ПРИКЛЮЧЕНИЯ МАРИНКИ

  Сказка Галины Андреевой-Джонсон

  МАРИНКА

   Маринке шесть лет. Это смешливое, болтливое и довольно легкомысленное существо с одной тонюсенькой белобрысой косичкой и парой любопытных голубых глаз. Женское кокетство уже пустило корни в этой юной душе, и мамино зеркало постоянно было покрыто отпечатками маленьких беспокойных пальцев -- первые поиски путей к самоусовершенствованию.

   Впрочем, сама Маринка объясняет появление отпечатков своих пальцев на зеркале, равно как и на других неподходящих предметах, одной обезоруживающей фразой:

   - А мне всё интересно.

   И перед любопытством первооткрывателя, пионера, стоящего на пороге в неведомое, меркнут все разумные доводы.

   Маринка -- дитя века машин, суеты и рационализма. Она твёрдо знает, что говорящие звери, злые волшебники, опасные приключения с превращениями и Баба Яга существуют только в сказках. Но где-то в глубине души она всё-таки надеется хоть одним глазком увидеть всё это, только так, чтобы было не очень страшно. А пока в ожидании этих будущих приключений, она разыгрывает со своими плюшевыми, пластмассовыми и резиновыми приятелями целые спектакли на старом деревянном кресле. Да ещё серия совершенно невероятных рисунков выдаёт её жгучую жажду приключений. Однако Маринка бережно охраняет свою тайну и на вопрос взрослых, что она больше всего любит, отвечает:

   -- Есть и спать.

   Когда Маринка остаётся дома одна, и никто не сторожит каждый её шаг, она вновь и вновь обходит оставленные ей владения в поисках таинственной дверцы, как в каморке папы Карло, или волшебного поющего котелка. Но все предметы оказываются только неодушевлёнными, не имеющими ничего общего с самым что ни на есть малюсеньким волшебством.

   Один раз ей вдруг показалось, что старая деревянная солонка ей подмигнула с кухонной полки, но сколько она потом ни смотрела на неё, сколько ни тёрла глаза, солонка стояла как ни в чём ни бывало.

   Если бы у неё была собака или хотя бы кошка, с которой можно было бы играть по настоящему! Разве можно сравнить живого пушистого зверя с глупой куклой или набитым паклей мишкой?

   Но однажды у Маринки появилась надежда: в полу под окном она обнаружила маленькую дырочку, которая получилась то ли оттого, что покоробился старый паркет, то ли оттого, что её прогрызли мыши. Маринка даже подпрыгнула от радости при мысли о мышах. Она никому не рассказала о своём открытии, но теперь, оставаясь дома одна, она больше не бродила по комнате а забиралась с ногами на диван и блестящими круглыми глазами следила за дыркой в полу: а вдруг оттуда вылезет мышка, обманутая тишиной.

   И однажды её терпение было вознаграждено. В дырке под окном что-то заскреблось, и оттуда показался маленький розовый носик. Он беспокойно понюхал воздух, исчез, и появился снова. За носом показалась голова. Но к удивлению Маринки, ожидавшей, что из дырки вылезет хорошенькая пушистая мышка, голова с двумя пронзительными красными глазками принадлежала не крохотной мышке, а существу более неприятному на вид и обладающему повидимому куда более скверным и злобным характером. Привстав на задних лапах и шевеля жёсткими усами, из дырки в полу глядела противная бурая крыса. Увидав Маринку, она не испугалась, а продолжала пристально смотреть на девочку.

   - Кышь, - робко сказала Маринка, но на крысу это не произвело решительно никакого впечатления. Может быть эта крыса волшебная? Но всё-таки приятнее было бы столкнуться с волшебной книгой, волшебной палочкой или ещё чем нибудь, а не с большой нахальной крысой. Маринке было всего шесть лет, и она, конечно, испугалась. И скорее от испуга, чем по какой-нибудь другой причине, она быстро подобрала с пола свою тапку и что было силы швырнула её в крысу. Это решительное действие возымело успех, и крыса метнулась назад в дырку и исчезла.

   Скоро домой из магазина вернулась бабушка, и Маринка уже с удовольствием вспоминала о своём приключении.

   Эта крыса начала теперь играть главную роль в спектаклях, разыгрываемых на сиденьи старого кресла. Маринка даже имя ей придумала -- Матильда. Имя было загадочное, таинственное и злое, как и сама крыса.

   Незаметно подошёл вечер, а за ним и ночь. Правда сама Маринка не была уверена, когда именно наступила ночь. Для неё она наступала с того момента, когда одетая в длинную жёлтую ночную рубашку или розовую пижаму, она укладывала голову на подушку и бабушка гасила свет.

   В темноте комната менялась, становилась больше. Знакомые предметы приобретали новые очертания, а иногда даже будто-бы шевелились.

   Но Маринка знала, что вот там, где сейчас стоит нечто большое и тёмное, утром появится книжный шкаф. А то что поблёскивает на стене это всего навсего бабушкина фотография под стеклом.

   "И ничуть не страшно, - думала Маринка, одним глазом выглядывая из под одеяла. "Ну и что ж что темно! А я не боюсь!"

   Неизвестно сколько времени она так лежала, уставясь глазами в относительно светлый прямоугольник окна. На улице давно перестали звенеть трамваи, а Маринка всё никак не могла уснуть. Наконец ей показалось что она засыпает, но в этот момент в комнате отчётливо раздался звук, будто кто-то заводит часы. Маринка прислушалась. Звук продолжался. Тогда она встала с кровати, одела тапки и на цыпочках подошла к письменному столу, на котором обычно мирно тикал будильник.

   На столе возле будильника стояла крыса Матильда и будто колдовала над ним. Маринка схватила толстую книгу и занесла над крысой, но та неожиданно сказала резким скрипучим голосом:

   - Не мешай.

   - Что ты делаешь? - Маринка вытарашила глаза, медленно вернув книгу на место.