Если блеск тысячи солнц

Разом вспыхнет на небе,

Человек станет смертью,

Угрозой земле.

Из священной индийской книги “Бхагавадгита”

– Малыш, Айки, проснись! Проснись, мальчик мой, нам надо уходить……Надо бежать, скорее, ну же, Айки, вставай!. – Айки открыл глаза, он не понимал, что происходит, но мама тянула его за руку. У нее было перекошенное лицо, она чего-то очень сильно боялась и больно тянула его за собой.

– Мальчик мой, проснись, бежим, нам надо скорее уходить отсюда! —впереди Айки видел огонь и вспышки света. Вокруг все шумело, плакали дети, родители выкрикивали их имена.

– Айки, тебе надо бежать, как можно скорее, – кричала мама, – беги за мной, а потом туда, где можно укрыться, за ту кучу, видишь? Спрячься в проеме стены и сиди очень тихо, как только сможешь! Ты понял? – Айки кивнул. Они пробежали несколько метров, почти добравшись до кучи. Но тут земля как-будто превратилась в море и ушла из-под ног малыша. Мама взлетела в небо и с грохотом упала вниз. Изо рта у нее шла кровь, но она продолжала шептать: «Беги, Айки, прячься скорее, прячься».

*****

Айки открыл глаза. Он увидел яркое солнце, легкие облака на лазурном небе и вдохнул полную грудь воздуха. Он давно привык быть единственным из людей, кто может радоваться солнечным лучам и кислороду. Лежа на лужайке во дворе двухэтажного дома, где он провел детство, Айки вспоминал обрывки своего страшного сна, и машинально перебирал ладошкой сочную зеленую траву.

– Тебе снова снилась мама, Айки, – услышал Айки голос Зерно, квази-робота и своего верного и единственного друга. Никто не знал Айки лучше, чем Зерно, да и вообще, последние двенадцать после катастрофы некому, кроме Зерно, было его знать. Зерно всегда угадывал, что снится Айки, и снится ли ему что-то вообще. Он принадлежал к типу роботов-сенсориков, отлично считывающих состояния людей по ряду невербальных показателей и температуре тела. Таких, как он, по словам Зерно, всего два, он и Сократ, управляющий Лабораторией роботов в Долине. Иногда Айки казалось, что Зерно способен даже разделять его чувства, но это, конечно, было не так.

– Она снится мне все чаще и чаще, Зерно. Хотя я почти не помню ее. Мне это не нравится, такие сны расстраивают меня, и я долго не могу сосредоточится. А ведь мне еще столькому надо научится!

– Это нормально, что тебе снятся сны. А воспоминания и маме самые сильные, поэтому ты и видишь их чаще других. Но ты прав, сегодня у тебя нет времени на долгую раскачку. У нас появился пациент. Если ты сможешь помочь ей, это будет значить, что ты хорошо усвоил предыдущий урок и можешь перейти на следующую ступень программирования.

Ровный голос Зерно сильно отличался от голоса мамы, который Айки только что слышал во сне. Мамины интонации задевали все струны сердца Айки, а за словами Зерно не стояло ничего, кроме их прямого значения, ни одной эмоции. Хотя в детстве, Айки помнил это, Зерно часто менял свой голос, чтобы повеселить Айки и создать иллюзию присутствия других людей. Айки покатывался со смеху, когда Зерно изображал старушку, или фотографа, или циркового мишку. Хотя Айки никогда не был в цирке, и не видел фотографов, все равно утрированное исполнение Зерно казалось ему очень смешным. Да, Зерно, действительно уникальный. Он, робот, один смог вырастить его, Айки, из маленького мальчика во взрослого юношу, причем вырастить человеком. Зерно всегда подчеркивал, что Айки – создание природы и продукт человеческого общества. Айки пересмотрел миллионы видео о Земле, о том, какой была планета и люди в разные периоды времени, об устройстве обществ, взаимоотношениях между людьми… Сам он не раз становился участником визуализаций, созданных для него Зерно. Благодаря им Айки побывал в разных странах и временных измерениях, примерил на себя разные роли, умирал и воскресал, спасал и пробовал себя в образе злодея. В голове этого юноши помещалась огромная библиотека знаний, а его сознание и сердце хранили разные оттенки чувств и переживаний, столько, что хватило бы на несколько обычных человеческих жизней. В последние пару лет они с Зерно сосредоточились на прикладном образовании Айки: Зерно учил его программированию, охватывающему все вокруг тут, в Долине, которую последние двенадцать лет населяли только роботы и он, семнадцатилетний Айки.

Айки посмотрел на Зерно. Этот робот был сделан так искусно, что трудно было отличить его от человека. А еще – не залюбоваться им. У Зерно был детский взгляд, несмотря на то, что выглядел он довольно зрелым. Среднего роста, статный, со смуглой, слегка золотистой, кожей, выразительными карими глазами и длинными ресницами. Его темные каштановые волосы были уложены в аккуратные переливающиеся волны. Губы красивой, правильной формы были ярко очерчены. Когда Зерно что-то говорил, они шевелились почти как у людей. Только отсутствие выразительной мимики выдавало в нем робота, хотя и это было не сильно заметно. Серый костюм, в который был одет Зерно, очень шел ему и подчеркивал его точеную фигуру. Разглядывая его, Айки всегда думал, что, если бы Зерно был человеком, он был бы совершенным представителем своего рода.

Сам же Айки внешне сильно отличался от Зерно. Пожалуй, он был даже еще более красив. В его лице была жизнь, на щеках румянец, он мог искренне улыбаться и печалиться, а восторженного и вдумчивое выражение лица придавало ему неповторимого шарма. У Айки была светлая, почти прозрачная кожа, искрящиеся бриллиантовым блеском белые волосы и большие ярко-голубые глаза. Айки был похож на инопланетное создание. Вместе с Зерно они создавали удивительный невероятно колоритный контраст.

– Пойдем, я покажу тебе пациента, – Зерно повлек Айки за собой. Пройдя несколько шагов, они остановились. – Он здесь. – Айки осмотрелся, но никого не увидел. – Посмотри вниз. – На земле, в траве Айки увидел раненую голубку, одно крыло у нее было разодрано практически в клочья, птица не могла лететь и испытывала огромные муки.

– Это дикие коты ее разодрали. Мы пока не изучили, как изменение их инстинктов может отразиться на популяции птиц и дальнейшей цепочке, поэтому пока они ведут себя достаточно вольготно, – говоря “мы”, Зерно имел в виду роботов, ведущих работы по восстановлению Земли от произошедших катастроф. – Но голубку я оставил тебе, чтобы ты смог на ней тренироваться.

– Спасибо, Зерно, ты очень добр, – Айки знал, что Зерно поймет его иронию. – Займусь ей.

– Чем быстрее, тем лучше, – ответил Зерно, удаляясь с лужайки.

Айки положил голубку в ладонь.

– Ах ты бедняжка. Пойдем сделаем тебе новое крылышко.

Айки расположился на траве, положив перед собой раненую птицу, и достал программер – устройство, на котором он собирался создать модель крыла голубки. Такими уже мало кто пользовался, роботы воспроизводили все нужные операции на более мощных устройствах, но Зерно сохранил несколько программеров для Айки, что он мог учиться. Все программеры были работоспособными и хорошо справлялись со своими задачами

Айки раскрыл устройство, маленькую прозрачную коробочку с тонкими нитями проводов по краям. Он знал, что хорошо усвоил урок от Зерно, и нисколько не сомневался, что поможет птице обрести новое крыло. Справившись с кодом за семь с половиной минут, юноша взял оставленный Зерно кусок пластичного материала, капнул на него кровь голубки, и осторожно вставил его в специальное отверстие программера. Вскоре у него на руке появилось крыло, точно такое же, как было у голубки. Айки брызнул на птицу баллончиком с эфиром, и она уснула. Несколько движенией скальпелем, хиругргический клей, настройка микротоков, и на его ладони спала абсолютно здоровая птица в двумя целыми крыльями.