– Ничего такого.

– Может лекарства есть?

– Нет.

– Тогда машину возьмем. Целый год будешь бесплатно отрываться.

– Исключено.

Первый охранник почесал затылок.

– Ладно. Так и быть. Бабу оставляй и можешь спускаться.

– Баба со мной.

– Ясен пень, с тобой. Вернешься, опять с тобой будет. А пока мы ею позанимаемся. Все по-честному. У тебя в аренде – Полигон. У нас – баба.

– Согласен, – быстро сказал Антон и шагнул к открывшемуся люку.

– Эй! – возмущенно вскричала Джен. – Ты совсем с дуба рухнул?

Антон юркнул вниз.

Сверху послышалось кряхтенье, скрип стула.

– Ну давай, киса, – сказал один из охранников, – показывай, что у тебя под одеждой интересного.

– Что за мода странная, – пожаловался второй, – в мешки одеваться. Не поймешь, баба иль мужик.

– Это все пиндосы придумали. Им давно без разницы.

Послышалась возня, громкий треск, словно друг в друга врезались два пустотелых дерева.

Джен спрыгнула в люк и с размаху залепила Антону пощечину.

– Никогда не прощу! Урод!

– Нисколько не сомневался, что ты справишься.

– Токсичный цисгендерный мужлан!

– Ничего не понял, но заранее согласен.

– Безмозглая железяка! – она ударила его кулачками в грудь. Антон пошатнулся. Удар был не слабым.

– Во мне нет никаких железяк. Все импланты на основе биотехнологий.

– Сраный биоробот!

– Ладно, – он схватил ее за руки. – Прекращай. Времени мало.

Он с лязгом откинул засов и распахнул дверь в бункер.

***

Полигон тянулся на пару километров вширь и на три уровня под землю. Это был лабиринт из небольших комнат, запутанных коридоров и внезапных тупиков.

И он был сплошь завален трупами. Мужскими в рабочих робах и комбинезонах, женскими в дерюжных платьях. Залитыми кровью, со вспоротыми животами, рассеченными горлами, пулевыми отверстиями. Несколько раз встречались детские тела, и тогда Антон отворачивался.

– Эти твари ходят в рейды по дальним деревням, – тихо сказала Джен. – Хватают всех подряд. И устраивают здесь охоту.

Антон вытащил из памяти сведения о разведгруппе. Сверил номер на жетоне. Посмотрел на фотографии. Судя по номеру, под «Арматой» лежал младший лейтенант Клименко. А на хуторе погиб сержант Васильев. Оставался третий, капитан Ганин. Антон всмотрелся в костистое лицо, чтобы запомнить и не пропустить среди трупов.

– Надеюсь, те двое наверху не проснутся? – сухо сказал Антон.

– Вряд ли. Слишком много крови потеряли. Сперва бошками столкнулись отчего-то, потом пару раз на ножик упали.

Они брели из комнаты в комнату, разглядывая лица убитых. Натужно выла вентиляция, пытаясь вытянуть сладковатую вонь. Из-за шума они не сразу услышали прерывистые звуки.

– Тихо, – замерла Джен. – Кажется, кто-то плачет.

В полутемном помещении, за баррикадой из картонных коробок сидела на полу рядом с открытой шахтой вентиляции маленькая девочка и всхлипывала.

– Привет, – Антон, улыбаясь, высунулся из-за коробки.

Девчонка взвизгнула и рванулась к вентиляции. Антон едва успел поймать ее за ногу.

– Стой-стой. Не обидим

На вид ей было лет пять

– Думаю, это и есть мелюзга, о которой говорили уроды-охранники, – сказала Джен. – Как тебя зовут?

Девчонка смотрела на них исподлобья, надув щеки.

– Мы тебя отсюда вытащим, – пообещал Антон. – С нами пойдешь.

– Плохая идея, – покачала головой Джен. – Возможно, придется стрелять, и ее могут зацепить. Лучше пусть останется здесь, на обратном пути заберем.

– Сбежит. И потом, с чего мы решили, что она одна? – Он склонился к девчонке. – Скажи, у тебя есть друзья, подружки? Где они прячутся? В вентиляции?

Та вскинула голову, вытаращив глаза. Зарычала, как маленький зверек, укусила Антона за палец, отскочила назад и стремительно нырнула в шахту вентиляции. Донесся быстро удаляющийся дробный шорох.

– Видимо, друзья есть, – сказал Антон, потирая укушенный палец.

– Мне рассказывали, в здешней вентиляции дичь может месяцами скрываться. Особенно мелкая.

Антон нахмурился.

– Ладно. Потом поищем.

Они двинулись дальше по кривым коридорам и лестницам, заглядывая в мертвые лица.

На площадке второго уровня их ждали.

Антон через тепловизор уже давно отслеживал перемещения пяти красных пятен, которые двигались друг за другом гуськом, время от времени останавливаясь, чтобы осмотреть окрестности.

Теперь три штурмовые винтовки смотрели прямо на них. Еще две высовывались по бокам из-за ящиков.

– Кто такие? – каркнул бугай в центре, чья физиономия была полностью скрыта балаклавой.

– А сам как думаешь? – спросил Антон лениво. – Кто на Полигоне, да с оружием?

– На прошлой неделе, – сказал бородач слева, – какой-то резвый олень у одного баклана автомат спер. И бегал с ним, пока ему задницу не отстрелили.

– Может ты тоже резвый олень? – спросил бугай.

– Рябого с Фабрики знаешь? – высунулась Джен.

Бугай прищурился.

– Ну?

– Я его племянница.

– Племянница… Слышал про Рябого и его племянницу. Как у него дела? Как женушка молодая?

– Нет у него женушки. Еще год назад он ей башку отрезал. Теперь с рабынями развлекается.

– Точно, – усмехнулся бугай. – С рабынями. – Он кивнул на Антона. – А это кто?

– Охранник мой.

– Ладно. Верю, что племянница.

Стволы опустились.

– Постой, – сказал бородач. – Эта племянница разговаривает как-то странно. Будто с акцентом.

– А как мне еще разговаривать, – хмыкнула Джен. – Два года в Питере училась. Там даже дома все на английском разговаривают. Тебя туда запусти, тоже начнешь мычать и половину алфавита не выговаривать.

– Хватит лясы точить, – прервал болтовню бугай. – Выдвигаемся.

Охотники потянулись к лестнице.

– Кстати, – повернулся бугай. – Мелюзгу не встречали? Мы слышали будто хнычет кто-то на первом уровне.

– Никого не видели, – мотнула головой Джен. – Мелюзга хорошо прячется.

– Это да, – кивнул бугай. – Может с нами пойдете? Тогда мы их быстрее поймаем. Говорят, они в вентиляции. Тушек семь, не меньше. Выходит по тушке на рыло.

– Спасибо. Но мы как-нибудь сами.

– Как знаешь, племянница. Мы слезоточивые шашки прихватили. Вмиг выкурим свежатинку из логова.

Антон похолодел.

– Постойте, – он шагнул к охотникам.

– Что, передумали?

– Да.

Длина лезвия у плазменного резака была всего полметра.

Ее хватило.

Дрожащая ослепительная линия стремительно описала полукруг, разрубая тела охотников на равные половины.

Секунды две они еще стояли, открывая рты и тараща глаза. Потом колени подогнулись, верхние части съехали вниз, разбрызгивая по полу кровь и внутренности.

– Обалдеть, – выдавила Джен. – Да ты просто маньяк-расчленитель.

***

Последнего разведчика, капитана Ганина, они нашли на третьем уровне, в узком тупике, зажатом между двумя ржавыми цистернами.

Ганин был жив, стоял на коленях и мерно раскачивался, глядя в потолок невидящими глазами. В руке он сжимал окровавленный тесак. Десяток трупов с отрубленными конечностями преграждал путь.

Стоящий рядом с Ганиным охранник в черной форме Полигона, косо глянул, когда они вошли, и затянулся мятой сигаретой.

– Совсем сбрендил, – сказал он. – С утра так сидит. Хорошо, что пришли. Втроем мы его до выхода быстро дотащим.

– Что с ним? – спросил Антон.

– Понятно, что. Экспериментального этапа не выдержал. Я, помнится, когда первую сотню дичи за раз перебил, тоже пару дней есть не мог. Хоть и стадо, но все же люди. Такое бывает после операции.

– Какой операции?

Охранник медленно повернулся.

– Не понял. Вы кто такие?

Антон протянул руки и одним движением свернул ему шею.

Шагнул к Ганину.

– Капитан. Вставайте. Нам пора.

Ганин поднял изможденное лицо в потеках крови.

– Я их всех убил, – прошептал он. – Шел и убивал. Шел и убивал. Но это не я. Это голос. Убей. Убей.