– Я готов, – глаза воина загорелись, встреча с митверхалом – прямая дорога к повышению, – передам, как только он вернется.

Пихомор всегда считал безоговорочное доверие Ар-Рааров друг другу сильной стороной клана, но теперь сидящий напротив казался ему просто идиотом.

– Этим ты окажешь услугу всему Мааданду, – подкрепил эффект оживший мертвец, – я должен передать тебе бумаги, а здесь слишком много лишних глаз и ушей. Пойдем в комнату наверху, я как раз только что заплатил за постой.

Через полчаса воин в черном мундире спустился вниз и зашагал по направлению к дворцу Ар-Рааров. Никто не сунется в комнату еще дня три, пока тело не завоняет. За этот срок он вполне успеет переделать все дела.

Он знал, он чувствовал, что его Хряпс жив. По неведомому капризу Бакар не захотел умерщвлять старого пырларла, лишь подчинил его своей воле, и теперь Хряпс тихо доживал свои дни в конюшне, грелся на солнышке в загоне и был послушен ухаживающим за ним рукам.

В конюшне никого не было, за исключением рабочего, который ритмично размахивал метлой. Он не обратил на вошедшего Ар-Раара никакого внимания. Не обратил на него внимания и Хряпс, задумчиво жевавший в стойле сено.

– Здравствуй, старый проходимец, – приветствовал его Пихомор, однако пырларл и ухом не повел.

Возвращенный вошел в стойло и положил руку на голову Хряпса. Зрачки пырларла расширились так, что глаза сделались полностью черными. Он посмотрел на хозяина и склонил голову. Пихомор оседлал его и накрыл попоной.

– Идем, боевой товарищ, нужно спрятать тебя за городом.

Хряпс с готовностью вышел из стойла.

– Эй, куда это ты его повел?

В дверях стоял Равтар.

– Этого пырларла нельзя брать без особого позволения митверхала. Если нужен старик для учений – возьми другого.

– Но мне нужен именно этот, – ласково произнес Пихомор, – сынок.

На лице Равтара отразилось замешательство, потом он подошел ближе, внимательно вглядываясь в стоящего перед ним воина, изумленно раскрыл рот и застыл, не веря своим глазам.

– Ты ведь присягал мне на верность, сынок, – сказал Пихомор, – мне нужна твоя помощь.

Равтар вышел из оцепенения и глаза его загорелись яростью.

– Я присягал митверхалу Пихомору, а митверхал Пихомор умер. Не знаю, какое черное колдовство вернуло тебя, но ты более не мой господин. Убирайся туда, где тебе место.

Равтар выхватил меч и шагнул навстречу ожившему мертвецу. Пихомор лишь улыбнулся и поднял руку вверх.

В мозг словно вонзились тысячи игл ядовитого ежа. Равтар выпустил меч, схватился за голову и повалился на пол, корчась и скрипя зубами.

– Именно такую смерть ты и заслужил, сынок, – злорадно сказал Пихомор, наблюдая за мучениями дознавателя, – я не спешу, можешь сполна почувствовать себя жертвой.

Из-за угла метнулась серая тень, острые клыки сомкнулись на руке мертвеца ниже локтя, хрустнула кость.

– А-а-а, проклятье! – Пихомор отшвырнул зверя, оказавшегося крупным синакотиком.

Синакотик ударился об решетчатую дверь стойла, с трудом поднялся, шатаясь. Встал над неподвижным хозяином, затряс головой, рыча и собирая силы для новой атаки.

Из раны текла черная кровь. Рука висела плетью. Правая, именно та, в которой сосредоточена его магия. Нужно уходить и восстанавливать силы. Пихомор посмотрел на лежащего без сознания Равтара.

– Повезло тебе, сынок.

Он не мог позволить себе устроить переполох и зря расходовать силы и черную воду. Покончить с Равтаром и мерзким котом было делом пары минут. Надо было всего лишь дождаться заживления руки – тоже недолго, но в любой момент могли заявиться Ар-Раары. Эх, будь у него больше черной воды, он разнес бы Маад к хвостам собачьим прямо сегодня. Придется немного потерпеть. Пихомор с сожалением покинул конюшню, даже не посмотрев в сторону еле живого от страха конюха, который бросил метлу и съежился за бочкой.

Ки-Киял – дурак, и легко поверил, что Ги-Мла прислала гвардейца и просит приемного отца срочно приехать. К ночи он, связанный и с кляпом во рту, валялся на жестких корневищах в Большом лесу под охраной Хряпса.

Вешди явился в хижину на окраине в назначенный час.

– Все исполнено, господин, – доложил он, – митверхал Шэдэшен отбыл в Вешшт.

– А где мальчик? – поднял бровь Пихомор.

– Я… не смог его забрать, он гостит во дворце Челангов, – испуганно ответил Вешди, – простите, господин, я попробую еще раз.

– Попробуешь еще раз, – задумчиво повторил Пихомор, – у Челангов, говоришь. Нет, подожди, у меня есть план получше.

– А мои мальчики… – заикнулся Вешди.

– Когда я уеду, то пришлю тебе записку с указанием места, где я держу их, – пообещал Пихомор, – но смотри, если хоть что-то пойдет не так, ты найдешь там бездыханные тела. А теперь слушай…

Вытирая слезы бессилия, Вешди отправился выполнять поручение, а у Пихомора было еще много дел. На дороге из Синны многие путешественники распрощались со своими кошельками и теперь бывшему митверхалу не было нужды пускать в ход оружие. Он смог, не вызывая подозрений, купить на рынке все необходимое. Лошади, припасы, даже дойная коза – он должен был довезти свой груз в целости и сохранности.

Во дворце Пахтыхтамаев было тихо. Верхал с дочерью уехали в храм, слуги ходили на цыпочках, чтобы не нарушать покой младенцев. Пайя со внучкой на руках стояла возле кроваток с мальчиками и негромко напевала колыбельную. Бесшумно появившийся воин в черном мундире не слишком удивил ее – наверное, какое-то сообщение из дворца Ар-Рааров.

– Приветствую, светлейшая, – поклонился Ар-Раар.

– Здравствуй, воин, – приветливо сказала Пайя.

Она не узнала Пихомора, тот слишком помолодел и изменился с их последней встречи.

– Рад, что у вас все так удачно сложилось, уважаемая, – сказал Пихомор, подходя ближе, – вместо одного внука сразу три.

Выговор показался Пайе знакомым, и она пригляделась внимательнее, постепенно находя все больше знакомых черт и начиная ощущать холодный липкий ужас.

– Вы… – прошептала она, бледнея.

– Я, – улыбнулся Пихомор.

– Зачем вы пришли?

– За тем же, зачем приходил всегда, за ребенком.

– Нет, – Пайя прижала внучку к себе.

Пихомор улыбнулся и сделал шаг вперед. Зрачки Пайи расширились. Из-за пеленального столика крадучись и скаля зубы вышел Мурец. Пайя взглянула на него с отчаянной надеждой. Мурец – сильный зверь, в последнее время он почти не отходил от малышей своей хозяйки и ревностно их охранял. Пихомор с раздражением взглянул на досадную помеху.

– Развели паршивых котов.

Он вскинул руку, лапы Мурца подкосились, синакотик с хрипом ткнулся мордой в ковер и забился в судорогах. Схватка со смертью была жестокой, но короткой. В последнем мучительном спазме Мурец выгнулся дугой, обмяк и затих. Оживший мертвец повернулся к онемевшей от ужаса Пайе.

– Вы ведь не хотите оказаться на его месте, светлейшая?

Пайя ничего не ответила, только по щеке пробежала слеза. Теперь защитить их некому.

– Светлейшая, вы ведь знаете, я всегда очень уважал вас.

– И поэтому убивал моих детей, – прошептала Пайя.

– Будет вам, дорогая, если бы это были не дети Ксайлана, я бы их и пальцем не тронул. Я и сегодня не хочу делать вам плохо. Мне нужен всего один младенец.

– Нет, – Пайя загородила кроватки.

– Ай-ай, светлейшая, это невежливо, ведь они и мне внуки тоже. Я мог бы одним движением избавиться и от них, и от вас так же, как от мерзкого кота, но предпочитаю договориться по-хорошему. Дайте мне одного, любого.

Пайя, дрожа, прижимала к себе внучку, но не двигалась с места.

– Не вынуждайте меня прибегать к насилию, светлейшая. Хорошо, раз не можете сделать выбор, давайте девочку, для клана она наименее интересна. И не вздумайте кричать, иначе умрут все трое.

Он вынул Эвейну из онемевших рук матери народов и спрятал под плащ. Девочка попыталась заплакать, но Пихомор положил ей руку на лоб и глаза сразу закрылись.

– А теперь, светлейшая, слушайте внимательно. Если что-то пойдет не так, ребенок умрет. Сейчас вы, не привлекая внимания, пойдете в конюшни, возьмете скайларла – любого, какой понравится, и вместе с ним явитесь вот сюда, – Пихомор разложил на столе листок и ткнул пальцем в нужное место. – вы умная женщина и сумеете избежать переполоха и слежки. В противном случае я убью вашу внучку, убью жестоко, и вернусь за внуками.