Граф тоже не смог миновать встречи с прошлым. Он вдруг ощутил себя двадцатисемилетним осиротевшим отцом, только-только узнавшим тайну этих ходов. Вот он, молодой, страшно злой, идёт по этому туннелю и отчаянно сражается со своим извечным врагом – боязнью темноты. Только надежда на то, что где-то там впереди, во мраке этого лабиринта, сокрыто то, что поможет ему найти потерянных сыновей… Только эта надежда придаёт ему силы не повернуть назад и броситься что есть сил бежать прочь из объятий мрака. Тогда, как и сейчас, его вела надежда, верная спутница всей его жизни. «Ты найдёшь там то, что поможет тебе справиться с герцогом!» – так сказал человек, подаривший ему план лабиринта. Этот человек умер в тот же час, и граф так и не узнал, что же конкретно он должен был искать здесь. В те дни, уже столь далекие и сейчас вдруг так ясно воскресшие в памяти, граф не мог отделаться от ощущения, что он бездарно теряет здесь время, его душило беспокойство об украденных детях и больной жене, и это якобы бездействие просто сводило его с ума. Знал бы он тогда, что спустя восемнадцать лет ему придётся напрячь свою память, чтобы вспомнить утерянную карту во всех подробностях, вспомнить опыт тех блужданий по этим норам, чтобы, наконец, воспользоваться этим, в принципе, всё с той же целью, возвращения сыновей домой, в семью…

А тем временем подземный ход стал совершенно сухим, кладка стен более добротной.

– Ваше Сиятельство, – вдруг решился нарушить молчание Рай, – Вы ведь впервые попали сюда где-то в возрасте Виктора?

– Я был старше его лет на семь.

– Ах вот как… Но всё равно, это очень серьезно испытание для молодой души!

– Да уж… Впечатлений хватило на все эти годы, – согласился граф.

И в этот момент свет их свечей словно растворился. Его слабая попытка осветить вдруг улетевший ввысь свод и разбежавшиеся в стороны стены не могла увенчаться успехом. Рай от неожиданности даже отпрянул назад.

– Что за чертовщина!!! – испуганно выдохнул он.

– Не волнуйтесь! – рядом раздался ободряющий голос графа, – Это всего лишь большой зал. Сейчас я подсвечу…

Оказалось, что граф успел когда-то припрятать здесь несколько факелов. Чтобы зажечь один из них потребовалось меньше минуты, и наконец Рай увидел, что находится в довольно просторном зале, тяжёлый свод которого поддерживают десятка два массивных колонн. На стенах развешаны давно утратившие краски тканные полотнища, бывшие когда-то изысканными гобеленами и военными знаменами. Может быть, изначально у них и была цель украсить это место, но теперь они только наводили дополнительную жуть. Ту же роль играли и несколько десятков рыцарских доспехов, расставленных вдоль стен. В первый момент Рай даже принял их за людей. А в довершение такой вот мрачной картины ещё и эти зияющие тьмой дыры в стенах, очень похожие на окна в преисподнюю. Впечатление крайне угнетающее.

– С ума сойти!!! – ошеломлённо прошептал Рай, – Неужели мы под дворцом?!

– Да почти… Это сердцевина лабиринта, – граф вышел на середину зала и высоко поднял факел, – Добрая половина этих ниш на самом деле ходы и только два из них ведут к цели: один во дворец, другой к выходу, остальные тупиковые. Они бесконечно петляют, и я не уверен, что оттуда можно выбраться. Даже по карте это было трудно сделать. Диву даюсь, зачем люди вообще это сделали. Тут есть над чем поразмыслить на досуге… Не зажигайте больше факелов. Мы здесь не задержимся.

– Но мне было бы приятно знать, что где-то позади нас ждёт свет, – вздохнул Рай, – Ведь мы планируем возвращаться этой дорогой, верно?

Граф на какое-то время замер, после чего медленно развернулся к Раю:

– А ведь это хорошая идея, мой друг! Согласен, давайте оставим здесь свет.

– Вы так думаете? – удивился и обрадовался Рай.

– А почему нет? Мы ведь вернемся и сможем его потушить. А если и нет, они просто погаснут сами. Мне нравится ваша идея. Кстати, давайте я вам кое-что покажу, может статься, потом у нас не будет для этого времени.

Граф подошёл к единственной сплошной стене и, высоко подняв факел, постарался осветить украшающий её барельеф:

– Мне кажется это герб, герб рода Гейсборо, но я не уверен. В таком исполнении я больше нигде его не видел.

Рай подошёл ближе и тоже смог разглядеть на стене изображение огромного щита, три лилии на нем, две шпаги, ещё какие-то детали, напоминающие не то горы, не то крылья птиц.

– Да, это герб герцога, – согласился Рай, – Но во дворце наверху нет ни одного изображения этого герба, разве что на первой странице в летописи семьи. Не знаю почему, но герцог предпочитает пользоваться вензелем вместо герба… Да и чёрт с ним!

Граф кинул на барельеф ещё один взгляд и пошёл следом за Раем, который явно намеревался зажечь ещё пару факелов с тем, чтобы оставить здесь побольше света. Граф не мог не заметить, как печален и бледен стал его друг, но решил унять своё любопытство и не стал сейчас задавать какие-либо вопросы. В конце концов, находиться здесь то ещё удовольствие…

– Сударь, – вдруг встрепенулся Рай, – Поправьте меня, если я ошибаюсь, но тремя факелами явно уже воспользовались. Это вы?

– Нет, не я, – тут же откликнулся граф, – Кому-то тоже приходила в голову мысль осветить этот зал, и случилось это недавно. Надеюсь, это был Виктор, а не герцог.

– Постойте, кто-то из них был здесь после вас? То есть сегодня?!

– Нет, не так. Я оставил эти факела здесь восемнадцать лет назад, ещё во время моего первого визита сюда, и они очень хорошо сохранились, не правда ли?

– Сударь, тогда… Вы ведь не застали герцога во дворце. Зачем же вы потратили так много времени на изучение этого лабиринта? – Рай всё-таки решился озвучить давно мучавший его вопрос.

– Это давняя и очень странная история, друг мой, – горько усмехнулся граф и достал из-за пазухи карманные часы, – Когда вы говорите обитатели дворца отходят ко сну?

– Через час после захода солнца. Через два уже точно все спят. Дни сейчас длинные. У нас не приветствуется попусту жечь свечи.

– Тогда уже можно выдвигаться.

Граф с нескрываемой тревогой окинул уже довольно хорошо освещённый зал и честно постарался взбодриться:

– Вас посетила хорошая мысль – оставить здесь свет. Он согреет наши души… Дальше пойдём при свечах.

– А вы точно знаете куда идти?

Граф ободряюще улыбнулся и после недолгих раздумий подошёл к одному из тёмных отверстий в преисподнюю. Рай следовал за ним словно тень. Свечи уже вновь зажжены, но углубляться в этот более узкий чем прежде проход так не хотелось.

– Убейте, не понимаю, почему вы выбрали именно эту дыру? – невесело заметил Рай.

– Хороший вопрос. Смотрите и запоминайте вот это, – граф указал на характерный, с первого взгляда не приметный, рисунок камней, – Это путь во дворец, а теперь взгляните точно напротив и на две ниши правее, это выход на свободу. Запомнили? Может пригодиться…

– Очень кстати. Благодарю, – невесело рассмеялся Рай.

А граф уже ступил под низкий свод коридора, ведущего среди прочего и к спальне герцога. Этой ночью они намеревались положить конец столь затянувшейся войне, и были уверены, что для этого у них есть все шансы, гвардии нет, а значит герцог один. Всё в полном порядке!

Но судьбе было угодно сыграть с ними злую шутку. В этот день солнце село в грозовые тучи траурного цвета, оно опалило их края и скоро скрылось во мгле. А уже через час поднялся сильный ветер, и даже самому неискушенному наблюдателю стало ясно, что ночью будет если не ураган, то страшной силы ливень. Так оно и случилось.

Поглотившие солнце тучи добрались до этих мест за пару часов до полуночи, и страшные раскаты грома соединились с мощными ударами в ворота дворца. Это вернулась напуганная грозой гвардия. В такую погоду никому не хотелось оказаться без крыши над головой, и потому Глен и Фил решили вернуться чуть раньше намеченного ими ранее срока, истекавшего утром следующего дня. Только их кони переступили границу парка, как начался дождь, и тут к бабке не ходи, все понимали, что скоро он превратится в настоящий водный шквал, так что люди стремглав бросились под навесы.