Литмир - Электронная Библиотека

– Любишь ты все портить, брат, – беспечно отозвался Эмир. – Вечер близится, все интересное только начинается, а ты домой спешишь – под мамкину юбку.

Тамерлан обыкновенно не обращал внимания на их безобидные перебранки и шел себе на два шага впереди, внимательно поглядывая на прохожих. Еще раз повстречать людей Рамазана Эфенди, которому они солидно задолжали, не хотелось. Стараясь не попадаться на глаза, братья пытались слиться с толпой, но попытка незамеченными покинуть рынок с треском провалилась, когда какой-то оборванец вдруг промчался мимо них, расталкивая прохожих.

– Вор! – вопил вслед ему старик, быстро перебирая ногами и держась за сердце – ему было не угнаться за юрким мальчишкой. – Задержите его! Он украл… мои драгоценности!

Появившаяся следом Ализе-хатун подбежала к нему, испуганно подхватила старика под руки и стала что-то шептать ему. Очевидно, это был ее отец-ювелир. Тамерлан, даже не задумываясь, бросился вдогонку вору. Снова он прорывался сквозь толпу, вызывая возмущенные крики и проклятья, когда сильно задевал кого-то плечом или ронял товар с прилавков. Ежедневные тренировки с братьями сделали его сильным и выносливым, и уже спустя пару минут погони он нагнал разбойника, схватил его за ворот грязной рубашки и с силой толкнул к стене.

– Верни, что украл, или я выпущу тебе кишки прямо здесь, – проникновенно сказал Тамерлан, при этом зловеще усмехнувшись.

Он мог быть совершенно очаровательным и милым юношей, но в такие моменты что-то в нем щелкало, и он терял над собой контроль. Когда его лицо становилось таким опустошенным и ледяным, а глаза вот так темнели, каждый раз происходило что-то дурное. Им овладевала столь сильная злоба, что даже братья опасались связываться с ним в такие моменты.

Ферхат, задыхаясь, вбежал в закоулок, где Тамерлан поймал вора, и устало прислонился к стене. Но, увидев, что происходит с Тамерланом, напрягся и медленно шагнул к ним.

– Он все отдаст, – как можно спокойнее проговорил Ферхат, чтобы избежать ненужного кровопролития. – Верно?

Судорожно закивав, мальчишка дрожащей рукой бросил горсть украденных украшений на землю, и они, утонув в пыли, жалобно звякнули.

– Тамерлан, все на этом, – положив ладонь на его плечо, сказал Ферхат мягким, вкрадчивым голосом. – Отпусти его.

Эмир, который появился последним, стоял, привалившись к стене дома, и напряженно следил за происходящим. Именно в такие мгновения он вдруг отчетливо понимал, как отличается от них Тамерлан. И вообще сомневался, что они с ним могут быть родными братьями. Потому что в нем самом не было этой глубинной, темной ярости, этой жажды риска и порочных наслаждений.

Эмиру тоже нравились их приключения, но когда все было относительно безопасно и весело. Тамерлан же как будто нарочно искал опасность. Ему попросту нравилось ходить по лезвию. Нравилось, когда в его крови бурлит адреналин, когда он буквально на волоске от смерти. И каждый раз, когда все чудом заканчивалось благополучно, он лишь самодовольно смеялся.

Медленно лицо Тамерлана посветлело, и он разжал пальцы на плече вора. Мальчик с выпученными от страха глазами тут же сорвался с места и скрылся из виду. Подобрав с земли драгоценности, уже прежний Тамерлан решительно пошел куда-то, и его братья, переглянувшись меж собой, мрачно последовали за ним.

– Это ваше, – подойдя к безутешному старику-ювелиру, Тамерлан протянул ему горсть украшений, которые могли бы целиком покрыть все его долги. – И впредь будьте осторожны.

Ахнув от облегчения, тот забрал у него свои изделия и удивленно-затравленно посмотрел ему в глаза, выражая этим свое недоверие. Ализе помогала отцу стоять прямо после безуспешной попытки догнать вора, которая забрала у старика все силы.

– С-спасибо… – просипел тот. – Я не знаю, как вас отблагодарить.

С ленцой усмехнувшись, Тамерлан легко похлопал его ладонью по сгорбленному плечу и обратил темные глаза к его дочери, которая, как и все прочие женщины, смотрела на него опьяненным, мечтательным взглядом. Эмир, пока они с Ферхатом стояли в сторонке, наблюдая за этим, с досадой выдохнул. И как ему это удается? Тамерлану и делать ничего не нужно – лишь улыбнется, и женщины теряют головы.

– Вот, возьмите, – престарелый ювелир выбрал среди возвращенных ему драгоценностей красивую золотую брошь в виде летящей бабочки и протянул ее своему спасителю. – Это в знак моей благодарности.

– Не нужно, – покачал головой Тамерлан.

Но старик заупрямился и, взяв его за руку, вложил брошь ему в ладонь, после чего без слов пошел прочь. Ализе помедлила, с трепетом смотря на золотоволосого красивого юношу. Она смущенно улыбнулась, когда он снисходительно подмигнул ей и, подбросив брошь в воздух, ловко ее поймал. Тихонько вздохнув, девушка с минуту стояла и смотрела, как он, не оборачиваясь, уходит, а затем грустно поплелась за отцом.

Насыщенный событиями день братья провожали в кабаке, попивая дешевое вино и обнимая таких же дешевых куртизанок. Со смехом осушая один кубок за другим, Тамерлан почти не обращал внимания на сидящую у него на коленях Эмеллину – изящную венецианку с черными волосами, фарфоровой кожей и прекрасными зелеными глазами. Она была самой красивой женщиной в борделе и, конечно же, всегда доставалась ему. Молодые, еще горячные братья были частыми гостями в этом месте, и Эмеллина стала его любимицей, которую он баловал своим вниманием и подарками. Что не удивительно, девушка была безумно влюблена в него.

Время близилось к ночи, когда Тамерлан неспешно одевался уже в маленькой комнатке на втором этаже кабака, посередине которой стояла широкая кровать. Эмеллина возлежала в постели, прижимая к себе простынь, и с печальной задумчивостью наблюдала за его сборами.

– Ты не останешься? – раздался ее тихий голос.

– Нет, – спокойно ответил Тамерлан, натягивая кожаный камзол поверх рубашки.

Эмеллина покосилась на столик возле кровати, на котором стояли два кубка, из которых они пили вино, и еще золотая брошь-бабочка, которая сразу же ей приглянулась. Правда, Тамерлан не спешил дарить ей это украшение, и она словно бы невзначай воскликнула, скользнув пальчиками по золотому крылышку:

– Кому ты ее подаришь?

Застегивая пуговицы камзола, он промолчал. Лишь выразительно на нее взглянул, и Эмеллина поникла. Не ей. Она помолчала, справляясь с болью и разочарованием, после чего вскинула на него уязвленный взор и спросила:

– Ты ее любишь?

Устало вздохнув, Тамерлан закончил одеваться и подошел к столику, забрав с него красивую брошь. Бережно убирая ее за пазуху, он безжалостно произнес:

– Люблю больше жизни. Она – главная женщина в моей жизни.

Эмеллина чуть не расплакалась и обиженно поджала губы, но Тамерлан не обратил на это внимания, сухо поцеловал ее куда-то мимо рта и оставил ее одну. Спустившись вниз, Тамерлан увидел своих братьев все еще сидящими за столиком, кивнул им на двери, и они, оставив на столике горсть монет, побрели за ним к выходу.

До дворца они добрались уже к полуночи, и Ферхат, спешившись с коня, с укоризной поглядел на братьев, когда на крыльцо вышла их мать, кутающаяся в белую шаль. Он первым направился к ней и с беспокойством сказал:

– Матушка, не стойте на ветру. Простудитесь.

– Да вы хоть знаете, который час?! – Нергисшах Султан напустилась на них со всей страстью. – Я с самого утра места себе не находила! Дважды отправляла за вами людей, но вас так и не смогли отыскать. Где вы были?! Чем вы там занимаетесь, скажите мне на милость? Ферхат, я же просила тебя, чтобы ты присматривал за братьями. Неужели я…

– Мы снова вас расстроили, – Тамерлан оттолкнул плечом старшего брата и взял ее за руки, поочередно поцеловав обе. – Простите, что заставили тревожиться за нас. Уверяю вас, причин для этого нет. Мы просто прогуливались, зашли в пару лавок. Ничего такого, о чем вам стоило бы беспокоиться.

– В самом деле? – недоверчиво усмехнулась Нергисшах Султан, но она заметно смягчилась и снова говорила спокойно. – Сынок, я же просила, чтобы вы не задерживались в городе. Тем более до темноты. Это опасно! Мало ли, что может случиться? Я ведь не переживу, если с вами что-то случится…

8
{"b":"789767","o":1}