– Что-то голова разболелась, – Нилюфер Султан картинно поморщилась. – Я бы хотела выйти во двор, подышать свежим воздухом. Ты передай ему, что я спущусь через минуту.

Поклонившись, рабыня вышла из комнаты, а султанша, перестав притворяться спокойной, рванулась к сундуку, который стоял в углу комнаты, быстро-быстро выпотрошила его и достала заранее приготовленный мешочек, в который сложила все подаренные ей пашой драгоценности. Их она продаст, чтобы нанять в порту корабль и морем перебраться в Геную. Мешочек был небольшим, поскольку украшений скопилось не так уж много, и ей удалось крепко привязать его шнурком от плаща к ноге под платьем. Ненадежно, но другого варианта не было.

Она уже набрасывала поверх платья плащ, когда в комнату вдруг вошел хмурый Демир-ага и скептично оглядел ее с головы до ног.

– Мне сообщили, что вы вознамерились выйти на прогулку.

– Так и есть, – ответила Нилюфер Султан, притворившись вновь, что испытывает недомогание. – Голова раскалывается. Надеюсь, что несколько минут на свежем воздухе избавят меня от боли. Вы что же, не позволите мне выйти?

Демир-ага с недовольством сжал губы, но пошел на уступку.

– Только на несколько минут и в моем сопровождении. Паша вот-вот явится. Мне сильно достанется, если он увидит, что я нарушаю установленные им правила.

Они вышли во двор, и Нилюфер Султан уже без притворства полной грудью вдохнула пряный воздух майского вечера. В траве стрекотали насекомые, и под этот уютный звук она двинулась по дорожке вокруг двухэтажного дома. Демир-ага следовал за ней и напрягся, когда султанша вдруг покачнулась.

– В чем дело? – он не сумел скрыть беспокойство и слегка поддержал ее под локоть.

– Голова… закружилась, – пожаловалась Нилюфер Султан, старательно изображая слабость. – Я… могу опереться о вас?

Демир-ага позволил ей взяться за свой локоть, и они медленно побрели дальше по дорожке. Сердце у него в груди билось, как сумасшедшее. И от любви, и от страха. Он буквально ходил по лезвию.

– Вы сильно рискуете, верно? – усмехнулась султанша, поглядев на него.

– Поэтому нам лучше поскорее вернуться в дом.

Нилюфер Султан вдруг остановилась и с мягким снисхождением взглянула в его глаза.

– Рискуете выдать свои чувства.

Лицо Демира-аги дрогнуло, но он справился с собой и даже сухо осведомился:

– О чем вы говорите?

Странно улыбнувшись, султанша в один шаг сократила расстояние между ними и, не разрывая зрительного контакта, легко коснулась его лица, отчего он весь напрягся. Но не шевельнулся.

– Если ты меня любишь, то позволишь уйти.

От этих слов Демир-ага словно очнулся и возмущенно нахмурился, но Нилюфер Султан не дала ему прийти в себя окончательно и вдруг поцеловала, обхватив ладонями его лицо. Мужчина сначала растерянно замер, но больше не выдержал и с пылом углубил поцелуй, заграбастав ее в жадные объятия. Эта сладостная эйфория длилась недолго, и уже через пару мгновений он вскрикнул от боли, когда Нилюфер Султан резанула его по груди его же кинжалом, который при поцелуе незаметно вытащила из-за его пояса.

– Стойте! – сдавленно крикнул он вслед бросившейся к воротам султанше. – Охрана, сюда!

Но вокруг них никого не было – вся охрана была в доме, ведь он посчитал, что в ней не будет необходимости при пятиминутной прогулке. И он сам рванулся ей вслед, морщась от боли в нанесенной ему ране. Задыхаясь от быстрого бега, Нилюфер Султан успела лишь выскочить за ворота и оказаться на пустынной проселочной дороге, как ее повалили на землю. Чужое тело придавило ее сверху, не позволяя двинуться с места.

– Отпусти меня! – зарычала она, силясь вырваться. Еще чуть-чуть, и она была бы свободна. – Да отпусти же!

– Вам не уйти, госпожа, – тоже тяжело дыша, процедил Демир-ага, сведя вместе ее руки, которые нещадно колотили его?

На шум подоспела охрана, и несколько перепуганных стражников кольцом окружили их, лишив Нилюфер Султан последней надежды на то, что ей еще удастся сбежать. Через пару минут султанша уже сидела в своей комнате в грязном платье, со взлохмаченными волосами и лихорадочным румянцем на щеках. Зная, что ее ждет, стоит Коркуту узнать об ее очередной попытке бегства, она угрюмо смотрела на Демира-агу, который, стоя у дверей, отдавал приказ охране теперь и ночью дежурить у крыльца и ворот.

– Ты все ему расскажешь? – сардонически улыбнулась султанша, когда он закончил, притворил двери и посмотрел на нее исподлобья.

На груди у него виднелся порез, из которого сочилась кровь. Но он держался твердо и ответил взбудораженным голосом:

– Вы правы, я люблю вас. И потому я ни о чем не скажу паше. Ведь иначе он свернет шею и вам, и мне, узнав, на что вы осмелились ради побега.

– Как благородно, – хмыкнула ему в спину Нилюфер Султан, озлобленная за неудачу. – Но было куда благороднее позволить мне уйти.

Демир-ага остановился на миг, но не обернулся и вышел из комнаты, оставив ее одну. Но долго ее одиночество не продлилось. Султанша не успела толком прийти в себя и, вернувшись в комнату из хамама, подскочила от неожиданности, застав здесь Коркута-пашу. Он вразвалку сидел на тахте и слегка прищурился, посмотрев прямо на нее. Он что же, все узнал?!

– Коркут?.. – на выдохе сказала Нилюфер Султан, приложив ладонь к груди, где испуганно подскочило сердце. – Я не… знала, что ты приехал.

– Ты заставила меня ждать, – он скользнул взглядом по ее влажным волосам и бесформенному теплому халату, в который она закуталась, чтобы не замерзнуть после жаркой бани. – Ты в порядке? – что-то его все же насторожило.

Пытаясь скрыть свою нервозность, султанша прошла к зеркалу, взяла со столика рядом деревянный гребень и принялась излишне старательно расчесывать волосы.

– Да, насколько это возможно, находясь в плену, – отрезала она между делом, а ее глаза в отражении горели тревогой.

– Я же не держу тебя за решеткой в сырой темнице, – отозвался Коркут-паша, неотрывно наблюдая за ней.

– Спасибо и на этом, – надменно хмыкнула в ответ султанша. – Это так мило с твоей стороны.

Очевидно, он ни о чем не знал. Демир-ага сдержал слово, но, похоже, не из любви к ней, а из страха за свою жизнь. Что же, и здесь она просчиталась. Теперь новая возможность сбежать выдастся нескоро… Ошибка будет дорого ей стоить – как минимум, еще несколько месяцев в заточении.

– Коркут? – отложив гребень, решительно начала женщина.

– М? – лениво откликнулся он.

– Когда это закончится?

Она повернулась к нему, сложив руки на груди, и наградила усталым, злым взглядом.

– Ты разве еще не поняла? – ухмыльнулся Корку-паша, не устав радоваться своей долгожданной победе. – Ты никуда от меня не денешься, Нилюфер. Твое место рядом со мной.

Раздраженно отвернувшись, она прошла к кровати и сбросила с себя халат, забыв, какую это реакцию может вызвать. Коркут-паша проследил за тем, как она легла под одеяло и села, подложив под спину подушки, а затем встал с тахты и стал расстегивать пуговицы кафтана. Нилюфер Султан мрачно взглянула на это и сглотнула, опустив взор.

– Зачем я тебе? – с тихой безнадежностью спросила она и возвела к нему полные отчаяния темные глаза. – У тебя ведь есть семья, Коркут! Жена ждет тебя дома. Дети. Твоя новая жизнь. Зачем ворошить прошлое, зачем волочить меня обратно, запирать здесь и… – она осеклась, многозначительно указав на то, как он раздевается.

Он ничего не ответил и просто снял с себя кафтан, продемонстрировав, как успел состариться. Благодаря этому подобные пытки тянулись гораздо меньше, чем во время их брака, и вскоре Нилюфер Султан уже с ненавистью вслушивалась в его сопение. Уставший мужчина покоился рядом с ней, проваливаясь в сон, а она лежала на боку и смотрела на его профиль. В волосах проявилась седина, лицо испещрили морщинки, плечи как будто стали уже под тяжестью лет. Она и узнавала его, и в то же время нет.

– Коркут?

Он громко вздохнул, показывая, как сильно она докучает ему своими расспросами.