– Дождешься меня? – буднично бросила Джина, будто и не ожидала другого ответа.

Мелани кивнула в сторону мужчины, который вернулся за новой порцией выпивки.

– Нет, кажется, тебя уже дожидаются.

– Увидимся позже, – сверкнув глазами, Джина махнула рукой и продефилировала к посетителю.

Мелани вернулась в каюту, стряхнула туфли и, сняв с себя все, кроме нижнего белья, забралась в кровать.

В голове хозяйничала пустота, разогнав все ненужные мысли. И лишь одну упустила из виду, что вертелась заевшей пластинкой. С нею Мелани и уснула.

«Сыграем завтра!»

Из крепкого сна Мелани вырвал настойчивый стук в дверь. Кто-то истошно тарабанил, пытаясь ворваться. Вытащив телефон из-под подушки, Мелани взглянула на время и тихо выругалась.

– Если мы не тонем, лучше выметайтесь! – крикнула она, оповещая о своем нежелании встречать посетителей.

– Ой! – Джина театрально отшатнулась, скривив рот. – Ты бы хоть в зеркало посмотрела перед тем, как открыть.

Сама девушка держала марку: поверх откровенного бикини накинута яркая шифоновая туника чуть выше колена, на ногах босоножки на высокой танкетке, и завершала образ широкополая шляпа.

– Выглядишь, как манекен со страниц «Vogue».

– Лучше быть манекеном, чем просроченной устрицей! – заявила Джина, заталкивая хозяйку каюты вглубь. – Давай приведем тебя в порядок и отдохнем.

– Я как раз этим занималась, если ты не заметила!

– Выспишься на шезлонге!

Мелани оценивающе осмотрела подругу и, обреченно вздохнув, полезла в шкаф.

– Ночью я завела нужное знакомство, – начала Джина, усевшись на смятой постели.

Мелани вытащила купальник и проследовала в единственное место, где могла спрятаться. Но тонкие перегородки не спасли ее уши от злачных подробностей. Наскоро переодевшись, она выглянула и измученно прошелестела:

– Мне обязательно идти?

Джина прервалась и понимающе кивнула. Затем встала, медленно подошла к девушке и обняла за плечи. В такие моменты она выглядела намного старше своего возраста и, казалось, источала божественную мудрость.

– Самое время отодвинуть работу на второй план и посвятить немного времени себе, – тепло произнесла она. – Когда ты это делала в последний раз?

Мелани закусила губу и вернулась на десять лет назад.

Неделя добралась до своей середины, когда каждый приближает выходные, как может (уговорами, подкупами и угрозами), и совершает при этом большую ошибку, отказываясь от предшествующих дней, попросту обесценивая.

Мало кто об этом задумывается и без оглядки плывет в общем потоке. Но стоит кому-то притормозить или остановиться вовсе, и все, движение рушится. Одним из тех идиотов, кто постоянно менял полосу движения в жизни Мелани, был родной брат.

Тобиас долгое время оставался единственным ребенком в семье. Избалованный всеобщей любовью, мальчик успел возомнить себя центром мироздания.

Он унаследовал привлекательность матери, будто высосал всю внутриутробно (ведь сейчас Голди Тейлор являла собой лишь оболочку живой, яркой девушки, улыбающейся с фотографий семейных альбомов), и нагло ей пользовался.

Тобиас очаровывал ангельской улыбкой учителей. Он мог быть зачинщиком любой драки, но никогда не получал наказаний.

«Разве Тобиас мог так поступить?» – разводили руками педагоги, несмотря на то, что еще десять человек указывали на него.

И спустя восемь лет тотального контроля над родительским вниманием в его жизни появилась опасная угроза. Мелани.

Рождение младшей сестры стало временным потрясением, но Тобиас не собирался сдавать позиций и всячески умалял ее существование.

Мелани тянулась к нему, как неокрепший росток к солнцу. Но вместо братского тепла получала ожоги. Повзрослев, она разглядела в нем самодовольного паршивца, который сидел на шее у родителей. Но те, вместо того, чтобы воспитывать, ему потакали.

Так случилось и в этот день.

Мелани аккуратно сложила костюм для репетиции, причесала волосы и в последний раз пробежалась глазами по тексту. Она мечтала о роли Джульетты в школьном спектакле с начальных классов. И не потому, что ей хотелось доказать брату, некогда Ромео, что и она чего-то стоит. Нет. Это было то, в чем она находила утешение. Примеряя чужую жизнь, можно сбежать от своей. Или хотя бы взглянуть на нее под другим углом. Найти ответы. Что-то изменить.

Закрываясь в комнате, она читала пьесы, проговаривала монологи и грезила, что на одном из просмотров к ней подойдет театральный импресарио и предложит контракт.

Это не было редкостью для школьных спектаклей. Нет-нет, да и заглядывал агент, замечал симпатичную мордашку, и на следующий день она уже мелькала на билбордах. А если агент попадался расторопный, то и в рекламных роликах на телевидении.

И, помимо прочего, на роль Джульетты претендовала бездарная Трейси МакМаффи, дочь Чарли МакМаффи, которого не без оснований прозвали Железный король. Будучи титаном горнодобывающей промышленности, он не жалел средств, лишь бы Трейси получала желаемое. К счастью, преподаватель, мистер Янг, оставался непреклонным и выше денег ценил талант.

– Мама, я ухожу! – крикнула Мелани, спускаясь из спальни, что располагалась на втором этаже.

– Постой, Мелани! Куда ты собралась? – послышался звонки женский голос из кухни.

– У меня сегодня репетиция, я же говорила в начале недели.

Мама выглядела озадаченно и виновато одновременно, а это могло означать, что планам Мелани не суждено сбыться.

– Мне очень жаль, милая, но я рассчитывала, что ты посидишь с бабушкой Джаки.

– Но, мам, разве этим не должен заниматься Тобиас на этой неделе?

Лицо матери приобрело странный оттенок тревожности.

– Мам?

– Он сказал, что вы обо всем договорились. Он уехал с друзьями в кемпинг, а мне нужно на работу.

– Ты ведь знаешь, как это важно для меня, правда?

– Знаю, детка. Но…

– Если я пропущу, главную роль отдадут Трейси. Она совсем не умеет играть и тем более петь! Они рассчитывают на меня!

– Но я тоже на тебя рассчитываю, милая. Бабушка совсем плоха, и мы не можем оставить ее без присмотра.

Мелани хватала ртом воздух, захлебываясь от несправедливости.

– Ты заставляешь отказываться меня от мечты!

Мама подошла ближе и положила руки на тонкие плечи девочки.

– Мелани, возможно, ты преувеличиваешь. Я знаю, как тебе хотелось участвовать в этой постановке. Но семья нуждается в тебе больше. Возможно, Джаки никогда уже не оправится, и это ее последняя возможность побыть с нами. Уверена, ты сможешь блеснуть своим талантом и в другой раз!

– Почему бы вам не нанять сиделку, а не эксплуатировать собственного ребенка?

– Мелани! – резко одернула мать.

– Что? Тобиас как всегда развлекается, а вернется, я уверена, вы не скажете ему ни слова! Почему вы закрываете глаза на его выходки? Почему никогда не думаете о том, чего хочу я?

– Что ты говоришь, девочка?

– То, что давно хотела сказать, мама! Лучше бы вы остановились на одном ребенке!

Мелани сбросила с плеча сумку, и громко топая, поднялась по лестнице.

Она заперлась в комнате и долго плакала, надеясь, что мама вот-вот поднимется и попросит прощения. Хотя бы согласится с тем, что была неправа. Но мама так и не пришла.

Взяв телефон, Мелани набрала сообщение «Передай мистеру Янгу, что я не смогу участвовать!» и долго смотрела на экран, перед тем, как отправить Джине. Нажав на значок конверта, Мелани выключила телефон и закрыла глаза. Джина не оставит в покое, пока не узнает причину, а моральных сил рассказывать о роли сиделки у нее попросту нет.

Она переоделась в мешковатую толстовку и, проскользнув мимо матери, которая собиралась выходить, натянула капюшон и направилась к автобусной остановке.

Пару лет назад Джаки удивила всех новостью о покупке недвижимости. Родители предлагали перебраться к ним, но старушка пошла наперекор и выбрала место в часе езды на общественном транспорте. Двухэтажный дом на углу Бурк-стрит был велик для нее одной, особенно теперь, когда после инсульта ее разбил паралич.