Саша обхватила себя руками. Казалось, что хуже уже быть не может, но теперь… Что, если этроссы нападут на Киорис? Что, если они захотят уничтожит Археосов? Что будет с Киорисом? Что… что вообще теперь будет?

— Если твоя догадка верна, и ассы — лишь вторые обитатели Этры, то они сами поставили свою планету на грань гибели, уничтожив Археосов. Мы с тобой видели, как они размножаются. Популяции нужно обновление. Ни одно существо в мире не может жить вечно.

Размножение… Что будет, если весь молодняк погибнет? И почему Археосы не мстили за гибель детей? На Киорисе они контролируют эмоции. Пробуждение. Жизнь. А здесь… Что не так? Почему?

Голова разболелась от количества вопросов. Она подтянула колени к груди, принимая наиболее компактную форму. Закрыла глаза. Если бы только удалось установить контакт с кем-то из этросских Археосов. Могут ли они передавать сообщения между планетами? Поддерживают ли связь? Или полностью изолированы? И почему?

Пока, если верить сказкам Батимы, ясно становилось лишь то, что некогда на Этре обитали боги. И порой они снисходили до этори и делились с ними мудростью. Описания богов не сохранилось. Как и имен. Лишь само понятие. И некое общее знание, передающееся из поколения в поколение. Интересно еще и то, что боги появляются лишь перед самым объединением племен, которые с тех пор больше не разбивались на отдельные народы. А ведь это странно… Вспоминая историю Земли, сколько воин происходило хотя бы в Европе за какие-то пару столетий? А здесь… Странно. Но почему тогда ассы столь агрессивны?

Незаметно для себя Саша провалилась в сон. Ей снился океан. Волны с алым отливом под лучами палящего солнца. Блеск. Жар. И темное, огромное тело, медленно поднимающееся из глубины. Оно приближалось, и разум отказывался принимать его размеры. Сердце гулко забилось в груди. Блеска и жара не осталось. Стало холодно. Темно. Совершенно темно. И ясно, что приближающееся тело поглощает свет. Она хотела проснуться. Сбежать. Но ничего не могла сделать. Только смотреть, как оно приближается…

Девушка проснулась, задыхаясь от крика. На шее и лбу выступила испарина. В горле клокотало. Кожу покрыли мурашки. Она огляделась, вокруг была та же камера. Камень. Решетка. И пронзительный скрип двери, сменившийся звуком приближающихся шагов. Белый силуэт…

— Батима…

Пересохшее горло отказалось воспроизводить звуки. И к счастью. Посетительница оказалось вовсе не девочкой этори.

— Жива еще?

Далила рассматривала ее с выражением брезгливости и презрения. Без украшений, в простом наряде она выглядела моложе. И в то же время… Исчезла радушная улыбка. Блеск в глазах. Стали заметны капризные складки в уголках губ. И первые морщинки возле глаз. Пожалуй, ей было хорошо за сорок. А умелый макияж и уход стирали лет десять. До сегодняшнего дня.

— Недолго тебе осталось. Скоро Этра выиграет войну. И ты больше не понадобишься. Я попрошу эмира, и он отдаст тебя мне.

Хищное выражение резко состарило ее лицо. Или наоборот заставило проявиться возраст?

— Я найду тебе применение… Ответишь за все, — тонкие пальцы сжались на прутьях решетки. И Саша отстраненно порадовалась, что не встала со своего жесткого и неудобного ложа. — Твоя жрица убила моего мужа. А я убью избранницу наследника. Справедливо будет.

Темные глаза горели ненавистью и жаждой крови. Ноздри раздувались. А пальцы побелели от усилий.

— Что ты молчишь?! Безмозглая тварь… Если бы не ты, Данияр был бы жив! Он бы в жизни не стал связываться с жрицей!

Кажется, о своем муже Далила знала не так уж много, как и она сама когда-то. Придумала себе образ или… поддалась умелому внушению и манипуляции? Судя по шейху, второе. Наверняка он играл с женой. Манил. Обещал. Использовал. Как и мать Батимы. А потом избавился… Далиле повезло. Он бы и ей пожертвовал. Просто не успел. Но разъяренной женщине, ослепленной горем и жаждой мести, это не объяснить.

Саша повернулась на другой бок, укладываясь спиной к решетке, а лицом к стене.

— Не смей поворачиваться ко мне спиной! Ты!!! Да как ты смеешь?!

Слушать ее вопли было скучно. К тому же вскоре они затихли, затем раздался скрип, и в подвале снова стало тихо…

…Наверное, она опять задремала, уже без сновидений, потому что пришла в себя снова от скрипа. Повернулась на спину, с вялым интересом ожидая появления того, кто решил ее навестить. На этот раз силуэт был незнаком. Обычное, бежевое платье. Без украшений и вышивки. Темные кудряшки на голове. Но не Батима. Ниже. Полнее. И старше.

Женщина остановилась у решетки и аккуратно просунула между прутьев что-то, завернутое в тряпку.

— Бульон для тебя, госпожа. И вода, — она также осторожно положила рядом со свертком небольшую бутыль.

Саша моргнула, фокусируя расплывающуюся картинку. С трудом поднялась. Голова казалась тяжелой, а тело наоборот легким. Желудок скрутило болезненным спазмом. Горло болело от сухости. Она сделала шаг. Покачнулась. Закрыла глаза. Опустилась на колени и на четвереньках добралась до решетки. Рабыня никуда не ушла. Села на пол и смотрела на нее. Показалось, что в ее глазах мелькнула жалость.

— Кто тебя послал?

При мысли о еде внутренности сводило от боли, но хватать все, что ей дают — глупо. Хотя… травить, наверное, тоже. В конце концов, смерть от голода дольше, а Далила явно хотела ее помучить.

— Сестра. Она сейчас отвлекает стражу. У нас мало времени. Поешь, госпожа.

Сестрой этори могла назвать только Батиму. Теоретически. Впрочем, боль стала нестерпимой, а в голове зазвенело. Александра осторожно размотала тряпку. Под ней оказался глиняный горшочек. Теплый. Дрожащей рукой она сняла крышку и вдохнула приятный травяной аромат. Дальше мозг отключился. Была еда. Вкусная. Жидкая. Но мало. Кажется, ей хватило мозгов не пить залпом, а делать маленькие глоточки. Кажется…

Разум не фиксировал происходящее. Была только еда. И вода. А потом все кончилось.

— Завтра мы постараемся принести еще, — рабыня аккуратно забрала посуду.

— Что происходит во дворце?

— Бойня, — коротко ответила женщина, медленно поднялась и ушла.

Саша вернулась на лежанку. Легла на спину. Желудок приятно потяжелел и потеплел. Боль отступила. Хорошо. Ей понадобятся силы…

— А есаул догадлив был…

— Раздумала умирать?

Талия оказалась рядом. Забралась на доску с ногами. Взглянула на нее.

— Он сумел сон мой разгадать…

— И что будешь делать?

Перед глазами встало перекошенное лицо Далилы. Затем Археос в ореоле света. Темное пятно в глубинах океана. Приговор для Филис. Бесстрастный Данияр, наблюдающий за пыткой Ольги.

— Ой, да не сносить, он говорил, тебе буйной головы…

Киорис

…Во дворец Элпис прибыла по личной просьбе главнокомандующего, что само по себе было странно. Да еще в такой час… Солнце уже встало, но склоны гор едва-едва окрасились розовым и золотым, а город и вовсе спал, досматривая последний, самый сладкий, сон. Ничего хорошего жрица не ожидала, но уже привычно оставалась спокойной и собранной, готовой ко всему.

Валирис встретил ее в холле, отослал прочь робота-регистратора и поманил за собой в открытую залу Птолемея.

— Доброе утро, главнокомандующий, — вежливо поздоровалась она, пытаясь прочесть по лицу мужчины, что произошло. Но тот оставался внешне невозмутимым. И, не считая странного приглашения и оглядки, с которой он обставил их встречу, вел себя как обычно. — К чему такая секретность?

— Доброе утро, иерия. Прошу прощения, но мне пришлось действовать быстро. Императрица скоро проснется, и мне придется донести ей новости… Я бы предпочел, чтобы вы были рядом.

Элпис вежливо приподняла брови, показывая заинтересованность и внимание. Главнокомандующий вздохнул, явно собираясь с силами, и на одном дыхании сообщил:

— Вчера гран-коммандер Искарис подал рапорт об отставке и покинул наш флот, прихватив с собой уцелевший корабль этроссов, а также тех, кто добровольно решил последовать за ним. Предположительно, он направляется к Этре.