Капли, между тем, достигнув поверхности кожи, мгновенно в неё впитывались. Я снова подняла глаза к потолку: этот дождь, судя по всему – как внекорневая подкормка для растений…

Голос Альбера отвлёк меня от моих наблюдений.

– Рассказывай о том, что ты увидела, Пинна. Это сейчас важнее всего. А после мы продолжим. Пока замок пуст мы должны с тобой закончить. Нам же не нужны нежданные гости?

Нам и любые сейчас без надобности… Вяло подумалось мне.

Наступила, по-видимому, следующая фаза моих переживаний. И хотя слова «с тобой закончить, пока замок пуст» меня несколько напрягли, я принялась описывать увиденную у двери картину.

– Если в общем, то это синяя желеобразная…

– Гелеобразная. — снова перебил меня Альбер.

—…мерцающая тёмно-голубая сетка внутри серого марева. – продолжила я.

– Это называется муар.

– А за ней – змеи. Синие. С чёрными пастями. И, если Вы хотите подробно…

– Достаточно, я всё понял. — прервал меня Альбер. – Не прикасайтесь и отойдите как можно дальше.

– И что Вы поняли?

На меня накатила апатия.

Я отошла, подальше от двери в сторону окна и села на пол, облокотившись спиной о стену. Я тоже всё поняла. Поняла, почему Альбер перешёл на «Вы».

Маска сброшена, и пялить её на себя я больше не собираюсь.

Будь, что будет.

…Но следующие слова Альбера меня в значительной мере порадовали.

– Я могу эту защиту убрать.

Ну, наконец-то…

– Только мне нужно попасть внутрь.

А вот эти – в той же мере огорчили, и меня снова охватило отчаяние.

– А попасть внутрь Вы не можете, потому что не можете убрать защиту.

Мне нестерпимо захотелось запустить чем нибудь в эту гадскую дверь. Вот хотя бы креслом. Если поднять смогу…

Я с сомнением поглядела на свои хилые ручки и перевела взгляд на дверь. Интересно: загорится или рванёт?

– Рванёт, Минна. Причём взлетит на воздух весь Шато.

О, мы продолжаем играть в прежнюю ролевую игру, где я снова и Пинна, и Минна? Да пожалуйста!

– То, что Вы …мой учитель, не даёт вам права лезть мне в голову, Альбер.

– Вы говорите вслух, Минна.

Ну, что ж – играем дальше…

– Вы лжёте.

Мне было уже так, во всех смыслах, не по себе, что было абсолютно наплевать на то, какое впечатление я сейчас произвожу, лишь бы уже отсюда выйти.

– И этим вы меня весьма разочаровываете, Альбер.

А что – могу себе позволить: принцесса теперь я или кто? Побуду ею всласть, пока кто-нибудь дверь не откроет. С той стороны, или, что выглядит в свете текущих событий более вероятным – с этой.

Тот, кто изобразил такое – я покосилась на дверь, и она в ответ полыхнула синим – учился, по всему видно, не на заборах рисовать. И змеюк этих кормить же чем-то надо? Вот и кормят их такими вот пиннами, заманивая этих дурёх в этот замок Синей Бороды.

Поэтому я, насколько смогла, бодро и вдохновенно продолжила.

– Не отвечайте. И думайте, Альбер, думайте! Я не собираюсь так бездарно погибать после того, с каким трудом выжила.

Мне показалось, или мужчина за стеной расстроено вздохнул?

Интересно, кем он на самом деле нашей Малышке приходится…

– И Вам же наверняка известно, что из любой, даже самой, на первый взгляд, безнадёжной ситуации, есть, как минимум, два выхода.

Я снова покосилась на дверь и она снова мне подмигнула синим.

– А нас ещё даже не съели.

Не знаю, как вышло на самом деле: подбодрила ли я его или получилось всё наоборот.

Но на этот раз Альбер довольно громко хмыкнул, но снова ничего не ответил. Значит, шутку понял. Что означает что и чувство юмора есть, и ментальность схожа.

Или опять – всё наоборот: он в предвкушении какой-нибудь изощрённой расправы. Как они тут, интересно, бесов изгоняют? Или не интересно? Нет, в результате, скорее всего, тебе будет совсем не интересно, Полина…

И я снова подумала о том, что никогда я не чувствовала себя такой беспомощной и слабой, и никогда мне не было страшно так, что сейчас обморок для меня пришёлся бы как нельзя кстати…

Молчание за дверью продолжалось, а мутило теперь меня уже исключительно от страха.

Я попыталась отвлечься, принявшись за рассуждения.

Итак.

Альбер перешёл в общении на «Вы», как только понял, что я не могу понять, что из себя представляет эта грёбаная защита. Но его очень удивило, что я её вижу.

Но он, по моим ощущениям, всё же был ещё не до конца уверен, что я – не Пинна и не Минна. А когда дверь откроют, а случится это рано или поздно, это окончательно и прояснится. И притвориться болезной, скорее всего, не выйдет…

От этих рассуждений и, главным образом, от страха ожидания неизбежного и окончательного разоблачения, снова хотелось плакать. Желательно, на чьей-нибудь широкой и надёжной груди. Вот, например, той что за дверью… И слушать Его голос. И, если в отношении голоса вопросов не было, то с шириной груди всё еще было не ясно. Вдруг у них тут половой диморфизм проявляется в том, что самцы мельче самок? Я снова осмотрела своё немощное тельце. Не приведи, Хоспади.

Стало вдруг холодно и по полу потянулся непонятно откуда взявшийся сквозняк. Окно в зеркальном зале громко захлопнулось и сквозняк тут же исчез.

– Альбер? Почему Вы молчите?

— Думаю, как Вы и приказали, Ваше Высочество.

– Я могла бы выбраться через окно в будуаре. Там очень удобная для этого стена. И внизу под ним газон.

Вспомнилось, как когда-то мы лазали по таким в Нойшванштайне, для какой-то рекламной акции: то вверх-вниз, то влево-вправо. А из снаряжения был один только страховочный трос, с единственным скользящим фалом. И без конца норовящие спихнуть тебя со стены и назойливо лезущие прямо в лицо дроны с камерами… Вот как эти волосы, которые, очевидно, разделяя мои упаднические настроения, пытались на этот раз обниматься. Но делали это так неуклюже, что эти объятья снова грозили мне удушением.

– Под нами пять этажей и высокий цоколь.

– Я могла бы использовать шторы и постельное бельё, чтобы сделать верёвку.

– Вы не сможете разорвать ткани руками, а разрезать их Вам нечем.

– Откуда знаете?

Альбер снова хмыкнул, но снова не ответил. А я опять посмотрела на руки… Нет лучше вообще на тело не смотреть, потому что именно картина этой немощи и вызывала у меня в итоге все остальные гнетущие меня мысли.

И я продолжила, потому что сейчас от разговоров мне становилось легче. Или от Его голоса, за который цеплялось моё уже изрядно измученное прелестями новизны сознание.

– Комнат много и на каждом окне висит тюль. Он тонкий, но прочный.

– Вы не сможете их снять.

– Смогу. Правда, вместе с карнизами. Там есть такая волшебная верёвочка: дёрнешь за неё и…

Я ощупала голову. Шишки уже не было. Рассосалась… чего не скажешь о моих проблемах.

– В первом этаже высота потолков втрое выше, чем в Ваших палатах.

Я подняла глаза к потолку. Облака парили на высоте метров семи, своды же потолка уходили вверх ещё на пару метров. А может, и больше.

Облака кучковались, толкаясь, а крохотные зелёные молнии вспарывали с едва слышным шипением их пухлые бока. Вздрагивая от мелодичных раскатов грома, они роняли вниз золотистые капли дождя, которые, не пролетев и пары метров, тут же испарялись.

Я встряхнула головой и быстро умножила девять на три плюс девять на четыре. Плюс цоколь, толщина перекрытий, высота парапета. Прикинула количество тюля и сколько уйдёт на узлы. Посмотрела на своё немощное тельце… И снова я зря это сделала. Да уж.

– К тому же внешний контур Шато уже переведён в режим Цитадели.

Значит ли это, что до того, как в этот самый режим был переведён внешний контур, я могла отсюда сбежать? Шато… Ну, пусть будет Шато…