Сотирис и его друг в розовой футболке бурно обсуждают что-то. Еда на столе есть, но Сотирис, видимо, успел покушать, пока пропадало изображение. А, вот оно зачем пропадало! «Пистос», говорит розовый друг. Согласна. Потому что в следующем кадре розовый подбивает бедного актёра на какую-то дурь, и тот вынужден торчать на обочине дороги в красно-белом панатинаикосовском шарфике и считать проезжающие автобусы. Работа не то чтобы говно, но после разговора с коллегой Сотирис идёт к руководству ругаться, и дальше строит карьеру в качестве кричальщика-флагоммахальщика на выборах. Название партии, бля буду, ΚΛΟΠΕN, в переводе – воры, что-то остросатирическое для греков, наверное. Однако, по причинам личного свойства, он теряет и эту работу. Карьерист, сука.

Конкурс современного танца. Играет электронная музыка, ведущий орёт в микрофон. Сотирис работает на неожиданно неплохой должности, разносит выпивку гостям. Белый верх, чёрный низ, белые тапочки. Начальство велит заменить их на уставные чёрные, и он находит их, но на три размера меньше, благодаря чему выигрывает конкурс. Это я быстро рассказываю, на экране это происходит томительно долго. Выучила новое смешное слово «папутсья» – «башмаки».

Дальше мы видим Сотириса в театре. Минут пять нам показывают кусочек спектакля, который не имеет отношения к сюжету фильма. Сначала Сотиc долго говорит с помрежем, а потом его выпускают на репетицию прямо в зубы примадонне. Капризной милфе неожиданно нравится худенький Сотирис, но дело портит набежавший режиссёр-постановщик, который заставляет их работать. Сотирис, не будь дурак, требует принести на сцену настощую еду и показывает высокое актёрское мастерство с курицей в зубах. «Новый талант», кричат газетные заголовки. Премьера проходит на ура! Понятное дело, проебал и это место.

В общем, заебал весь город, никто его на работу брать не хочет. Приспособил камешек, верёвочку, пошёл на бережок. А тут Сотирия подкатывает, и у нее тоже расстройство. Сердечное, парень её бросил. Она хочет застрелиться. Тут они друг друга заметили, покричали и, судя по дальнейшим событиям, решили упороться чем-то запрещённым, слово «фармако» они употребили несколько раз. На заднем плане белый жигуль превращается в красный, потому что дубль переснимали. Девушка немотивированно даёт Сотису пачку денег.

Обед, выпивка, сиртаки. Дискотека восьмидесятых. Несоветское шампанское. Счёт. Ресторан с живой музыкой. Омары. Счёт. Утро. Прощальные обнимашки. Проспавшись, Сотилло с букетом приходит к Соте домой, но его встречает дворецкий, которому похуй на сотисовы чувства. Камешек, верёвочка, бережок. Но нет! По бережку изящно колыхает бёдрами Сота и спасает любимого, минуты три эпизод идёт, умели же раньше люди кино снимать.

https://greek-movies.com/movies.php?m=47

7.3 из 10 на IMDb. Охотно присоединяюсь к.

Суровый многолетний недоёб приводит Алеку, жену бизнесмена, в пучину пропасти падения на дно. Она предаётся карточным играм.

Молодой красивый Костас Вутсас тихонько проникает в кабинет к бизнесмену и пытается выписать чек в пользу больной мамы. Бизнесмен имеет возмущение, Костян топит его в потоке красноречия, но фокус не проходит. Тогда заявляется сама Алека и клюет мужа в голову, он выдает ей денежку. Их другие дети, которые были свидетелями, сообщают папе, что мама в конец ебанулась и денег ей давать не надо.

Карточная игра, длинные клювы склонились над столом, хищные когти и всё такое. Алека всё проигрывает и звонит мужу просить денег, но старая служанка прямым текстом сообщает ей мнение семьи. Вламывается слегка недопивший Вутсас, он единственный из детей, кто поддерживает маму. Тут же появляются сестрёнка и папаня, которые пытаются вправить Костяну мозг в голову. Не преуспев, родаки отправляются вытаскивать мать семьи из пучины, но через пять секунд игра начинается уже дома. Родные пенаты не помогают, она опять проигрывает. Помогают пиздюли, но ненадолго.

Начинаются внутрисемейные консультации. Употребляется слово «вектор», наверное, бедную тётку хотят сдать на опыты в Новосибирск. Сам бизнесмен тоже странный, с утра пораньше он отправляется на крышу и тырит женское бельё, которое сушится там на верёвках, его застают за этим одна из тёток-игроманок, но он отмазывается. Дочка и сын странных родителей идут по улице и о чём-то спорят. Последняя фраза дочки: «Яник, бери мене», но он не берёт и уходит из кадра. Мозги позору семьи ебут все, и одиночным порядком, и в составе групп, и даже либерально настроенный Костас. Маме всё до пизды.

Хренпоймизачемошный музыкальный номер в ресторане, потому что греки неисправимы.

Картёжница случайно знакомится с двумя мелкими уголовниками, они разводят её в «три карты». Чуть позже бизнесмен узнаёт о моральном падении жены (три карты соответствуют игре в напёрстки у нас) и повышает градус мозгоёбства.

Служанка находит лифчик в чемодане, с которым бизнесмен ездил в командировку, и сообщает жене. Все греческие киноактрисы мелкосисечные, поэтому сразу не понятно, чей лифак, но она как-то сразу определяет и приезжает домой к коварной змеюке, которая её подруга по игре, а муженёк-то как раз у неё дома и в спешке прячется в другой комнате. Несколько минут две тётки улыбаются и машут друг на друга бровями, а потом жена достаёт и предъявляет. Сейчас прольётся чья-то кровь!

Не пролилась. Пришли друзья-игроманы и раскидали картишки. Тут муж не выдерживает, выходит и ругает свою непутёвую супружницу, но ей настолько всё равно, что она даже не осознаёт факта наличия мужа у чужой женщины в спальне.

Семье это настоебенивает окончательно, и рождается хитрый план. Тётку вызванивают из гнезда разврата, и дома она застаёт троих детей в печали. Папе плохо, врут дети, инфарт микарда. Тут входит папа, и в последовавшем разговоре вместе с детьми выбивает из мамы клятву больше не играть.

А если бы сразу въебал ей по печени вполсилы, то и проблем бы не было.

https://greek-movies.com/movies.php?m=3910

В американском прокате – «Поющая струна», но какое нам дело до этого, «Вздохи скорбящих» гораздо точнее. Вздохов и скорбности в этом фильме процентов девяносто пять, если брать по сухой массе, но сухой эта масса не будет, запасайтесь платками и полотенцами! Если брать в бразильском эквиваленте, то это серий пятьсот.

Никос, простой рыбак, пишет и поёт песни. Правда, нам показывают только песни, но не то, как он рыбачит. Остальные рыбаки из его команды тоже нихрена рыбу не ловят, а танкуют… упс… танцуют сиртаки или просто бухают и ничего не делают. Правильнее будет говорить, что бард Никос бездельничает в компании собутыльников.

В хозяйском саду горничная пристаёт к садовнику, ломая все стереотипы. Садовник выступает за сохранение культурного наследия: горничную ебёт хозяин, а садовник – хозяйку.

Бизнесмен беседует со своей дочерью Дженни. Доча хамит и дерзит, затачивая ногти, а потом гордо уезжает на большой белой машине по левой стороне дороги, потому что это не Греция, а Кипр. Сбив по дороге пешехода, она отвозит его… блин, не отвозит, она его по дороге где-то теряет, а сама заявляется к той больной женщине, это ее мама.

Бизнесмен строит служанку, а она выкобенивается и изображает феминистку.

Дженни на большой белой машине ЕЩЁ РАЗ подъезжает к тому же дому, на этот раз сбитый мужик с ней. Баба, хули, с первого раза ничего сделать не может. Понятное дело, мужик этот – Никос, вот только зачем она привезла его сюда? На больницу здание не похоже.

Садовник гуляет по улицам и нарывается на драку, простые люди предпочитают простые развлечения. Дело, впрочем, ограничивается взаимными оскорблениями.

Бард опять квасит с друзьями. К нему на своей белой машине приезжает девушка, сразу в полосатой пижамке. Бард поёт, друзья кормят ручного пеликана. Девушка подходит и заявляет: я понимаю, вы заебись поёте, но мне б мужика. Пеликан тырит хавку со стола. Никос поймал удачу за хвост и уезжает с богатой тёлкой.