Офицер, не обращая на Кота никакого внимания, сделал поворот по всем правилам воинской науки и крикнул:
- Отряд, шагом марш!
Коту и Маринке поневоле пришлось двинуться вместе с отрядом, настолько плотно солдатики их обступили.
Около городских ворот их остановил военный патруль:
- Стой, кто идет?
Офицер щелкнул каблуками.
- Младший лейтенант полка Его Королевского Высочества. Задержаны двое подозрительных.
Солдаты на мгновение расступились, чтобы показать патрулю Кота и Маринку.
- Проходите.
Солдаты еще плотнее обступили пленников и, отбивая шаг, двинулись за офицером.
Они шли довольно долго. Как это было тяжело! Бедная Маринка, зажатая со всех сторон, тянула шею, вставала на цыпочки, пытаясь хоть что-нибудь увидеть, но все ее попытки были напрасны. Солдаты вокруг нее шли плечом к плечу, и между ними не оставалось ни одной щелочки, в которую можно было бы увидеть где они идут и куда.
Наконец отряд остановился. Маринка услышала команду офицера:
- Пропустить пленных!
Солдаты расступились, и пленники оказались перед маленькой грязной дверью с надписью "Посторонним вход воспрещен".
- Мы ведь посторонние, - шепнула Маринка Коту, но офицер заметил и закричал:
- Молчать!
Дверь открылась, и Маринку с Котом втолкнули в маленькую, тускло освещенную комнату. Дверь сзади них захлопнулась, и они услышали поворот ключа.
- Кажется мы попали в тюрьму, - довольно спокойно заметил Кот.
- В тюрьму! - Маринка повторила ужасное слово, - А за что?!
- Посмотрим. Наверное нам это скоро скажут. Зато нам теперь не нужно искать места для ночлега, - и Кот широко зевнул.
В этот момент в стене открылась дверь, которую они сначала не заметили. Громкий голос по другую сторону двери отчетливо произнес:
- Обвиняемых просят пройте в зал суда.
Кот и Маринка шагнули в крошечный узкий коридор и почти сразу оказались в огромном круглом зале с высоким сводчатым потолком. Маленькие окна под потолком были наглухо закрыты толстыми решетками. По стенам в несколько ярусов распологались непрерывные балконы, которые, судя по шуму, доносившемуся оттуда, были заполнены публикой. Внизу же, вдоль стены, тянулся длинный стол, скорее напоминавший барьер цырковой арены, чем стол, за которым сидели надутые краснощекие человечки в черных судейских мантиях. В середине зала стояла длинная, узкая черная скамейка, на которой сидели сгорбленный жалкий человечек, от волнения непрерывно потиравший руки, и большой розовый попугай.
- Какой красивый! - восхитилась Маринка, глядя на попугая.
- Тише! - человечек, сидевший в центре стола, так громко ударил молотком по столу что девочка вздрогнула. - Подсудимые, на скамью.
Маринка села рядом с Попугаем и осторожно потрогала его пальцем. Попугай что-то пробормотал и принялся брезгливо чистить перья.
Еще один удар молотка отвлек внимание Маринки от птицы. Она придвинулась поближе к Коту и приготовилась слушать.
Человечек, стучавший молотком, торжественно провозгласил:
- Суд начинается!
Он раскрыл обыкновенную школьную тетрадь.
- Первым слушается дело почмейстера. Подсудимый, встаньте.
Сгорбленный человечек поднялся со скамьи и нервно стал дергать пуговицы на своем пиджаке.
- Вы обвиняетесь в государственной измене. Вчера, наклеивая марку с изображением Его Величества Короля, Вы лизнули ее языком, тем самым нанеся оскорбление Его Величеству. Признаете ли вы себя виновным?
Почмейстер, заикаясь, залепетал:
- Да... то есть, нет.
Судья перегнулся через стол.
- Вы произвели вышеуказанное действие?
- Да, но мы всегда лижем марки.
- Кто это "мы"? - грозно спросил судья.
- Мы -- Почмейстеры.
- Значит, Вы признаетесь в том, что состоите в организации, которая поощряет преступные действия?
- Вы меня неверно поняли! Прошу Вас...
Судья ударил молотком по столу.
- Довольно! - он повернулся к человечам по обе стороны его, - Я думаю дело ясное.
Все сидевшие с ним за столом зашушукались и закивали головами. Судья снова обратился к Почмейстеру:
- За государственную измену и за причастность к тайной преступной организации Вы приговорены к смертной казни через повешание.
Два человечка выскочили из-за стола и с обейх сторон крепко ухватились за Почмейстера. Усадив его на скамейку, они, не ослабляя хватки, уселись рядом с ним.