Они попятились назад, и Элиза, пользуясь возможностью, захлопнула ворота и закрыла на засов. Она слышала конское ржание и приглушенную ругань, удалявшуюся в сторону леса. Все закончилось — все даже закончилось хорошо, ей не пришлось стрелять и она смогла отстоять замок, но ее колотило от ужаса еще сильнее, чем днем. Металл, нагревшийся от ее руки, обжигал кожу, и она была готова бросить его прямо здесь, но боялась, что пистолет выстрелит сам по себе. На негнущихся ногах она пошла обратно в замок, не глядя по сторонам. Если бы на нее напали, за нее наверняка заступились бы и Герих, и Габриэль, но неизвестно, получилось бы у них отбиться, и неизвестно, не пришибли бы Элизу случайно.

Она не заметила, как преодолела темные тоннели и вернулась в зал. Еле-еле шагая по коридору, она и здесь слышала голоса — злые и напряженные, но слов, которые они произносили, она не могла понять, как будто они пролетали мимо ушей, никак не откладываясь в памяти. Прислонившись к стене, она видела, как Даниэль и Александр о чем-то горячо спорили, не замечая ее — если бы они увидели, то Александр не залепил бы ему пощечину такой силы, что Даниэль чуть не упал.

— Убирайся с глаз моих, — услышала она слова, последовавшие после оглушительно громкого хлопка. — Мы заключили договор — будь добр его соблюдать!

Даниэль ответил что-то непонятное, поднялся на ноги и, держась за щеку, прошел мимо Элизы, одарив ее таким взглядом, будто это из-за нее они поссорились и из-за нее он получил по лицу. Александр, заметив ее, еле стоящую на ногах, оказался рядом в мгновение ока, позабыв об англичанине.

— Элиза, — он не сдержал облегченной улыбки. — Ты цела? Скажи что-нибудь.

Александр забрал у нее пистолет и отложил на подоконник. Элиза молчала, не в силах даже пошевелиться — ее все еще не отпускало от мысли, что прямо сейчас она в одиночку прогнала пятерых человек вдвое больше и сильнее ее, и среди них был ее родной отец, которого она была готова по-настоящему убить, стоило только нажать на спусковой крючок, родной отец сам был готов наброситься на нее первым, когда как совсем чужой человек разговаривал с ней так тепло и заботливо. Александр в первый раз обратился к ней на «ты», и пока она молчала, он оглядывал ее с головы до ног, чтобы убедиться, что она не ранена.

— Прости меня, пожалуйста, — Александр крепко обнял ее. — Это все из-за меня. Пожалуйста, прости.

— Папа, — всхлипнула Элиза, не зная, к кому именно она обращалась — к Александру ли, или к герру Циммерману, которого она не называла так уже много лет. — Я…

— Теперь все хорошо. Ничего не бойся, Элиза. Ты со всем справилась.

========== Часть 12 ==========

Еще никогда Элиза не плакала так долго.

У нее жутко болела голова и наверняка опухло лицо, но она просто не могла остановиться. Сидя на диване в комнате с фортепиано, она пыталась прийти в себя и хотя бы пересказать, что случилось, но снова и снова начинала рыдать. Александр все это время сидел рядом, приобняв ее за плечи и что-то говоря, пытаясь хоть как-то отвлечь ее и успокоить. Он терпеливо слушал ее сбивчивый рассказ, прерывавшийся слезами, и только иногда задавал уточняющие вопросы.

— Они не вернутся, — подытожил он. — По крайней мере, не завтра и не послезавтра.

Элиза отпила вино из бокала и дрожащими руками поставила его на место. Ей хотелось в это верить, но никак не получалось — как наяву она видела перед собой зачинщиков бунта, до отвращения уверенных в себе и своих словах, как будто они пришли в замок просто для того, чтобы проверить почву и понять, как он устроен. Пусть в Альтштадте и не было опытных солдат, принести лестницу, чтобы забраться на крепостную стену, кто-нибудь мог бы и догадаться.

— Перестаньте об этом думать, Элиза.

Александр всегда говорил так, будто знал, что творится у нее в голове, или просто по одному ее взгляду, направленному в одну точку, все можно было понять. Александр всегда мог найти выход и говорил, что серьезные дела и проблемы ее не касаются, но в итоге все пришлось решать ей — сам он оказался слишком слаб и напуган, чтобы снова разогнать толпу крестьян, но при всем желании Элиза не могла злиться на него за это. На него, как и на замок, свалилось слишком много за эти две недели — и крестьяне, и Даниэль, и незнакомая плесень с гулом, которые можно было объяснить не иначе, как колдовством.

— Пожалуйста, скажите мне, — Элиза снова всхлипнула. — Что случилось днем?

— Это очень долгая история. Сейчас для этого не время.

— Расскажите, — повторила она настойчиво. — В прошлый раз вы сказали, что мне показалось, но теперь…

— Вы сейчас не в том состоянии, Элиза. Вам нужно отдохнуть.

— Я не могу. Пожалуйста, господин барон. Я хочу знать, что здесь происходит.

Александр посмотрел на нее тяжелым, усталым взглядом, который должен был смутить ее и заставить отступить, но у Элизы просто не осталось сил бояться. Пусть он был прав и она смертельно устала за весь этот день, она не могла спокойно спать, зная, что в любой момент замок мог обвалиться ей на голову, и она даже не узнает, почему так произошло. Поняв, что служанка не успокоится, Александр залпом выпил вино и тяжело вздохнул, готовясь к рассказу.

— Даниэль участвовал в раскопках древнего храма в Алжире, — начал он, избегая лишних подробностей и упрощая все так, чтобы она точно поняла. — Там он нашел волшебную сферу, которую привез в Лондон, но… Сущность, которую мы называем Тенью, страж этой сферы, последовала за ним. Именно она убила профессора Герберта и всю экспедицию, и еще несколько человек в Лондоне, прежде чем Даниэль написал мне с просьбой о помощи.

— Нас она тоже убьет? — спросила Элиза первое, что пришло ей в голову. Рассказ о магическом шаре и Тени, что за ним следовала, никак не укладывался в ее голове и больше был похож на страшную сказку.

— Нет, — ей показалось, лицо Александра дернулось. — В подземелье мы занимаемся тем, что пытаемся освободить сферу от Тени. Тот грохот, который вы слышали, и те сгустки плоти, которые находили — ее проявления в нашем мире. Вот все, что вам нужно знать.

— Откуда вы знаете, как ее отогнать? — спросила Элиза, съежившись. От мысли, что она поливала кислотой древнего монстра, способного разорвать дюжину человек за один раз, становилось одновременно страшно и смешно. — А если у вас не получится?

— Я изучал сферы много лет, Элиза. Можете не сомневаться, мы с Даниэлем как никогда близки к победе. Все, что нам нужно — немного времени, которое вы для нас выиграли.

— А из-за чего вы с Даниэлем поссорились? Почему вы его ударили?

— Он возомнил о себе слишком много, — отрезал Александр, сжимая бокал в руках. — Он не в себе. Я уже говорил — держитесь от него подальше. Понимаю, у вас есть к нему чувства, но…

— У меня нет к нему никаких чувств, — перебила Элиза. — Простите.

— Называйте как хотите. Сути это не меняет.

Они сидели еще какое-то время, болтая о бытовых вещах, чтобы забыть о тяжелом разговоре о бунте, сфере и Тени. Элиза описывала диковины, которые находила, пока убиралась, и даже попросилась еще раз посетить кабинет — Александр сказал, что подумает об этом. Тяга Элизы к знаниям, какими бы они ни были, больше не удивляла его, и он пообещал изменить план ее обучения, добавив в него вещи посерьезнее. Пока она слушала рассказы о Кёнигсберге и Ордене, ее глаза слипались, а слова все чаще пролетали мимо ушей, пока не слились в однородный, убаюкивающий шум.