– Лейфис не успокоился, пытался уйти снова. Не просто сбегал, он прощался со мной, обещал вернуться, но каждый раз его ловили. Он трижды уходил из Чуньцю, и в последний раз его наказали плетьми. Император лично присутствовал во время порки, вместе с мужьями и приближёнными наложниками. Я тоже был рядом… Нет ничего страшнее наказания любимого мужа за то, что он не в силах справиться со своим духом.

Лин подавленно вздохнул, а Эльдер отвёл от него взгляд. Стало не по себе. Словно море, не настоящее, а лишь то, что сохранилось в памяти киланта, вымораживало его изнутри. Слова Лина напрямую касались и лесного эльфа, может, неосознанно, но альфа намекал, что не желает Эльдеру зла, не хочет применять к нему жестоких мер, а значит, омеге следует сдерживать свою натуру. Но Эльдер не совершит подобных ошибок, не позволит себе сбежать и попасться. Если он уйдёт из замка, то победителем и со своей армией. Если нет, то заберёт с собой в темноту ночи всю семью Риу.

Море стало тревожным, волны потемнели и пытались сбить с ног. Они поднимались всё выше, но Эльдер не чувствовал опасности. Внезапно сильная волна накрыла его с головой, но он только задержал дыхание и снова вдохнул, когда море схлынуло. Эти чувства, эмоции киланта, поглощённого своими воспоминаниями, жалили в самое сердце. У Эльдера тоже было много прекрасных событий в жизни, которыми он мог поделиться. Но, к сожалению, не умел. Ни мысленно, как делали это киланты, ни даже на словах. Эльдер не умел рассказывать.

– Почему ты сказал, что его судьба сложилась хуже, чем моя? – спросил он у напряжённого, замершего с мрачным лицом Лина.

– Ты, покидая свой дом, не оставил там сына и мужа. – Лин коснулся его руки, словно ища поддержки, и Эльдер позволил ему это. – Возможно, ты знаешь, что киланты находят свою пару один раз и навсегда. Они называют мужей наречёнными и видят в них равных партнёров. Киланты любят лишь однажды и чаще всего уходят из жизни вдвоём. Хонг-Ву вошёл в Скандию через горный перевал и не встретил с стороны килантов серьёзного отпора – они не сражаются, а бьются на дуэлях. Правитель островного народа предложил дуэль за свои земли и сокровища. Он выдвинул свою кандидатуру в качестве бойца, но Хонг-Ву Риу по нашим законам не мог принять бой, и противником пришлось выступить мне. Я не слишком хорошо владею мечом, по сравнению с килантом, но силён в магии, которой у противника не было. Я победил, пусть и не совсем честно, и убил своего оппонента. Островной народ присягнул императору, поклялся в верности, признавая его победителем. У проигравшего остались младший муж и сын. Омега достался мне, а ребёнка убили, дабы в будущем избежать его мести. Так Лейфис стал моим супругом, потеряв своего единственного любимого и сына.

– Он сказал, ему некуда больше бежать, – вспомнил Эльдер.

– Ты лишился своего гордого статуса правителя, Лейфис же лишился своего сердца, – продолжил Лин с горечью. – Килант остался в моём доме, доме своего врага, отпустив боль и страхи, в ожидании свободы или смерти. Лейфи уже давно не живёт, он существует, принимая жестокость судьбы как наказание за ошибки в прошлой жизни. Но я не знаю, что он мог такого сотворить, чтобы боги наказали его столь жестоко… – Сжав губы, Лин выглядел отчаявшимся и полным сожалений.

Эльдер хотел себя одёрнуть – ни к чему проявлять сочувствие к врагу, Лин-Синг сам виноват в своём положении. Но он всё равно сжал державшую его руку, выразив молчаливую поддержку, и Лин ответил тем же…

Эльдер понял, что засиделся, когда Лин уже, наверное, в десятый раз пожелал ему спокойной ночи. Альфе не терпелось остаться с килантом наедине, но уходить желания не было. Там, в комнате, Эльдера ждали одиночество и холод, а тут, пусть и не с близкими, но всё же связанными с ним браком существами, он чувствовал себя спокойнее. Эльдер попытался задержаться, просил Лейфи рассказать об островном народе, просил снова показать море, но Лин, устав от его назойливости, подталкивая, вывел к дверям.

– Скажи Мао, что соитие состоялось, но я не одарил тебя своим семенем.

– Ему обязательно это знать? – поморщился Эль.

– Да, Мао записывает каждую встречу и следит за моей мужской силой.

– Брр! – Передёрнув плечами, Эльдер сочувственно глянул на мужа. – А Лейфиса он не спрашивает?

– Килант не может понести от эльфа, – мрачно ответил Лин, – а ты можешь.

Последнее было совсем лишним, потому что Эльдера обидели слова альфы. Он вышел, передал Мао, что требовалось, но остался стоять рядом с охраной, вслушиваясь в тихие стоны, доносившиеся из спальни мужа. Ему было обидно за Лейфиса, который оказывался под нелюбимым альфой каждую ночь, и неприятно поведение Лин-Синга, что пользовался своим положением. Конечно, он был в своём праве, да и килант не проявлял сопротивления. Казалось, Лейфи в этих отношениях пытался укрыться от своей боли. Наслаждение и чужая любовь смывали тоску. И в какой-то момент Эльдер отчётливо понял, что завидует. Ему тоже хотелось чужой любви. Чтобы она смыла его тоску по дому.

Он ушёл, оставив любовников в покое. Охрана проводила его до покоев. Но даже на расстоянии звуки страсти эхом разносились по пустым коридорам. Эльдер со вздохом зашторил двери в своих покоях, сорвал с головы осточертевший платок и стащил чадру. Он был так раздражён своими чувствами, чужими признаниями и затронутыми воспоминаниями, что не сразу почувствовал постороннее присутствие.

В комнате царила почти кромешная тьма, и незваный гость двигался неслышно как тень, но чуткое зрение лесного эльфа уловило блеск клинка, он отпрянул в сторону, накинул на противника чадру, что держал в руках, и отпрыгнул к дальней стене.

Незнакомец снова двинулся, теперь быстрее, стремительно преодолевая небольшое расстояние между ними, Эльдер вывернулся, перехватил руку с оружием и боевым приёмом отшвырнул его к стене. Нападающий тоненько вскрикнул от боли, этот писк, да и возню боя невозможно было не услышать, но стражи-альфы не имели права входить в покои младшего мужа Риу.

Противник мгновенно поднялся и снова ринулся вперёд, теперь двигаясь осторожно, чтобы не угодить в захват, при этом резко размахивал мечом, пытаясь достать Эльдера. Уйти от его атак было невозможно, поэтому Эль вызвал молнии, швырнул одну нападающему под ноги, сбивая ему шаг, второй отразил удар. Противник, очевидно, знал, что лесной эльф может воспользоваться магией, и не сбавил хода. Дрался он хорошо, отлично просчитывал удары и держал темп. Несколько раз клинок полоснул по одежде, попал по широкому поясу, охватывающему торс и сковывающему движения. Эльдер ненавидел эту часть своего костюма не меньше чадры, но на этот раз пояс отклонил клинок.

Бой ожесточился. Было очевидно, что нападавший не пытался просто припугнуть или преподать урок. Он целился в живот и грудь, стараясь нанести смертельный удар, а так просто умирать не хотелось. Эльдер уже вовсю швырялся молниями, одна из них сорвала с противника плащ – под ним скрывался молодой человеческий мужчина. Невысокий, но очень гибкий и подвижный, он двигался наравне с эльфом и против магии использовал амулеты. Остановить его не получалось, выбить оружие – тоже. Эльдер рычал и плевался искрами во все стороны. Свернувшись в шар, одна из молний пробила стену, и островок битвы осветила луна.

Под взглядом своих богов Эльдер собрался, стал действовать чётче, успокоил мешающие эмоции и, подловив выпад, перехватил противника, захватывая клинок в его руках. Человек не успел увернуться, он был слишком уверен в себе, потому не ожидал подобного удара, и Эльдер его же собственным оружием перерезал напавшему горло.

С трудом переводя дыхание, Эльдер шлёпнулся на крошки штукатурки и камня, подставляя затылок лунному свету. Даже понимая, что он находится в доме врага, Эль никак не ожидал атаки в своих покоях. Вся эта охрана, мнимая расслабленность Лин-Синга, глупые придирки евнухов – всё казалось несерьёзным. А ещё два месяца без тренировок, голодный паёк во время путешествия и тяжёлые раны. Он забыл, что такое настоящий бой. Пора было возвращать себе форму.