– Вы, мисс Тейлор, задержитесь. Обсудим детали.

Он дождался, когда из кабинета выйдут разочарованные соискательницы, и пленительно улыбнулся. Это у него получалось.

Мелани, имея за плечами незначительный опыт в ухаживаниях, смотрела на высокого поджарого Алистера с трепетом. Черный костюм оттенял светлую кожу лица. Выразительные голубые глаза изучали ее с не меньшим интересом.

И с невероятной яростью засверкали, когда он узнал, что ей нет двадцати одного.

– Вот дьявол! – кричал мужчина. – Зачем ты тогда пришла?

– Мне очень нужна работа, сэр.

Он расхаживал по кабинету взад-вперед, как загнанный зверь, и потирал виски. Затем остановился и пристально посмотрел ей в лицо.

– Работать будешь неофициально. Если кто спросит – тебе двадцать один. Зарплату получаешь непосредственно от меня. Поняла?

– Да.

– Если что-то пойдет не так, дашь знак охранникам, а сама быстро ко мне.

Мелани понимала, что ввязывается в нечто незаконное, но это было единственной возможностью быстро заработать, не пропуская учебу.

Ночная жизнь не могла не сказаться на качестве обучения, а потому на вручении дипломов на стажировку в Голливуд пригласили очередную «Трейси МакМаффи».

И вот теперь обо всем этом ей напомнила лучшая подруга. Мелани сжалась в ее руках, чувствуя каждой клеточкой минуты несправедливости по отношению к себе самой.

– Ты всегда была взрослой девочкой. И мой долг сказать тебе – прекращай мимикрировать!

Последние слова Джина выкрикнула, встряхнув подругу в руках.

– Умеешь ты убеждать, Мейсон, – неуверенно улыбнулась Мелани.

И Джина просияла.

Палуба для персонала, как и ожидалось, не изобиловала удобствами. Из развлечений на ней присутствовал узкий бассейн и джакузи на трех человек, тесными рядками выстроились лежаки с голубыми двухсекционными матрасами.

Расположенная на корме, палуба являлась открытой площадкой для наблюдения. Пассажиры могли подсматривать за отдыхом экипажа, как за жителями зверинца. Джине, абсолютно не вписывающейся своим нарядом в скромную обстановку, было плевать, а вот Мелани чувствовала себя неуютно. Возможно, отработав на судне хотя бы год, она бы свыклась с этим обстоятельством, а пока – выискивала взглядом свободное место с пляжным зонтом.

Пока Джина зацепилась за двух американок по соседству и выведала, что те танцуют по вечерам на льду для праздной публики, Мелани набросила полотенце на шершавую поверхность матраса и, смазав кожу защитным кремом, растянулась во весь рост.

Джина присоединилась минутой позже и завела досужий разговор.

– Мистер Пиблби обещал организовать пропуск на вип-палубу. Так что мое знакомство принесет нам куда больше пользы, чем я рассчитывала.

– Миссис Пиблби знает об этом? – лениво ответила Мелани.

– А какое мне дело? Только представь себя в бассейне верхней палубы с бокалом холодного «Бланк де Нуар»10, и такие вопросы никогда не появятся в твоей голове.

Мелани усмехнулась.

– Ну конечно! – тон Джины наполнился язвительностью. – Даже в мечтах ты можешь позволить себе только бедного Лео на носу корабля!

– Если ты имеешь ввиду Ди Каприо, то не такой уж он бедный. И у нас с ним солидная разница в возрасте.

Джина потянула за краешек шляпки, прячась от солнца, и сердито глянула на подругу.

– Откуда такой пунктик?

Мелани вспомнила Алистера и тут же выбросила из головы.

– Это не пунктик, а физиология.

– Детка, ты только что назвала меня допингом?

Мелани пожала плечами.

– Вроде того.

– Тейлор, послушай моего опыта!

Но та натянула очки, пряча глаза.

– Взрослые мужчины, – продолжила Джина, подбирая слова, – коих ты списываешь со счетов, самые опытные любовники.

Мелани покосилась на соседние шезлонги, где девушки из ледового шоу внимательно прислушивались к их беседе.

– Такого не нужно учить, как и где поласкать, чтобы доставить женщине удовольствие. Он уже прошел эту школу.

– Со своей миссис Пиблби, надо полагать?

– Бинго! – Джина хлопнула в ладоши. – Ты просто собираешь плоды.

– Как у тебя все просто.

– А зачем усложнять? – девушка перевернулась на живот, скинув шляпу на пол. – Поэтому не забудь сказать спасибо, когда мы окажемся среди богатеев.

Мелани бросила недоверчивый взгляд на верхнюю палубу, где должна оказаться, по словам подруги, и увидела мужчину в кипенно-белой рубашке и брюках, свободно болтающихся на бедрах.

Из-за солнца она не могла разглядеть лица, но могла поклясться, это был тот самый мужчина из казино.

«2 февраля

Правда.

Вам знакомо чувство, когда в груди становится тесно, и огромным шаром разрастается негодование и раздражение к самому себе? Вы не можете справиться с собственными мыслями и становитесь их заложником. Хотите сбежать, но выхода нет.

Вот и я оказалась взаперти. Могу обмануть кого угодно, сыграть сценарий, выдумать образ. Что сложного в том, чтобы примерить маску? Но всякий раз, глядя в зеркало, вижу то, что спрятано под ней.

Он не выходит из головы с прошлого вечера. Такой обаятельный в своей неряшливой уверенности. И этот взгляд! Думаю о нем даже против собственной воли! Вспоминаю его черты, ищу среди пассажиров, прокручиваю в голове немногочисленные фразы и сочиняю диалоги.

Это выходит за грани разумного, ведь мы – детали разных мозаик. Не нужно спрашивать прямо, чтобы понять – мы не ровня.

Но, может, мистер Томсон был прав, и на корабле складываются не такие витражи?

Хотя о чем я? Девять дней и морская качка, столкнувшая нас, пройдет, как только мы вернемся в гавань.

И эта обещанная встреча не что иное, как напоминание о принадлежности к разным мирам. Иного и быть не может! А потому мне надо перестать робеть в его обществе и вспомнить, зачем я здесь.

Но, черт возьми, приходится смотреть бестелесной правде в лицо! Любопытство просочилось в меня. Я жду этой встречи! Жду удивленной улыбки на мою застенчивость и как скажу ему «Вы готовы сделать ставку?». А он в ответ улыбнется и произнесет своим вкрадчивым голосом «Я же обещал, что мы с вами сыграем!»

И мы сыграем. Вот только в отличие от рулетки, не уверена, что победителем выйду я».

Не совладав с собой, Мелани отправилась на смену заранее. Игровой зал действовал успокаивающе, расставлял голоса в голове по местам, как книги в алфавитном порядке на библиотечных полках. Там она чувствовала себя владелицей ситуации. Если не сказать больше.

Казино являлось пристанищем душ, измученных деньгами. Кто-то в них купался, тонул, жаждал, откупался, крал, копил и так до бесконечности.

И всякий раз, вступая за стол, Мелани выбирала новую роль: то была Хароном, взимающим «обол»11 с неудачников, а то – китайской богиней сострадания Гуаньинь.

Конечно, на лайнере контингент гостей разительно отличался от того, что обычно наблюдала Мелани, но ни тем ни другим деньги счастья не приносили. И спорь на сей счет на валюту, она бы уже давно сколотила состояние.

Всех гостей Мелани делила на три категории. К первой относились «толстосумы». С лицами, будто ржавчиной, пораженными скукой, они гнили в собственном одиночестве, и шелест купюр скрашивал бытие.

Вторые были «стяжатели». Их сердца венчались на царство гордыни и алчности.

А третьими были зеваки. Больше наблюдатели, нежели игроки. За такими внимательно следили через камеры.

Именно поэтому ее незнакомец так прочно засел в голове. Он не вписывался в категории и оставался загадкой.

Примерив воинственности, Мелани вошла в зал, наполненный изысканными звуками струнного инструмента. В глубине скрипач исполнял отрывки восточных мелодий, следом переключался на знаменитые «Времена года» Вивальди. Своим виртуозным исполнением он заставлял ощутить себя существом, говорящим на всех языках мира. Яркие сочные ноты обволакивали, а затем несли по волнам грусти.