– Скорее вы создали тех, кто сотворит новое человечество. Ты слышала, что сказал Зерно? У них в криокамерах люди. Они ждут своего часа. Когда роботы будут готовы, они оживят людей и подарят им новый прекрасный мир.

– Ты слишком идеализируешь, Айки. Люди будут чем-то вроде подопытных животных для роботов. Если что-то пойдет не так, без зазрения совести роботы их снова убьют. Или создадут рамки, за которые нельзя выходить, а тот, кто выйдет, будет уничтожен.

– А разве не так было в человеческом обществе? Разве меньшинство не установлено рамки для большинства, выход из которых карался лишением свободы, жизни или благ?

– Ты очень мало жил среди людей, и все твои знания – это рассказы робота, раскрывающего тебе одну из сторон. Жизнь не так однобока, она многогранна, Айки. То, что ты видишь черным, может оказаться серым или даже белым. Это как оптический обман, иллюзия. Иногда даже глазам не стоит доверять, если хочешь найти правду.

– А чему же тогда можно доверять?

– Тому, что ты чувствуешь. Если бы я сейчас стояла в скафандре или костюме робота-уборщика, ты бы видел лишь эту картину, но внутри я была бы все та же, живая и настоящая. Ты бы почувствовал это.

Айки немного смутился. Он никогда не думал в подобном ключе. Его вырастил квазибот, он очень мало знал о чувствах.

– Я знаю о людях и о том, что было не только и не столько от Зерно, мама. Я смотрел очень много документальных хроник разных лет и эпох, читал книги, газеты, художественные фильмы. В мире в разное время действительно жили величайшие люди, художники, поэты, писатели, ученые, изобретатели, учителя. Не только талантливые, но, главное, человеко и миролюбивые люди. Но вместе с тем всегда существовало огромное количество грехов и пороков, в которых увязали люди тысячами. Я видел это. И эти материалы создавали не роботы, а люди. Они же не придумывали это про себя.

– Айки, я даже не могла представить, что твое отношению к человечеству будет настолько …. плохим. Когда я увидела тебя, то сразу стала мечтать о том, что теперь мы будем вместе, заложим основы новой цивилизации, построим новый прекрасный мир. Я так хочу, чтобы ты присоединился к нам! Так этого хотела…

– А теперь уже не хочешь?

– Желаю всем сердцем! Но не знаю, чего хочешь ты. Готов ли ты отречься от роботов и перейти на сторону людей? Как сделать так, чтобы ты поверил нам, поверил в нас? Айки, мы тебя не разочаруем.

Айки нахмурил брови и задумался. Удивительно, насколько сложным оказалось для него это решение. С одной стороны он нашел свою мать, о которой так мечтал все эти годы, которая ему снилась. Повстречал людей, хотя даже никогда не надеялся на это. И вот сейчас, когда, казалось бы, все складывается так прекрасно, он сомневается, а нужно ли ему все это. А, главное, нужно ли это миру.

– Вы будете воевать против роботов?

– Нет, мы просто отключим их на время, перепрограммирует и включим заново.

– Вы действительно можете это сделать?

– Айки, мы их создатели. Да, метаматерия далеко ушла от начального кода и пересоздает себя сама. Но мы способны найти лазейки, чтобы снова поймать ее на свой крючок. Мы почти уже сделали это, осталось немного: дождаться, когда полнолуние закончится, и можем приступать.

– Что будет в Зерно, – Айки долго не решался задать этот вопрос, который на самом деле волновал его больше всех других, но наконец не выдержал, – он вернется к жизни?

– То же, что и с другими роботами. Он будет перезапущен после переустановки кода.

– Вся его память сотрется?

– Не обязательно. Мы можем просто прописать ему новые цели.

– Но Зерно не обычный робот..

– Я думаю мы с ним справимся, – с полуулыбкой ответила Айрис.

Айки в задумчивости опустил голову на плечи и сел на край своего спального места.

– Айки, я вижу, что тебе непросто. Слишком много всего произошло. Но ты человек. И ты должен быть среди людей. Ты нужен нам. Мне. На самом деле того выбора, о котором ты сейчас думаешь, у тебя нет. У нас все решено и почти готово. Через несколько дней здесь будут править люди. Приходи к нам.

Айки не отвечал. У Айрис возникла мысль, о которой раньше она даже не задумывалась. С опаской она спросила:

– Ты же не расскажешь о нас Зерно?

Айки вздрогнул от такого вопроса.

– Нет, конечно, нет, – ему бы никогда не пришло такое в голову. Айрис доверилась ему и, даже если это могло бы помочь Зерно, Айки не имеет права рассказывать чужие секреты. – Я знаю ты права, Айрис. Но мне правда сложно решиться. Мне нужно все сначала пережить. Я не могу уйти сразу.

На самом деле в глубине души Айки еще не знал, уйдет ли он вообще. Идея остаться зрителем, не принимающим ничью сторону, но по факту остающегося с роботами, но не воюющего, была ему гораздо ближе. Он зачитывался статьями о войне ученого прошлых столетий, открывшего теорию относительности Эйнштейна. Главный его постулат был в том, что если обе стороны откажутся воевать, то войны не будет. Если все до единого солдата сложат оружие и перестанут подчиняться приказам начальства, разрушительная сила войны сойдет на нет. Он всегда думал, что оказавшись на поле боя, был бы именно тем солдатом, сложившим оружие.

– Айки, скорее всего мы начнем нашу операцию через два дня. Приходи к нам послезавтра. У тебя как раз будет время, чтобы все обдумать. Я буду тебя очень ждать, – глаза Айрис были полны надежд и печали.

– Хорошо… мама, – с легкой улыбкой сказал Айки. – Давай поедим, я как раз собирался. Все равно ты сможешь выйти отсюда не раньше полуночи.

– С удовольствием, – Айрис светилась от счастливой возможности провести время с вновь обретенным сыном.

Эмма сидела на подоконнике в своей квартире на 113 этаже сиднейского небоскреба и смотрела вдаль. Из ее окна был виден океан, а прямо под ним, вниз на несколько сотен метров, бурлила совершенно другая, отличная от ее жизнь. На нижних этажах и в подвалах здания, где она жила, располагался отдельный социальный слой – триши, обслуживающий интересы и жизнедеятельность полноправных граждан их страны. У тришей не было права голоса, да и в целом у них было достаточно немного прав. То, что они знали хорошо – это свои обязанности. Не селится выше тридцатого этажа зданий, работать только в определенных областях, не требовать больше того, что им дают. На первых тридцати этажах проектировались особые квартиры, небольшие по площади, но вмещающие много жильцов. Триши работали дворниками, уборщиками, чистильщиками шахт, иногда садовниками и официантами и тп. Многие из них вообще не работали, так как роботы выполняли большую часть необходимых действий: строили дома, добывали ресурсы, производили продукцию. Управляли роботами земы, выходцы из науки, управляющие страной. Все земы жили в гораздо лучших условиях, чем триши, и, как правило, не селились ниже тридцатого этажа. Триши жили на пособия, каждому из них выделялось небольшое жилье в небоскребе либо на земле, еда, простейшие медицинские услуги, и даже образование. Триша мог стать квалифицированной обслугой, но, чтобы работать в местах обитаниях зем, им нужно было сдавать анализы на отсутствие заражения радиацией. Несмотря на то, что выделяемая им еда и услуги были ограничены и низкого качества, многие триши были удовлетворены своей жизнью, и не стремились что-то исправить. Целыми днями они просиживали возле экранов, где им показывали якобы документальные фильмы о жестоком мире прошлого, сериалы, в которых прославляли устройство и достижения современного общества. Тришам внушали, что они живут счастливо, обеспечены бесплатной едой, жильем, медициной, что наступила новая, счастливая эра, в жизни человечества. О том, что над ними существуют земы, действительно получающие блага цивилизации, в этих фильмах не акцентировалось. Как на одно из преимуществ их жизни, тришам указывали на то, что они могут жить на земле и ходить по ней, умалчивая тот факт, что многие территории превратились в токсичные участки, которые, к тому же, в любой момент могут быть смыты цунами, что было не редкостью.