Дана вылетела из коридорчика, схватила меня за руку и потянула за собой. Далеко мы не ушли, нам обеим нужно было встретиться с лекарем после того, как он закончит осмотр больных.

Бледная Дана сжимала и разжимала кулаки. — Видят Звезды, если бы она не была нашей родней, я бы уже давно уговорила дедушку уволить ее к демонам. А ведь я верила ее росказням, пока не познакомилась с тобой.

Я обняла девушку за плечи. — Дай угадаю. У нее магичка жениха отбила?

Дана кивнула и усмехнулась: — И я его понимаю.

Из малой гостинной послышался крик. Мы сорвались с места и в дверях едва не столкнулись с госпожой Файсан. Все же слуги были ее заботой, и она поспешила узнать, что случилось с Лидией. Но та уже замолчала. Женщина полулежала на диване, вытянув ногу в поддернутой выше колена юбке. — Попробуйте встать, госпожа Лидия. — Лекарь подал ей руку.

Та кое-как слезла с дивана, опираясь на его локоть, встала сначала на здоровую ногу, а потом осторожно перенесла вес на больную. Точнее, бывшую больной. — Не болит! Ничего больше не чувствую! О-о-о…

Лекарь обернулся к нашей компании: — У нее была трещина в мениске… в колене, — пояснил он для незнакомых с анатомическим атласом. — Увы, при заживлении больного пробирает резкая боль, но быстро проходит. Все, госпожа Лидия, вы здоровы. Госпожа Файсан, позовите следующего, — он внимательно провел взглядом по экономке, — и не вздумайте отказаться от своей очереди. Если вы не придете, — он стал серьезным, — я попрошу Ансельма распорядиться привести вас силой.

Да, это сильный маглекарь, если его дар распознавания болезней работает и на десяти шагах.

Со слугой дело оказалось серьезнее, и ему пришлось отправиться с лекарем в город. Госпожу Файсин он тоже забрал с собой, предварительно накричав за небрежение к здоровью. — Вы будто поселянка из дальних краев! — бушевал он так громко, что мы слышали через две двери. — Или суеверная жена матроса! Добро бы в Леоссе жили, обычные лекари с такой болезнью не справляются, там ваши дни были бы сочтены. Но магии ваша беда под силу, если не запускать! Еще месяц, и было бы поздно даже для магии!

Мы с Даной сочли за лучшее не показываться обоим на глаза.

Пока экономка лечилась, старшинство взяла на себя та самая Лидия. Под лабораторию мне выделили одну из комнат в угловой башне. Когда-то там была мастерская, но в нынешние времена, когда никто больше не ведет войн с осадами, под мастерскую построили новое здание за стеной, а здесь хранили старую мебель. Под руководством Лидии ее разобрали и вынесли. Что-то будут чинить, что-то отдадут в поселения, что-то сожгут или выбросят.

Я попросила оставить мне два стола и три стула. Стулья расшатались, обивку стоило сменить, и мне пообещали это сделать в мастерской около замка. Столы были крепкими, даже слишком — поднять их могли только четверо мужчин. Один придется очистить и заново покрыть лаком. Он мне понадобится для письма. Второй, побольше, будет рабочим. На него ляжет большой лист металла. Стойки и полки тоже пригодятся. Лидия пообещала, что за неделю все будет готово. А я пока съезжу в город за колбами, банками, горелкой, тигелем, парой котелков и первым набором ингредиентов. Любимую ступку я привезла с собой.

В город мы с Даной поехали вместе. Риконбрийский язык был немного похож на шалпийский, но я улавливала только отдельные слова, изредка обывки фраз. Для серьезных разговоров мне нужен был переводчик. Граф попросил нас заодно заехать в лечебницу и выяснить, как дела у наших больных. Назад мы вернулись вместе со слугой, которому больше не грозила слепота, но госпожа Файсан осталась в лечебнице. Дана ее навестила. Бесхитростная девушка рассказала, что получила новую порцию шипения про "эту магичку". Н-да, войны не избежать. Но об этом я подумаю потом.

Ничто не могло испортить мне настроения: и сзади, и сверху к магоходному экипажу привязали ящики с опилками, где возлежали чудесные колбы, очаровательные пробирки и прекрасный перегонный куб. Отдельно мне упаковали горелку — я решила придерживаться риконтийских традиций и воспользовалась обычной огненной установкой. Рядом с тигелем и котелками позвякивали разнообразные инструменты, а внутри экипажа стоял дух высушенных и перетертых трав. Я обнимала мешок с лавандой, ромашкой и лимонником. У ног стоял куль с десятком корешков, а в ридикюль я положила сверточек с мандраком. В бок мне впивалась связка чистых блокнотов и новых книг: начиная с учебника риконбрийского и заканчивая справочником по местным травам. Из Шалпии со мной приехало шесть книг и три журнала записей, но для полноценной работы этого мало.

По настоянию Даны мы зашли в магазин одежды. Белье в Риконтии носили намного удобней. Никаких панталон до колен, они укоротились по крайней мере вдвое. А вместо длинных сорочек — коротенькие камисоли на узеньких ляпочках до талии. Красота! Я заказала себе сразу полдюжины комплектов. Взяла несколько готовых платьев — в мастерских при замке есть швея, и несколько ночных сорочек, а Дана захватила для меня каталоги моделей из двух салонов, чтобы заказать остальное позже. Я привезла совсем немного одежды из Шалпии, к тому же, мода в Риконтии немного отличалась, а я не хотела выглядеть вечной иностранкой.

Экономка вернулась через две недели. Лекарь лично ее привез, сообщил Дане, что госпожа полностью здорова, но заставила их в лечебнице поволноваться. — Хорошо, что у вас есть свой человек с даром диагностики, теперь постоянные проверки вам обеспечены. — Кивнул он на меня. Экономка пошла красными пятнами ярости.

Я улыбнулась в ответ. Я поторопилась устроить лабораторию до ее возвращения, и теперь дверь в мою святая святых была заперта на надежный замок и невидимый, но действенный артефакт. Я прикупила несколько штук в городе за свои деньги, пока Дана рассматривала новые устройства для завивки волос. Мне не хотелось расстраивать девушку недоверием, но спокойнее, когда все важные места заперты магией.

Один — на лабораторию. Второй — на дверь в мои апартаменты. Третий — на дверь между моими апартаментами и соседними. Четвертый — отдельно на дверь в спальню. Пятый — на секретер. Там будут самые важные записи и деньги.

На второй день после возвращения экономки артефакт на двери показал, что в мое жилище пытались проникнуть. Война началась.

Утром за завтраком она попыталась уязвить меня, вручив мне подарок — книгу "Наставления благовоспитанной леди": — Хоть вы и не леди, госпожа Мулинн, но эти сведения, безусловно, будум вам полезны. Вы найдете бесценные сведения о том, как вести себя в приличных домах.

Дана подскочила со своего места, и граф тоже намеревался что-то сказать, но я едва уловимым жестом их остановила: — Благодарю вас, госпожа Файсан. У меня, действительно, иногда случается бессонница, и я уверена, что книга вполне способна заменить настойки в этом случае.

Дана хихикнула, и побелевшая от злости экономка села на свое место.

Еще пара-тройка таких стычек, и госпожа Файсан перестала говорить мне гадости и пытаться настроить против меня хозяев замка — она смирилась с тем, что это ни к чему не приведет. Она даже не стала перечить, когда я потребовала проводить уборку в моих апартаментах только в моем присутствии под тем предлогом, что у меня много магических штучек, с которыми прислуга может обойтись неверно. Она больше не старалась согнать меня с моего места рядом с Даной за обеденным столом. Но попытка проникновения в мою гостинную показала, что госпожа Файсан просто сменила тактику.

В академии девушки учили друг друга, что следует делать с навязчивыми парнями, которые тянут руки, куда не надо. Среди студентов таких давно не находилось — может быть, именно потому что всякий знал, что каждой девушке подберут пару-тройку чар под ее силы, и порой это были весьма неожиданные решения. Я могла кинуть лишь небольшой огненный шарик, но послать его прицельно. С помощью тонких воздействий я умела не только закрывать ранки, но и открывать их, и как зельевар, изучавший анатомию, я знала несколько точек на теле человека, где это заклятье приведет к сногсшибальному результату. Конечно, ранку стоит сразу же закрыть, иначе нападающий потеряет не только сознание, но и жизнь, а это не всегда желательно. И, наконец, я могу ударить чистой силой, правда, это будет очень небольшой удар, скорее, тычок пальцем. Но если ткнуть человека пальцем в глаз, это будет неприятно.