Трое нагов в двуногом облике и Дейна, полностью закутанные в чёрные плащи, стояли перед заведением «Наездницы Инан».

Днём у дверей околачивались только вышибалы — дружелюбно скалящиеся парни, завлекающие прохожих в прохладный зал оттрапезничать. Едальня здесь была очень даже приличная, и горожане заходили, привлечённые аппетитными запахами.

— О, Дейна, — обрадовалась Ейра, сегодня работающая в день и следящая за порядком в зале. — Ты как чуешь, когда мы готовим печёночный суп.

Вспомнив темноватый бульон супа, крепко пахнувший чесноком, Дейна едва устояла на ногах, так силён был приступ тошноты. Всё же ей следовало отлежаться чуточку дольше.

— Хорошего дня, Ейра. Накрой моим друзьям стол, — Дейна кивнула на «друзей». — А я сегодня не голодная.

— И завтра, похоже, тоже, — наездница оценила вид хранительницы. — Тебе Инан позвать?

— Она не спит?

— Спит. Ещё как спит! К ней тут каждую ночь приползает этот жуткий наг и уползает только под утро. Инан после него и пошевелиться не может. И ходит потом такая довольная… — Ейра завистливо вздохнула. — Я её сейчас позову. Присаживайтесь, господа, — наездница очаровательно улыбнулась нагам и указала на стол. — А ты сюда, Дейна.

Тонкий пальчик ткнул в небольшой столик у окна, расположенный довольно далеко от стола, за который усадили нагов. И тем это явно не понравилось.

— Инан не будет говорить с незнакомцами, — пресекла возмущения Дейна и пошла к указанному месту.

Только она села, как расторопная прислужница поставила перед ней тарелку наваристого жирного супа с тёмными кусками печени. От запаха нехорошо скрутило желудок, и Дейна поспешила отвернуться.

Инан явилась только через четверть часа. Сонная, с растрёпанными косами и в кое-как запахнутом халате. Посетителей она ничуть не стеснялась и, плюхнувшись в кресло, беззастенчиво закинула длинные ноги на табурет. Полы халата разъехались, обнажая соблазнительные бёдра, покрытые пёстрой россыпью… засосов. Дейна смущённо перевела взгляд выше, но засосы щедро украшали и грудь, и шею женщины.

Сама Инан себя за деньги не продавала. В прошлом воительница, уйдя на покой, открыла бордель, который устроила по своему разумению. Несмотря на это, дядя рекомендовал её как исключительно приличную женщину, которая просто очень любит плотские утехи и не стесняется это признавать.

— Здравствуй, ребёнок, — радушно зевнула оборотница. — Чего в такую рань пришла, да ещё и с непривычной компанией? О-о-о-о… А чего мы такие бледные? И что у нас тут? — Инан потянулась вперёд и приспустила шарф на шее Дейны. И помрачнела. — Откуда? Это ведь не твой наг. Змеехвостые бабе и палец не оцарапают.

— Это не имеет к нему отношения. Семейное, — коротко пояснила Дейна.

Инан поняла.

— Объявились, — удовлетворённо протянула оборотница. — Ты ко мне из-за этого?

— Нет. Я так и не поняла, кто именно объявился. Я здесь по делам моего господина.

— Моего господина, — передразнила Инан, и Дейна против воли смущённо порозовела. — Ладно, ребёнок, спрашивай, что ты там хочешь узнать.

— Ты помнишь ночь, когда я пришла сюда с наагалеем?

— Я всё помню. Ейра, принеси мне мятного отвара.

— Тогда какие-то парни дебош устроили.

— Ага, видимо, твой господин им чем-то насолил.

— Ты назвала их «рясовыми подрядничками». Знаешь, кто они?

— Тебе зачем? — прямо спросила Инан.

— Наагалей лезет в мои дела, и мне нужно выйти из его окружения. Это возможно, только если глава этих подрядничков будет пойман, — так же прямо ответила Дейна.

Инан не ответила сразу. Подумала, отпила принесённый отвар и всё же сказала:

— Рясий та ещё подлюка, не связываться бы тебе с ним.

— Я не одна.

— Вижу, — Инан смерила взглядом нагов. Всех троих, одного за другим, с головы до ног.

— И я не собираюсь разбираться с ним сама. Мне бы найти, а из норы его вытащат и без меня.

— Да одни Тёмные знают, где эта сволочь схоронилась. Сама ищу короеда проклятого! — сквозь зубы процедила Инан. — Вроде поговаривают, что он имеет дела с Ляхаем Резным, а я перед Ляхаем должница, так что не трогаю его. Но ты можешь попробовать. У меня он не появляется: я люблю, когда девочкам честно платят, да и любовник из него паршивый, даже самые неприхотливые плюются. Он ошивается в заведении у Шканы. Эй, Ейра, подойди, милая.

— Что такое? — Ейра подбежала и с весёлым интересом уставилась на хозяйку.

— Ты у Шканы была?

— Вчера заскакивала. Так и не вернула долг полностью, паршивка!

— Ну будет тебе, — Инан ласково приобняла наездницу за талию. — Зато сплетнями наверняка снабдила по самые уши.

— А то!

— Про Ляхая ничего не говорила? Он вроде в её заведении ошивался.

— До сих пор к ней ходит. Он же любит свеженьких, которые ещё… ну того, — Ейра весело поиграла бровями, — не знают о том, какой он «мастер» в постели. А у Шканы девчонки сменяются быстрее, чем день ночью. Вот сегодня как раз должен у неё появиться. Шкана меня ещё спрашивала, не могу ли я одну ночку выйти у неё. Точнее, денёк. Ляхай от закона бегает и за утехами только днём ходит. Но она мне ещё за то время, что я у неё работа, не всё заплатила, так что шиш ей!

— Спасибо, милая, — Инан благодарно похлопала наездницу по бедру, и та побежала на кухню. — С Ляхаем ещё дело иметь можно. Характер паршивый, сам дурной, но у Рясия и возможностей больше, и влияния. А Ляхай скатывается, у него одна неприятность за другой. Ходят слухи, что из-за Рясия.

— Заведение этой Шканы далеко? — Дейна старательно отворачивалась от супа.

— Неа. Только Ляхай туда не сунется, если увидит этих мордоворотов, — Инан кивнула на нагов. — Да и принудить его к откровенной беседе прямо с порога не выйдет. Нужно заманить в укромный уголок, где можно будет растормошить и за яйца потягать. Я бы дала тебе девочку на приманку, но я перед Ляхаем должница, хотя такие долги надо в задницу пихать… Или можешь на себя ловить. Ты девка видная, хотя и ребёнок ещё. Приодеть только… И нага одного своего можешь с собой взять. К Шкане на промысел приходят уличные, а они со своими «провожатыми», чтобы никто деньгой не обидел.

Дейна подумала и решила, что такой случай ещё раз вряд ли подвернётся.

— Мне бы платье…

— Платье достанем, даже косы сваяем, — отмахнулась Инан. — Но ты же знаешь, как мы одеваемся. Две трети твоих шикарных сисек станут достоянием общества.

— Одна треть останется при мне, — утешилась Дейна.

— Эй, Ейра! — опять окликнула Инан наездницу. — Надо Дейну приодеть. Она в гости к Шкане сходить хочет.

Ейра хохотнула и умчалась наверх.

— И у тебя нет чего-нибудь бодрящего? — Дейна всё же отодвинула тарелку. — А то я себя немного муторно чувствую.

— Милая, — Инан поманила симпатичную подавальщицу, — принеси госпоже бодрящее.

— Спасибо тебе, Инан.

— Не стоит, — отмахнулась та. — Милаш просил присмотреть за тобой, а хорошему любовнику в такой малости не отказывают.

Дейна предпочла бы не знать о дяде таких интимных подробностей.

— Хотя его тут кое-кто переплюнул, и среди лучших любовников он уже не первый, а второй, — закинув руки за голову, Инан довольно прищурилась. — Уползает, и я уже больше ничего не хочу! А когда приползает, я всё ещё ничего не хочу, но в процессе загораюсь.

Такие подробности Дейне тоже не очень хотелось бы знать.

Вернувшаяся подавальщица поставила перед Дейной глиняную кружку, и хранительница шарахнулась, учуяв крепкий запах дики.

— Бодрит, во! — отрекомендовала Инан.

— И где они опять? — Ссадаши выполз из покоев и мрачно осмотрел пустой коридор.

— Они поползли к лекарю, — Шширар успел перекинуться парой слов с подчинёнными.

— К Лилашею?

— Нет.

Ссадаши пристально уставился на умолкшего нага.

— Оршош велел передать, что они ползли к лекарю Дейны. К какому лекарю, знает Арреш.

— Хорошо, — впрочем, тон наагалея обещал мало хорошего.