— Хорошо. Идем.

Она сжала прохладную ладонь Талии и позволила утянуть себя вверх к поверхности. Плыть во сне оказалось легко. Никакого сопротивления воды. Давления. Нехватки воздуха. Только ощущение движения, больше похожее на полет. Вокруг становилось светлее. Солнечные лучи пронизывали воду, но в их свете не появлялись рыбы или другие жители океана. Словно он вымер. От пустоты становилось жутко. Появилось желание вернуться назад. Саша даже дернула руку, но Талия держала крепко.

— Еще немного. Подожди.

Она даже не повернула головы, продолжая тянуть землянку за собой. Та дернулась сильнее. Еще раз. Бесполезно. А потом поверхность буквально ударила в лицо, заставив зажмуриться. И все переменилось…

Саша открыла глаза и несколько раз моргнула, пытаясь понять происходящее. Она видела свет. Световые силуэты в темноте. Множество силуэтов. Людей. Животных. Рыб. Птиц. Куда не глянь, всюду находились силуэты, живущие собственной жизнью.

— Что происходит?

— Так они видят мир…

— Что?

— Каждое существо для их восприятия лишь сгусток энергии, которой они могут управлять по собственному желанию.

— То есть…

— Они могут все. Абсолютно. Я еще не поняла, каким образом делятся сферы их влияния. Территориально или как-то еще. Но… С тем, что видят, Археосы могут делать все, что пожелают.

Вот один из силуэтов мигнул и погас. Пропал, растворившись в темноте.

— Он умер?

— Его убили. Сейчас тот, в чьем разуме мы находимся, учится управлять своими силами…

А вот теперь дыхание пропало даже во сне.

…Тамара Павловна нашлась на полу в коридоре. Видимо шла на кухню или к двери, когда упала. Одна половина ее тела потемнела от прилившей крови. Взгляд устремился в пустоту. Инфаркт. Ольга уже знала признаки. Бабушка когда-то умерла также.

Женщина вызвала скорую. Взгляд упал на записную книжку. Нужно позвонить внукам. Кому-то из родственников, чтобы приехали. Имущество теперь принадлежит им. Только вот…

Тонкие желтые странички с разделителями по алфавиту. Нужный номер телефона. И старый диск закрутился под пальцами. Старческий голос раздался после пятого гудка.

— Алло…

— Иван Александрович?

— Я, а это кто?

— Соседка Тамары Павловны. Она вам обо мне рассказывала…

— А, Оленька… Здравствуй. А ты чего звонишь? Случилось чего?

— Иван Александрович, — Ольга взглянула в сторону коридора и тяжело вздохнула: — Тамара Павловна умерла. Я у нее сейчас. Зашла проверить, а она тут…

Справедливости ради, она уже не надеялась найти соседку живой, когда пошла за запасными ключами, все-таки возраст… Но… Известие оказалось тяжелым. И тишина на том конце трубки его только усугубила.

— Ясно, — ответил мужчина после продолжительного молчания. — Ты тогда вот что: номер мой запиши. А лучше забери всю Томочкину записную книжку себе. С похоронами справишься?

— Да, конечно.

К счастью, Тамара Павловна отличалась редким благоразумием, позаботившись о всех тонкостях похорон заранее. Ольга знала, где лежит нужная одежда и прочее необходимое. В том числе и деньги.

— Тогда сделай все, как полагается. И… Звони, если что-то случится. С внуками Томе не повезло… А про тебя она всегда с добром говорила. Чем смогу, помогу.

— Спасибо, Иван Александрович. Берегите себя.

Она повесила трубку, а записную книжку сунула в карман. Пригодится…

…Следующие три часа тянулись бесконечно. Скорая. Полиция. Ритуальные услуги. Вздыхающие и качающие головами соседи. Общая атмосфера траура. Откуда-то появились темные платки, которыми непременно надо закрыть зеркала и телевизор. Еще лампадку надо поставить. И фотографию найти на крест.

К счастью, все уже было готово заранее. И проводив всех представителей служб Ольга, наконец, смогла отмахнуться от навязчивого желания соседок сделать все «как полагается». А когда вытолкала их из квартиры, сняла платки и затушила лампадку. Тамара Павловна в Бога не верила, так зачем этот театр абсурда? Ей бы точно не понравилось, как изуродовали квартиру. Она и от отпевания еще при жизни отказалась.

«Всю жизнь жила некрещеной, некрещеной и помру. И нечего тут…»

Ольга аккуратно сложила ткань и последний раз прошлась по квартире. Перекрыла воду. Поставила окна на микро-проветривание. Вернулась на кухню. Снова сняла трубку телефона и позвонила старшему из внуков. Выслушала десять гудков. Позвонила следующему. Снова тишина. У последнего домашнего телефона не оказалось. И вот как теперь их искать?

Она осмотрела холодильник. Выбросила все скоропортящееся. Перемыла посуду. Забрала консервы и прочее, что еще можно было употреблять. Отключила электричество. Вернулась к телефону, но на том конце ей так никто и не ответил. Учитывая, что творится в мире, неизвестно, когда она сможет дозвониться до наследников. А если не дозвонится, квартира вернется государству. Может, так оно и лучше.

Закрывая знакомую дверь и привычно уже воюя с замком, Ольга испытала острый прилив ностальгии. Вспомнилось вдруг, как она пришла сюда в первый раз. Маленькой еще девочкой к забавной, чудаковатой старушке.

«А кто это у нас тут? Это кто так громко смеется?»

Тогда ее угостили пряником. А потом… Потом была целая жизнь. Она знала каждый уголок этой квартиры. Каждую вещицу. Всегда подмечала, если появлялось нечто новое. А теперь все закончилось…

Она смахнула с глаз слезы и направилась к себе. Пора уже ехать к Саше.

По дороге Ольга снова завернула магазин и купила бутылку вина. «Киндзмараулли» отлично подходит к женским посиделкам. Им точно есть, что обсудить. И пусть разговор затянется до утра. Сейчас хотелось расслабиться. Отдохнуть. Взять небольшую передышку.

У самого подъезда ее окликнули:

— Оля!

— Сережа?

Сашин брат сидел на пустой детской площадке, откуда и подошел. Бледный, всклоченный с покрасневшими глазами.

— Что случилось?

Ольга нахмурилась. Заныл пустой с утра желудок, напоминая, что ничем хорошим голодовка не кончается.

— Наташка пропала… Утром ушла на работу, вечером должна была вернуться. У нее нормированный график. Из-за детей. Я звонил… На работу. Там сказали, что ее нет. Сегодня была до обеда, а потом нет и все… Я в полицию звонил. В морги. В больницы. Ее нигде нет… Я подумал… Может, Саша… У нее друзья из этих… Может, поможет. А ее дома нет.

— Как, нет?

Теперь сердце кольнуло. Время перевалило за семь вечера, подруга уже должна была быть дома.

— Я стучал. Никто не открывает. Она ключи забрала. Я думал, к себе поедет. А ее нет…

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. Отдохнула, называется.

Ольга молча поставила сумки с вещами и едой на ближайшую лавку, лихорадочно пытаясь сообразить, что делать и куда бежать. Сергей выглядел откровенно плохо. Перенервничал за пропавшую жену. Наверняка еще и дома все взвинченные. А там еще и дети…

Она взглянула на запястье с новым модным аксессуаром. Вот бы ей еще инструктаж провели, как им пользоваться. А то ведь пока он больше, чем на бесполезную, но дорогую цацку не тянет. И куда тыкать?

— Слушай, — она развернулась к застывшему рядом мужчине. — Ты ведь программист? С инопланетным устройством связи разберешься?

Тот уставился на ее запястье, бессмысленно хлопая глазами. Но вот во взгляде появился интерес. Узловатые пальцы коснулись прибора. Обвели импровизированный циферблат. Ткнули на один из выступов. В воздухе между ними возникла проекция прямоугольного экрана с разными значками.

— Твою ж… — выдохнула Ольга.

— Епт… — не менее выразительно выдал собеседник. — Откуда оно у тебя?

— Подарили.

В глазах Сергея появился немой вопрос, но мужчина тряхнул головой, сосредотачиваясь на экране. Несколько раз ткнулся в разные меню, аккуратно возвращаясь обратно, нахмурился. Затем скрипнул зубами.

— Ну… чисто теоретически нам сюда.

Он ткнул пальцем в изображение свитка.