чем погрузиться в сон, охотник вспомнил о предложении Ирве и решил, что примет его. Засиделся он в лесу, замшел, покрылся тонкой осенней паутинкой. Пришла пора вспомнить, почему он скрывался в этих местах пять лет, и обещанная Ирве награда, несомненно, ему пригодится.

Осталось только дождаться весны. Сойдет снег, убежит надолго лис, улетит и ворон. И он, Медведь, отправится в путь.

Но вышло все иначе.

В гостиницу Анна, Никлаус и Онур ехали в полнейшем молчании. Девушка сильно устала, хоть и не хотела признаваться в этом, и мечтала только о том, чтобы лечь спать. Сил у нее ни на что больше не осталось, и она решила, что поутру найдется способ отделаться от нежелательного спутника.

Но утром ничего не вышло: на все расспросы и предложения Онур отвечал односложно, мол, он получил приказ короля сопровождать Анну и будет его исполнять, чего бы ему это ни стоило. Поэтому сразу после завтрака, пополнив запасы еды, путники отправились дальше на северо-запад.

Окружающая местность начала сильно меняться, становилась гористой, дорога заметно сузилась и устремилась под небольшим уклоном вверх, снег повсюду уже лежал ровным слоем. Голые и печальные ряды лиственных деревьев вскоре сменились угрюмыми, тянувшимися ввысь соснами и елями, стоявшими непроходимым частоколом на фоне пасмурного неба.

Людской поток, который нес путников к Ясной, после деревни стал редеть, а затем совсем прекратился, и путники перестали встречать людей на дороге. Короткий световой день усложнял путешествие: как только спускались сумерки, тропа становилась едва различимой среди густых деревьев. Приходилось спешиваться и идти очень медленно, держа лошадей под уздцы. Справа на дне обрыва зашумел бирюзовой ледяной водой горный поток, и путешественникам пришлось удвоить бдительность – в потемках можно было легко потерять дорогу и соскользнуть в пропасть.

Онур почти все время молчал, да и Анна с Ники не желали вступать с ним в беседу. Отчужденность и напряженность между путниками чувствовались все время, не сближала даже необходимость решать насущные проблемы: искать место для ночлега, разводить костер, готовить пищу. В тех местах, где ширина дороги позволяла ехать вдвоем, Анна и Никлаус изредка негромко переговаривались, но больше обменивались светлыми теплыми взглядами. Онур держался впереди, однако каждое движение своих спутников чувствовал, словно у него на затылке были глаза.

Впрочем, скоро волей – не волей всем троим пришлось вступить в беседу.

– Если судить по карте, – заметил Никлаус во время одной из коротких остановок для отдыха, – неподалеку должна быть деревня. Скоро будет темнеть, мы можем сделать небольшой крюк, чтобы попроситься там на ночлег, – он бросил озабоченный взгляд на Анну. Та ласково улыбнулась ему.

– Вторые сутки подряд нам не встречается ни души, – ответил на предложение Онур с такой интонацией, будто возражал.

– Места здесь дикие, – пожал плечами Ники. – Зима, вот и сидят по домам. Тем более, нам нужно воспользоваться этим шансом, следующий может нескоро подвернуться, – он ткнул пальцем в карту.

– Ни человека, ни зверя, ни птицы, – продолжал говорить Онур. – Ни огня, ни дыма. Словно все вымерли.

– Мы в горах и в лесу одновременно, – раздраженно произнес Никлаус. – Не думал, что мне придется указывать на очевидные факты, но здесь явно не стоило ожидать столпотворения, как в Веенпарке в ярмарочный день.

Онур промолчал, и тогда Ники взглянул на Анну.

– Я согласна поехать в деревню, – поддержала жениха девушка. – Нам не мешало бы пополнить запасы.

Тогда Онур молча схватил уздечку и повел коня влево, по едва заметному ответвлению от главной тропы, изрядно занесенному снегом. Не в первый раз Анна отметила про себя, что чужак предпочитает пеший ход верховой езде, даже в тех случаях, когда передвигаться верхом было бы проще. Но вскоре всем пришлось спешиться, поскольку по тропе, ведущей к деревне, стала совсем трудно ехать, как будто здесь не ходили не то, чтобы пару дней, а скорее пару месяцев.

– И вправду слишком тихо, – обернулась Анна к Никлаусу. – Даже вороньего карканья не слышно.

Тот лишь встревоженно вглядывался в карту, надеясь, что не допустил ошибки.

– Быть может, поворот не тот? – нехотя обратился он к Онуру. Чужак вместо ответа указал на дерево рядом: там были видны зарубки, явно сделанные топором.

– Я схожу вперед, разведаю дорогу. Отдохните пока, – обратился Онур в большей степени к Анне. Девушка с благодарностью сразу же присела на лежавшее вблизи бревно, вытянув уставшие ноги.

– Хочешь перекусить? – спросил ее Никлаус. Анна отрицательно помотала головой.

– Надо экономить. Вдруг до деревни не получится дойти. Что дальше? Дай взглянуть на карту, – попросила она жениха. Мужчина передал ей свиток, но пергамент скользнул по холодной коже перчаток и упал на землю рядом с бревном. Оба поспешили наклониться за картой и застыли, увидев страшную картину: Анна сидела вовсе не на бревне – это был почерневший и заледеневший труп мужчины, лежавшего ничком.

Девушка вскочила на ноги, едва сдерживая крик ужаса. В этот же момент вернулся Онур.

– Дальше хода нет, – быстро проговорил он. – Деревня совсем близко, но она мертва.

Увидев взгляды компаньонов, направленные на то, что казалось бревном, чужак лишь пожал плечами.

– Тут за поворотом, ближе к деревне таких тел полно, – признался Онур. – Я не стал заходить в дома, но трупы валяются повсюду. Ни дыма, ни собачьего лая. При этом я не увидел никаких следов сражения.

Вдвоем мужчины попытались перевернуть мертвеца, но тот как будто вмерз в землю. С большим усилием они, наконец, сдвинули тело, и на них жутким застывшим взглядом уставилось совершенно черное лицо.

– Я тоже не вижу отметин от ран, – согласился Никлаус. – И он не выглядит истощенным, значит, причина смерти вовсе не в голоде.

– Болезнь? – предположила Анна.

– Это единственное, что можно предположить, – озабоченно кивнул Никлаус. – В таком случае в деревню нам точно нельзя.

– Возвращаемся, – коротко скомандовал Онур, и путники печально побрели обратно.