Госпожа была готова сопровождать Берена в самое пекло ангбандских застенков, он же наоборот — не хотел, чтобы она шла туда за ним, стремясь уберечь любимую.

Вступив в границы Сокрытого Королевства, защищенного магией Мелиан, влюбленные, казалось, пребывали в безмятежности под неусыпной охраной Хуана. Все невзгоды и испытания остались позади. Впереди Берена и Госпожу ожидала счастливая жизнь в лесах, наполненная взаимной любовью.

Однако не проходило и дня, чтобы Хуан, втайне от них, не думал с тоской о Хозяине. Как он там, в холодном Химринге? Помнит ли еще об их дружбе? Желает ли увидеть и обнять своего верного Хуана?

Когда одним прохладным утром Берен неслышно ушел, поручив спящую Лютиэн его заботам, Хуан готов был выть волком. Сама судьба в очередной раз упрямо ставила его перед тяжелым выбором — помогать прекрасной Госпоже или служить любимому Хозяину. А тот, у кого есть выбор, обречен на страдания.

Хуан не спускал глаз с лежавшей перед ним Лютиэн. Соблазн был велик… Вот она, безмятежно спит: закинуть на спину и бежать что есть сил на северо-восток, к нависающим над перевалом Аглон горным вершинам, к высящимся вдалеке сторожевым башням неприступной крепости… к Хозяину.

***

Так Хуан боролся некоторое время с самим собой, но в итоге долг перед Госпожой пересилил.

«Я обещал защищать ее и не могу отдать Хозяину, сделав несчастной» — подумал Хуан.

И когда Лютиэн пробудилась, не обнаружив рядом Берена, он не раздумывая выполнил ее просьбу.

«Отнеси меня к нему, где бы он ни был…» — так она звучала.

Не мешкая, они отправились в путь на север, к мрачным границам морготовых земель. И вновь, как когда они добирались до Тол-ин-Гаурхот, Хуан взял на себя заботы о полюбившейся ему деве, почувствовав себя обласканным щедро подаренными ему благодарностью и нежным вниманием.

Беглец-Берен не успел далеко уйти, они настигли его через два дня, однако Госпожа предпочла не показываться сразу, а идти по его следу. Так Хуан мог наблюдать за ним, уничтожая попадавшихся на пути волков и вепрей, распугивая отряды орков и летучих мышей-шпионов, которых Враг во множестве расплодил в Белерианде.

Следуя за Береном, они достигли нагорья Дортониона, с которого смогли оглядеть раскинувшуюся перед ними на севере долину Анфауглит, что звалась не так давно Ард-Гален — Зеленый Простор. Сейчас она совсем не выглядела зеленой, превратившись после Дагор Браголлах в мертвую пустыню, хранящую прах павших на ней воинов нолдор Финголфина, полков Ангрода и Аэгнора, храбрейших из эрухини.

Едва он заслышал песнь, что пел Берен, прославляя красоту и любовь Госпожи, Хуана осенило. «У меня есть план!» — подумал он и немедля приступил к выполнению задуманного.

Ссадив Лютиэн со спины, он кинулся со всех ног к Острову Волков. Долетев до заброшенного острова и разрушенной крепости, Хуан нашел среди развалин труп Драуглуина и гигантского нетопыря, служившего посланцем Ту, схватил их и, не сбавляя скорости, побежал обратно к месту, где оставил влюбленных. Они дожидались его, тревожась и радуясь новой встрече в столь опасном краю.

— Зачем ты это принес? — спросил Берен, указывая на шкуры нетопыря и волка.

Хуан вздохнул, но решил, что словами объяснит доходчивей и быстрее.

— Раз решил идти за сильмарилом, то не мешкай. Иди в Ангбанд вместе с Госпожой. Она умрет, если оттолкнешь ее вновь, пытаясь уберечь. Скройте ваш облик от глаз врагов, надев эти личины — волка и крылатого вампира. Моя служба вам окончена. Путь ваш завел вас в беду, увы. Будущее темно, а поход ваш безнадежен. Но, кто знает, возможно, нам еще суждено будет встретиться…

Произнеся эти слова, Хуан прыгнул во мглу, что густым туманом покрывала низину, в которой лежал лес Таур-ну-Фуин. Он бежал без оглядки, чувствуя себя свободным как ветер. Хуан спешил. Путь его лежал на восток, сквозь полный волколаков черный лес, к горам Эред Горгорот, через кишащий орками и троллями перевал Аглон, к нагорью Химринг и венчавшей его крепости.

«О, Таврос! — мысленно воззвал Хуан к Оромэ, не сбавляя скорости. — Ты — великий покровитель воинов и охотников, чьи глаза сияют светом благих звезд! Прошу, помоги Берену и Госпоже Лютиэн, передай Владыке Арды и Ветров, что без его могучих, свободолюбивых и гордых орлов им не покинуть страшной ангбандской земли! Молю, помоги Хозяину, в память о вашей дружбе, не дай ему впасть в безумие и запятнать себя злыми делами!»

Преодолев множество лиг, Хуан прибыл к подножью холма, на котором старший феаноринг воздвиг свою твердыню, запыхавшийся, с высунутым языком, запыленной шерстью и горящими глазами. Его узнали слуги Хозяина и на свой страх и риск пропустили в предел крепостных врат.

Сам Хозяин отсутствовал в крепости и возвратился только поздним вечером. Хуан все это время преданно дожидался его в главной зале. Наконец, в коридоре послышались шаги, которые он узнал бы из тысяч и тысяч.

— Пришел-таки? — устало спросил Хозяин, войдя в залу тяжелой походкой и хмуро оглядев бросившегося ему в ноги Хуана. — Ну и где тебя носило? Я думал, ты нас совсем бросил…

— Явился не запылился! — констатировал вошедший вместе с Хозяином Курво. — А мы тебя уже оплакать и похоронить успели! Живучий, шельма!

Перевернувшись на спину, животом вверх, поскуливая, словно щенок, и подогнув передние лапы, Хуан признал себя побежденным и, преданно глядя на Хозяина, ожидал кары. Тот взглянул на него, вздохнул и сказал:

— Ты весь в грязи, да и я не лучше, — он посмотрел на свой покрытый дорожной пылью и крупинками влажной земли охотничий камзол. — Хватит валяться здесь! Пойдем мыться!

В его родном голосе чувствовалась радость от их встречи. И вмиг обретший свежие силы Хуан молнией кинулся за Хозяином, удалявшимся в направлении широкой лестницы, ведущей в верхние этажи, где находились жилые комнаты и купальни.

========== Часть 7 ==========

Настали исполненные внешнего спокойствия погожие весенние дни. Укрепленная крепость на холме Химринг жила своей устоявшейся полувоенной жизнью под управлением двух старших братьев-феанарионов.

Верный Хуан не покидал Хозяина ни на миг, следуя за ним повсюду, как и было заведено меж ними до встречи с Госпожой. Они, не опасаясь орков, вдвоем выезжали на прогулки по гористой местности, охотились, резвились на молодой нежно-зеленой траве. Хозяин был все тот же — гордый, самолюбивый, прекрасный его Тьелкормо, и все-таки что-то в нем изменилось. Хуану казалось, он стал задумчивей, посерьезнел, словно сделавшись старше.

Неугомонный Курво старался примириться с потерей Тьелпе и тоже много времени проводил с братом, бывшим одновременно его другом и ближайшим союзником в любом деле. Кроме того, он собрал вокруг себя лучших кузнецов Химринга, взявшись совершенствовать их технику выплавки стали, а также ковки оружия и доспехов. Что ни говори, а любимое дело, призвание, для которого он был рожден, изобретательный, пытливый ум и недюжинная сила прирожденного кузнеца делали свое дело — Атаринкэ постепенно приходил в себя. И вот уже на его сосредоточенном мужественном лице можно было заметить былую ироничную полуулыбку.

Стараясь не показывать вида, Хуан с нетерпением ожидал вестей о Госпоже и ее возлюбленном. Он был уверен — рано или поздно до их крепости дойдет молва, и вскоре его терпение было вознаграждено: в Химринг прибыло посольство из Дориата.

Никто не ожидал подобного, ведь Эльвэ Синголло больше других властителей Белерианда презирал и ненавидел сыновей Феанора, насмехаясь над ними и грозя пойти на них войной. Но, вопреки ожиданиям, владыка Сокрытого Королевства смирил гнев и крутой нрав, выслав послов к старшему из братьев с просьбой помочь в поисках мятежной принцессы. Как оказалось, до него дошли вести о том, что Госпожа Лютиэн бежала из Нарготронда вслед за смертным возлюбленным и, предположительно, направилась в Ангбанд, обрекая себя на верную гибель.

Просить заклятых врагов из Первого Дома о помощи было, несомненно, отчаянным шагом обеспокоенного родителя, а не взвешенным политическим решением мудрого короля и опытного политика-интригана.