Эври и не рассчитывала, что у нее окажется такой сюрприз для Бакара. А он еще ставит эту белобрысую тихоню в пример! Какая же удача, что именно сегодня она обнаружила, что у нее нет подходящих заколок под новое платье.

– Нет, представляете, прямо под носом у мужа! – говорила она удивленно переглядывающимся служанкам, – а еще матерь клана! Большой вопрос, появится ли на свет потомок Основателя, или безродный ублюдок.

Конечно же, вечером служанки уже шушукались на кухне с товарками, обсуждая личную жизнь правителей.

– Смотри! Он дышит! Живой! – два рыбака-Кигила склонились над выброшенным на берег телом.

Один из молодых людей присел на корточки рядом с лежащим.

– Похож на Ар-Раара. Вот так штука, Ар-Раар в море. Глянь-ка, какая у него сумка. Ишь, крепко привязана. Давай посмотрим, вдруг хорошее что найдем.

– Ты что, дурак, Ар-Раара трогать! – одернул его второй, – вдруг его ищут. Давай оттащим его в дом, сестры куда как горазды с больными вожжаться. Глядишь, очухается, сам денежек отсыплет.

Небольшая рыбацкая хижина на берегу – конечно, не дворец, но стены крепкие, да и крыша добротная, без дыр. Укрытие что надо. Три молодые девушки, сменяя друг друга, дежурили у его ложа, и Пихомор даже не хотел вставать, чтобы растянуть удовольствие. В Тарфесе не было ни минуты покоя: создание рагатысков, обучение войск, церемонии в храме. Его тело вновь стало молодым и сильным и почти не знало усталости, но все-таки развалиться на лежанке, пока красавица-кигилка поит из ложки и меняет холодный компресс на лбу, было приятно. У него не было лихорадки, просто тело после возвращения стало более горячим – черная вода поддерживала в нем неестественную температуру.

Однако миссия, с которой он отправился в Мааданд, не могла больше ждать. Он открыл глаза и взял за руку сидящую рядом девушку.

– Здравствуй, дитя. Расскажи мне, где я.

Юная миловидная кигилка вздрогнула от неожиданности, но тут же смущенно улыбнулась. Братья определенно принесли благородного господина, хотя не слишком роскошно одетого. Но теперь, возможно, в благодарность за спасение он поможет им, и их жалкая жизнь, которую они вели с тех пор, как однажды их родители вышли в море и не вернулись, изменится в лучшую сторону.

– Вы в рыбаческой лачуге, господин, недалече от Синны. Братья на берегу вас нашли, три дня тому.

– Рядом с Синной… Отличные новости, девочка, – бодро сказал Пихомор, но вскоре почувствовал, как во всем теле начинается покалывание, жжение и легкая дрожь, – мою сумку вы ведь нашли?

Девушка пошарила рукой возле лежанки, не без труда подняла тяжелую сумку и поставила рядом с Пихомором.

– Мы не брали ничего, все как было, господин.

Фляжка лежала на месте и была совершенно неповрежденной. Трясущимися от нетерпения руками Пихомор отвинтил крышку и сделал маленький глоток. По телу сразу разлилось приятное успокоение, магический голод прошел. Теперь он ощущал голод другого рода.

– Расскажи о себе, дитя, – ласково сказал он, – кто еще живет здесь с тобой, чем вы занимаетесь?

– Нас три сестры и два брата. Родители… Год тому не вернулись с моря, – юное личико девушки немного помрачнело, но она тут же улыбнулась, – нынче братья в море, а мы по хозяйству.

Пихомор пересел поближе к девушке, она посмотрела на него и смущенно опустила взгляд.

– Как тебя зовут, дитя?

– Ги-Тия, господин.

– А сколько тебе лет?

– Четырнадцать.

Пихомор едва заметно облизнулся, протянул руку и погладил ее по щеке.

– Надо же, я немного подзабыл, какие кигильские девушки красивые.

Развлечение удалось на славу, все же тхиаидские девки – совсем не то, хоть недостатка в них и не было. Пихомор обтер лицо тряпкой, которая совсем недавно была чистой женской рубашкой, и удовлетворенно взглянул на три обезображенных тела. Одной десять, другой четырнадцать, третья чуть постарше – он не спросил точно, да и неважно, все равно такая, как ему нравится. Возвращенный собирался не торопясь. Если даже братья красоток заявятся раньше времени, против него они что пара комаров. Так будет даже лучше, соседи нескоро обратят внимание на странную тишину. Переполох раньше времени ни к чему, хотя всех трехцветных в городе не хватит, чтобы его остановить.

Братья задерживались. Ладно, не ждать же их. Пихомор вышел из хижины. От развешанных на просушку сетей разило тухлой рыбой, в прежние времена он бы поморщился, но сейчас запах тления был приятен. Он постоял немного, принюхиваясь и рассматривая городские окраины, до которых было рукой подать. Сплошное убожество и нищета, а ведь Синна считается главной кладовой Мааданда. Потому и нищая, что кормит всех и вся. Непросто будет раздобыть здесь приличную лошадь – рыбаки, что позажиточнее, запрягают быков, остальные возят улов в ручных тележках или вовсе таскают на горбу в корзинах. Фермеры тоже лошадей не особо жалуют, быки сильнее и неприхотливее. А горожане ездят на этих клячах – кигиларлах. Все, даже глава города Ки-Лоёл. Видимо, так и придется трястись до Маада на этой пародии на ларла, волосатой трехцветной скотине, похожей на бочку с ножками. Но и ту придется поискать. Оживший мертвец бросил еще один взгляд на морскую гладь. Вдалеке чернела точка – возможно, лодка нашедших его братьев. Значит, вернутся они не скоро. Скрипя сапогами по крупной гальке, Пихомор направился в сторону города, на ходу проверяя, надежно ли закреплена фляга с черной водой – залог его существования в этом мире.

В портовой толчее, с виду совершенно обычной, чувствовалось напряжение. Жители до сих пор обсуждали землетрясение, произошедшее неделю назад. На суше разрушений почти не было, всю разбитую посуду и рассыпанное зерно убрали, покосившиеся крыши и несколько рухнувших стен быстро починили. Но одно событие не оставило равнодушным никого, даже последнего попрошайку – Щит Богов, с начала времен защищавший Мааданд с суши и моря, лишился водной части и Синна осталась без защиты. Все гадали, опасно ли это, или в океане нет тех, кто может угрожать городу. За неделю ничего не случилось, и простые жители почти успокоились, хотя до сих пор Щит Богов был главной темой разговоров на рынках и в тавернах.

В широком рыбацком плаще, никем не узнанный, Пихомор походил по рядам, прислушиваясь к разговорам. Он услышал с десяток разных предположения, но ни одного правильного. Усмехнулся про себя. Узнал даже кое-что интересное – вчера в Синну прибыли его сыновья и митверхал Кигилов. Значит, Маад сейчас почти без правителей. Эх, вот бы дать знать об этом в Тарфес, лучшего времени для нападения не придумать. Хотя, рассудив получше, возвращенный решил, что их первоначальный план и без того достаточно хорош, пусть все идет, как идет.

Все лошади на конном дворе оказались настоящими клячами, Пихомор с большим трудом выбрал более-менее подходящую. Хозяин двора, увидев перед носом кинжал, не только отдал ее бесплатно, но и выложил в придачу всю дневную выручку – стоимость еще одной такой же клячи.

Тем же способом до конца дня Пихомор разжился провиантом и сменной одеждой, благо Кигилы при виде Ар-Раара вжимались в стены и были благодарны уже за то, что он не забирал все до последнего – приезжие из Маада очень красочно расписывали методы Равтара.

Оживший мертвец решил не тратить времени на еще одну ночевку в Синне и выехал тем же вечером. В отсутствие сыновей осуществить замысел намного проще.

***

Ки-Клат давно уже чувствовал себя хозяином в доме митверхала, но, подъезжая к Синне, снова на миг ощутил себя бестолковым мальчишкой. Это здесь он не решился прыгнуть с утеса и достать ракушку со дна, это здесь его укладывали на лопатки все друзья, а потом уговаривали не жаловаться отцу – главе города. Это здесь он каждый день бегал вдоль городской стены, чтобы хоть в чем-то превосходить товарищей. Ки-Клат на миг поддался воспоминаниям, но поднял голову вверх, увидел парящих в небе клюковастов и вновь ощутил себя тем, кто он теперь – митверхалом клана Кигилов, вернувшим своему народу тотем, избранным и обученным богами.