Я же, ища тишины в зале, тоже схватилась за телефон. Мысли ощутимо плавали от усталости. Перезвонив Мише, я договорилась с ним, что его заберёт участковый. Слава Богу, понятливый ребёнок не стал возражать. Откинувшись в кресле, я на секунду закрыла глаза. Но блаженство не было долгим, потому что в домофон позвонили.

– Доставка! – Стукнула я себя по лбу и стрелою ринулась в прихожую.

Чумаков помог мне втащить необъятные сумки в квартиру. И отжалев на чай многострадальному курьеру 300 рублей, я удовлетворенно оглядела заваленную пакетами прихожую:

– Вот теперь можно жить, а не просто выживать.

***

– Итак, половина четвёртого. – Посмотрел на часы осунувшийся, усталый лейтенант.

– Как вы себя чувствуете? – Проявила к нему внимание Маргарита Степановна. – Видок у Вас – так себе, если честно.

– Устал, как бездомный пёс, – признался Чумаков.

– А рана на лице? – Километровый ноготь соседки указал прямиком на пластырь.

– Поцарапался, когда с задержанным боролся. До свадьбы заживёт, – отмахнулся лейтенант.

Очевидно, наши с Маргаритой лица одновременно выразили скепсис, потому что Чумаков замахал руками, прямо как мельница:

– Спокойно! Я уже заехал в травмпункт, где меня обследовали, взяли кровь на анализ, обработали ссадину и выписал рецепт на лекарства. Это не укус. Не бойтесь. Больше пяти часов прошло. Мне вкололи антибиотик. Скорее всего, покорябался о перстень. Задержанный так орудовал руками, что я очухаться не успел.

Припомнив навскидку руки соседа, я немного расслабилась. Все может быть. Не нужно поднимать кипиш раньше времени. Точно помню бросившийся мне в глаза массивный золотой браслет на левом запястье, прямо под бинтом.

– Петренко, проводи Маргариту Степановну домой, – попросил лейтенант подчинённого, а сам поспешил наверх, за сыном Иры.

– И я с вами. Наверняка, мальчик захочет собрать какие-то вещи. – Спохватилась я. – А у Вас и без этого дел навалом. Просто оставите меня там. Мы сами дойдём.

– Ну, пойдемте. Не запирать же Вас дома насильно. – Пожал плечами лейтенант, и мы поднялись на пролет вверх, где дверь нам открыл конопатый, светловолосый мальчишка с джойстиком в руках.

– Почему не спрашиваешь, "кто там"? – С порога налетел на него участковый.

– Я в глазок посмотрел, – надул губы пацан и, заперев дверь, вразвалку потопал в свою спальню – собирать вещи.

Я поплелась было за ним, чтоб ничего не упустить, но дорогу мне преградила огромная, мохнатая псина.

– Здравствуй, Жужа! – От неожиданности пролепетала я, подавшись назад.

– Не бойтесь, проходите, – крикнул пацан, продолжая копаться в шкафу. – Она добрая.

– Ух, ты ж, етить! – Округлил глаза Чумаков, пришедший из коридора взглянуть на собаку. – Вопрос номер один: как эту лошадь прокормить? И тут же второй – где Жужа пряталась, когда батя за вами по квартире гонялся?

– Мама заперла ее на балконе, – махнул рукой мальчуган. – Потому что она так выла, прям спать не давала, когда папе стало плохо. Одеяло с мамы стягивала, прихватывала ее за ноги, вытаскивая из кровати. Видимо, чувствовала что-то. Пыталась нас предостеречь. А вообще, Жужа тихая.

Преодолев сиюминутный страх, я потрепала псину по мохнатому загривку:

– Все ясно. Под утро, сквозь сон, я подумала, что плачет кто-то.

– Тогда мы еще не поняли, что Жужа нас предупреждает, – совсем скис мальчишка, вспоминая ночные события. – Убрали её, подальше, чтоб не нервировать животное. Лоджия у нас большая, утепленная. Ну, собака там остаток ночи и провела. Кто знает, что было бы, останься она в квартире. Может быть, папа бы её загрыз. – Голос мальчишки сорвался, и он замолчал, сосредоточенно складывая вещи в рюкзак.

– Будем знакомы, Жужа?.. – С облегчением вздохнула я, заметив, как миролюбивая собака с нежностью уткнулась мне в ногу. – Благодаря тебе я думала, что у соседей двое детей.

***

Собрав вещи, игровую приставку, лежанку и корм Жужи в максимально короткие сроки, мы вернулись в прихожую к ожидающему нас Чумакову.

– Ой, Вы ещё не ушли? – Обрадовалась я.

– Продукты и лекарства тоже забирайте, – настоял предусмотрительный лейтенант. – В любом случае, пригодятся.

Спустя полчаса, ведя Жужу на поводке, мы табором вывалились из квартиры на лестницу.

– Половина пятого. – С грустью посмотрел на часы Чумаков. – Пойду пока дам отмашку ребятам, почитаю последние сводки. А ровно в пять жду внизу и Вас, гражданка Лопухина. Будем решать вместе, как дальше жить.

Доведя нас до тамбурной двери, лейтенант удалился, оставив меня наедине с двумя созданиями, выживание и здоровье которых теперь целиком и полностью зависит лишь от меня.

Так себе, ощущение, скажу я Вам… Чувство глубокой ответственности, несовместимое с нормальной жизнью. Особенно, если учесть, что мамой становиться я пока не планировала.

Увидев на пороге незнакомцев, кот, забыв о гостеприимстве, выгнулся кочергой и с воинственным кличем, двинулся вперёд, на Жужу.

– Никогда не замечала в нем суицидальных наклонностей, – пробормотала я и, не смотря на протесты, сгребла "лихого рубаку" на руки, от греха подальше.

Жужа, как и положено истинной леди (тем более, такой комплекции) и ухом не повела.

Аккуратно обнюхав кота, старательно пытающегося доминировать, собака, спущенная с поводка, пошла знакомиться с новым жилищем…

"А ведь ее необходимо не только кормить, но ещё и выгуливать, – не без ужаса подумала я. – И пацана на улицу не отправишь, если утром хочется спать. Отмазка "это твоя собака" в условиях апокалипсиса больше не действует".

– Как питомца зовут? – Прервал мои размышления Миша, нежно поглаживая за ухом отчаянно упирающегося котяру.

– Альф, чаще – Альфик. – Протянула я, мысленно сочувствуя привыкшей к спокойствию животине. – Полное имя – Альфонс, но он на него принципиально не отзывается.

– Я бы тоже не отозвался, – усмехнулся не по годам смышлёный пацан.

Подозреваю, что с ним даже может быть интересно, если не закапризничает, скучая по родителям.

– Итак, ты живешь в зале. – Обозначила я сразу свои границы. – Спальню не отдам. Зато в твоей комнате есть большой телек. И если уж в школу ходить не надо, то я не прошу тебя жить по режиму. Муштра и воспитание – это совсем не моё. Но все же пара просьб у меня имеется.

– Какие? – Оживился пацан, почуяв близость ночи, проведенной за приставкой.

– Не мусорить и не раскидывать вещи. Даже в конце времен я всеми руками "за" чистоту. Уважать нужды друг друга и не наглеть. Ну и последнее – я гуляю с собакой, ты – моешь ей лапы. Пожалуй, на этом всё. Если тебя что-нибудь не устраивает. Или тебе что-то нужно, не стесняйся, говори. Попытаемся решить проблему, как взрослые. Ну что, по рукам? – Выжидательно уставилась я на парня.

– По рукам, – нагнав на лицо серьёзности, кивнул он и пожал мне руку.

А затем, не выдержав напряжения, оба мы рассмеялись.

– Сейчас я отлучусь ненадолго, на совет жильцов, а ты пока можешь разобрать свои вещи и занять свободные полки. На плите есть курица с рисом, если вдруг ты голодный.

– Разберусь, – деловито подбоченившись, парень схватил рюкзак и потащил его в зал. А следом отволок туда же лежанку Жужи, больше напоминающую мне огромный, застиранный матрас.

На свой страх и риск, отпустив кота в свободное плавание, я спросила:

– Жужа сегодня гуляла?

– Мама вывела ее утром, сразу после ухода участкового. – Ответил пацан, потрепав собаку за холку. – Мы с ней гуляем дважды в день.

– Хорошо. Что-нибудь придумаем. – Расстроилась я, предвкушая, вопли Маргариты, когда собака справит нужду на клумбу под ее окном. Выводить её дальше подъезда я точно не рискну. Желательно, вообще не отходя от двери… Конечно, такой большой псине нужно движение. Лучше всего – частная территория.