Сильвар этого не видел, но готов был поклясться, что остальные селяне внимательно наблюдали за происходящим из узких щелочек, оставленных в прикрытых ставнями окнах, крепко сжимая в руках копья и луки.

Жизнь у болот приучает к осторожности и готовности в любой момент толпой забить какого-нибудь гада, выползшего из топей, или приковылявшего откуда-то еще.

— Здравица, значица, желаю, — проскрипел староста, попыхивая трубкой.

А еще жизнь на болотах приучает к рассудительности и избавляет от расовых предрассудков.

Зачем воевать с теми, кто за пару минут может стереть их деревеньку в порошок, если можно договориться?

А если и не получится, то пока глава деревни убалтывает пришельцев, а остальные мужики готовятся к последней битве, дети и женщины вполне могут успеть уйти куда-нибудь подальше.

— Как звать? — спросил инкуб, не слезая с раздувающего ноздри кошмара.

— Миколой, значица, — ответил старик, выдыхая облачко дыма.

— К моему Лорду под руку пойдешь? — в лоб спросил Сильвар.

Старик внимательно посмотрел в лицо Сладострастному, потом на разорителей за его спиной. И взгляд у Миколы был совсем не стариковский.

— А почему бы, значица, и не пойти, коли неволить не будешь?

— Неволить не будем.

Главное присягните, а дальше сами с Ингором разбирайтесь.

— Ну тогда, значица, по рукам, — ухмыльнулся староста, показав нездорово-желтые зубы в количестве семнадцати штук, — только это, боярин, беда тут, значица, коло хутора нашого бродит.

— Что за беда? — ну да, чтобы все так просто…

— А кто ж, значица, их поймет, иродов окаянных. Мракобесы с болот, значица, кажду ночь приходят, та и по домам ходють, у двери стучат и окна бьют. На днях, значица, скотину Митрофана покрали, а самого вбили, тати проклятые.

— Бесы говоришь? — Сладострастный перевел взгляд с Миколы на бесенка, суетящегося неподалеку.

Не самые лучшие воины, конечно, но как пушечное мясо пойдет. Плюс, может Ингор оценит новых рекрутов в свою армию и наград отсыпет.

— Как пить дать, мракобесы. Вы можись знаете их, поговорите по-свойски. Они, значица, к вам пойдут, а мы коли то, денег дадим, у Митрофана, должно было остаться.

— Ну коли деньги… — вроде как задумчиво протянул инкуб, непроизвольно передразнивая манеру речи своего собеседника.

— И парней, значица, своих могу дать коли шо, — продолжил староста, — немного бо на болота они ходють и там пропадають, но коли новые отроки, значица, будут к вам на службу отправлю.

— Тогда ладно, — ухмыльнулся инкуб, — попытаемся договориться с этими мракобесами.

…многие ошибочно полагают, что Изменение есть ничто иное, как производное от Хаоса, опираясь в своих суждениях на тот факт, что и то и то, до неузнаваемости изменяют все чему не повезет оказаться в непосредственной близости к ним.

Весьма распространенное заблуждение, исходящее от всеобщей неосведомленности о самой химерологии, как магической науке и, если можно так выразиться, весьма специфическом взгляде на окружающий мир.

Химерологи есть ничто иное, как эстеты от магического сообщества, что легко можно понять, лишь узнав о главной их цели — создании Идеального Творения, или же если проще, Идеала. Технически, это даже объяснимо с магической и теологической точки зрения, ибо боги и им подобные сущности околобожественного ранга являются существами, ближе всего подошедшими к Идеалу.

Князья Инферно меня раздери, я несколько десятков лет гонялся за химерами и их создателями, что уже насквозь пропитался их греховными помыслами, суть которых толком-то и не могу объяснить. Хотя, в них, несмотря на ересь, присутствует зерно истины, которую можно объяснить с логической точки зрения.

Изменение, если выражаться строго научными терминами, — это эволюция. Да-да, именно эволюция, только ускоренная магией в несколько сотен раз и зацикленная сама на себе. Звучит достаточно сложно и совершенно неправдоподобно, но несколько десятков заклинателей плоти и кости в застенках наших пыточных клятвенно подтвердили это утверждение.

Сама суть энергии Изменения, зачатки которой пронизывают большую часть живого и неживого лишь бы оно было в той или иной степени органическим веществом, представляет собой бесконечный цикл внутреннего самосовершенствования, который остановиться лишь по достижении определенного уровня — вышеупомянутого Идеального Творения, и то не факт.

Изменение, попадая в пределы живой или бывшей относительно недавно живой плоти, начинает проводить ее через кольцо эволюции, изменений, призванных сделать свой носитель более приспособленным к окружающим условиям или же так, как угодно воле заклинателя.

Правда, у некоторых могут возникнуть определенные вопросы в духе того, что если главная цель Изменения превратить условно выбранное живое существо в нечто в своем развитии недалеко ушедшее от божеств, то почему тогда существуют такие несуразные существа, как куклы, измененные, свежеватели и иже с ними, ведь под вышеуказанные требования подходят лишь Истинные Химеры, и то далеко не все?

Конечно же, и этому есть более или менее логическое объяснение.

Создание Идеала — крайне долгий, ресурсоемкий и сложный процесс, в ходе которого может возникнуть множество мелких или не очень проблем, которые требуется срочно исправить. Плюс, нужно же и суметь подготовиться к проведению ритуала, не умерев на половине пути. И в этом действии химерологам помогают их особо удачные наработки. Да и времена уже давно не те, чтобы сходу начинать созидать Великое. Нынешним адептам Изменения в первую очередь необходимо нормально окопаться на каком-то клочке земли и попытаться выжить, что, с помощью своих созданий, они и делают, упорно уходя от бдительного взора Инквизиции.

Химерологам, с помощью своих нечестивых ритуалов, буквально на пустом месте, получилось создать более или менее функционирующую и взаимосвязанную систему, главной целью которой является обеспечение безопасности самого химеролога и бесперебойный поток образцов для экспериментов.

Куклы — безмолвная рабочая сила, которая в ходе своего развития может стать полноценной боевой единицей.

Паразиты идеальны для добычи необходимой информации, которая может помочь химерологу. Да и шпионы-диверсанты из них не самые плохие.

Измененные, начальных стадий развития, легкая пехота, которой вполне успешно можно замедлить наступление врагов на свои владения. А их более продвинутые версии, если их, конечно же, большое количество, могут и заставить попотеть плохо подготовившихся искоренителей ереси.

Мясники и туши — тяжелая пехота и основная ударная мощь.

Свежеватели и гнорлы даже на некоторых моих братьев-инквизиторов могут нагнать страху.

Ищущие, уже тронутые Изменением колдуны, так же вносят свою лепту в общее дело своими магическими способностями.

Об Истинных Химерах я вообще молчу…

— из обрывков записей безумного инквизитора за три дня до его сожжения.

— Где этот ублюдок?.. — прижавшись спиной к груде каменных обломков, прошипел Исмар, пытаясь отыскать взглядом Вальра в смешавшейся толпе солдат вокруг полуразвалившихся телег с доспехами и оружием — не подвели гномы, хоть и полегли все до единого у своих холмов.

Если чертов колдун облажался или подох, то им всем точно конец. Нагибатор чисто физически не успеет вернуться из рейда к горам крысолюдов. Продержаться бы до ночи, тогда может эльфы подойдут…

Ну да, эльфы и вовремя помочь — хорошая шутка, жаль что ее никто не сможет оценить, а только, и то если повезет, выбьют на его надгробном камне.

— Урырруы… — раздалось откуда-то снизу.

Князья Инферно побери этого некроманта, откуда у него столько мертвецов?

Чумные зомби с нечленораздельным мычанием карабкались по телам своих окончательно умерщвленных собратьев на крепостные стены, цепляясь почти лишенными плоти пальцами за малейшие неровности в каменной кладке.