За дверями внутреннего святилища раздавались оглушительные удары, грозившие вынести каменные двери с минуты на минуту. Элиза вскрикнула еще раз, исчезая в неземном свечении. Портал закрылся, и Александр, барон Бренненбургский, упал на колени, закрывая лицо руками.

Любимая, только мысли о тебе придавали мне сил. Когда я совершал что-то ужасное, то утешался, вспоминая о тебе.

Пока я думал о тебе и мечтал о том, как мы будем жить вместе, я знал, что лучше всех остальных.

Я ошибался.

Комментарий к Часть 12

Вот и все. Мне самой не верится, но эта работа действительно закончена. Спасибо всем, кто за ней следил и поддерживал меня. Я вас всех очень люблю, берегите себя. Еще увидимся.

========== Интермедия 1 ==========

Комментарий к Интермедия 1

Сегодня ровно год, как я выложила первую главу этой работы, с которой в моей жизни начался кардинально новый период. В честь этого - крохотная зарисовка, которая появилась в процессе работы над одним из эпизодов, который в не вошел в итоговый текст.

Замок встретил своего хозяина тишиной, глухой и мертвой.

Не оглядываясь на нечто, прикидывающееся извозчиком, которому он поручил донести вещи до комнаты, Александр шел по пустым, но чистым коридорам, где все, начиная от выметенного пола и заканчивая подшитыми и выстиранными гобеленами, как будто бы действительно ждало его возвращения.

Лучи восходящего солнца только-только проникали в дальний зал, заливая его приглушенным светом рассветных оттенков. Александр неожиданно для самого себя кивнул фонтану, одиноко несшему свою стражу — и так же неожиданно улыбнулся самому себе. Служанка определенно плохо на него влияла, раз он начал видеть в фонтане — Гертруде, ее зовут Гертруда, — что-то большее, чем уродливую безделицу, подаренную братом ради шутки.

Перехватив трость, Александр свернул в коридор и остановился перед одной из дверей. Ему просто хотелось удостовериться, что все в порядке. Приоткрыв дверь, чтобы она вдруг ненароком не заскрипела, Александр заглянул в комнату — и опешил, не обнаружив там никого. Зайдя внутрь, он увидел застеленную кровать, раскрытую книгу на столе и лежащий рядом запечатанный конверт, но Элизы нигде не было.

Не желая волноваться раньше времени, он обошел кухню, столовую и даже погреб, надеясь, что служанка решила просто встать намного раньше, чтобы быть готовой к его возвращению, но служанки не было и там: более того, на кухню никто не заходил со вчерашнего вечера точно.

— Элиза! — позвал Александр, надеясь, что она просто задремала где-то.

Он ускорил шаг, на ходу проверяя каждую комнату, где она могла быть, но не находил ни следа. В сердце что-то кольнуло, и Александр кинулся в кабинет — но дверь оставалась запертой, и даже бумажка, которую он на всякий случай засунул в щель, оставалась на месте.

— Фройляйн Циммерман! — звал он в архивных коридорах, умоляя бога, в которого никогда не верил, чтобы девчонка просто уснула за книгами, но и в архивах было пусто. Стоя в Истории края, Александр дрожащими руками вытащил фальшивые книги.

Он прекрасно знал, что Элиза догадается, как активировать механизм — она, хоть и постоянно зовет себя дурой, таковой вовсе не являлась. Придумывая на скорую руку сказку про Винке и его невесту, он даже представить не мог, что Элиза поверит в эту глупость.

— Элиза, вы… — заговорил он, вступая в душную темноту и на ходу зажигая лампу. — Вы…

Пусто.

Снова пусто, и оставалось только одно место, куда эта глупая, любопытная девчонка могла сунуться.

На негнущихся ногах Александр вернулся в холл и взглянул на дверь, ведущую в погреб, простоявший запертым почти сотню лет. Словно повторяя самый жуткий его страх, тяжелый замок, который должен был навсегда похоронить дружков Гериха, валялся на полу.

Медленно, пытаясь отсрочить неминуемое, Александр спустился к приоткрытой двери. Перед тем, как уехать, он всерьез раздумывал посадить в погреб Гранта — просто чтобы напугать, порычать где-нибудь в углу, самое большее — выйти из темноты, чтобы напугать, но в конце концов решил, что его служанка куда умнее.

Восемнадцатилетняя девочка, впервые за две недели выбравшаяся в город и напившаяся почти до беспамятства, получившая полную свободу, должна быть умнее и не лезть в винный погреб, манящий своей запретностью. Теперь ему самому было смешно от этой мысли, но если Александр и хотел бы засмеяться, то не смог бы.

У самой двери, привалившись к стене, сидела Элиза, обнимая бутылку из темного стекла. Александр опустился рядом. Шампанское. Наверняка она слышала только разговоры о нем из уст офицеров, проезжавших через Альтштадт и вспоминающих былые времена. Может, они рассказывали, как праздновали свои многочисленные победы, открывая бутылки саблями, и она не могла удержаться от соблазна.

— Элиза, — позвал Александр обессиленно и тряхнул ее за плечи. — Очнитесь. Очнитесь, черт вас возьми!

Он выругался, сначала на немецком, а затем и на своем языке. Ему казалось, что отрава была только в вине — но можно ли быть уверенным в этом спустя столько лет? И можно ли быть уверенным, что перед тем, как взять шампанское, Элиза больше ничего не пила?

— Просыпайся ты наконец! — выпалил он со злостью. Спустя несколько секунд, невыносимо долгих, Элиза вдруг приоткрыла заспанные глаза.

— Господин барон, — промямлила она, не понимая, где находится. — Вы уже вернулись?